– И какой в них прок? – поинтересовался Алекс.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил уязвленный Сарыч. – Они меряют температуру, влажность… ну и скорость ветра, конечно, потому что их можно отследить на радаре в реальном времени.

– А-а.

– Даже самый слабый восходящий поток может держать такую ленточку. – Сарыч натянул на себя виртуальное снаряжение. – Так что серпантин будет оставаться в смерче до тех пор, пока тот не перестанет крутиться… Давай, парень, влезай в снарягу, Кэрол и Грег поймали циркуляцию!

Алекс сел на свой блистерный мат и натянул его на спину, завернув в него плечи, как в одеяло. Пластиковые пузырьки с заключенным в них воздухом отлично предохраняли от знобкого ветра. Он мог бы чувствовать себя почти комфортно, если бы не нанесенная ветром грязь, которая, словно корка жира, покрывала его потные лицо, шею и торс. Он надел виртуальные очки.

В то же мгновение Алекс оказался в нескольких милях отсюда, на крыльях «Лены», летевшей перед обширным плато белых волнистых облаков. Над плато возвышалась огромная клубящаяся гора грозовой тучи, насквозь пронизанная разрядами атмосферного электричества.

Орнитоптер Марты нырнул под нижнюю кромку облака. Днище грозовой тучи непрерывно извергало из себя большие рваные клочья дождя, однако на южном крае облачного основания, представлявшем собой длинный, стелющийся, слегка изогнутый темный карниз, дождя не было. При взгляде снизу грозовая туча была угольно-черной со зловещими зелеными прожилками, налитой свинцовой тяжестью и ощутимо угрожающей.

– Как тебе удалось так быстро добраться до места? – спросил Сарыч у Марты.

Голос Марты затрещал в наушниках:

– Я поймала междууровневый поток, парень! Прямо как эскалатор, черт меня побери! Ты видел это чечевицеобразное дерьмо там, наверху? Это мой поток обдирает башню спереди, как долбаную луковицу! – Марта помолчала. – Очень странно…

– Нормальной погоды больше не существует, Марта, – терпеливо сказал Сарыч. – Я постоянно толкую тебе об этом.

– Ну ладно, из всего этого мы можем получить эф-три, не больше, – поставила диагноз Марта. – Это не сверхъячейка. Но все-таки это очень странно.

Сарыч вдруг удивленно вскрикнул.

– Черт! Кажется, я понял, что у тебя там за междууровневый поток… Проклятье, я потерял в нем уже две ленты серпантина!

– Поднимай свою орнитозадницу повыше, парень, кромка тучи движется.

Протяжный оклахомский выговор Марты становился все заметнее по мере того, как росло ее возбуждение.

– А что это такое, на что мы смотрим? – спросил ее Алекс.

– Видишь вон там здоровенный нисходящий поток возле основания? Между закраиной и всеми этими дождями? Смотри повнимательнее, и ты сможешь увидеть, как он начинает вращаться, прямо сейчас.

Алекс уставился в свои очки. Все, что он мог увидеть, – это грозовую тучу, представлявшую собой скопление неотличимых друг от друга глыб. Затем он осознал, что все основание тучи – область величиной с четыре, может быть, пять футбольных полей – начинало в этом месте медленный вальс. Облачные нагромождения тянуло вниз – разворачивало и затягивало с неодолимой мощью, выстраивая в широкий, бугрящийся кольцевой хребет гораздо ниже основания тучи. Глыбы были черными, безобразными и угрюмыми, и, по-видимому, они были очень недовольны тем, что их заставляют двигаться. Они вели отчаянную борьбу, пытаясь снова подняться и слиться с материнской тучей, вернуться к прежнему облику, но неизбежно проигрывали и распадались на части. Какая-то безжалостная невидимая сила растягивала их в длинные, замкнутые в круг полосы, словно газообразную ириску.

Внезапно в наушники прорвался новый голос, обесцвеченный непрестанным потрескиванием статического электричества от молний.

– Здесь Кэрол на «Альфе»! У нас пыльный смерч, прием!

– Здесь прогнозист, – раздался спокойный и ясный голос Джерри Малкэхи. – Передай мне местоположение, прием.

Старина Джерри, как понял Алекс, пользовался преимуществом лучших в бригаде антенн, паря над полем битвы, словно господний ангел-регистратор.

– Здесь Грег на «Альфе», – включился Грег Фолкс. – Как там держится канал данных, Джерри? Прием.

– Пока вполне чисто, прием.

– Ну, тогда вот тебе твои координаты. – Грег выслал их потоком скрипучего цифрового щебета. – Нам пора двигаться, Джерри. Облачная стена быстро обступает, а у фургона на радаре здоровенное полотно града на северо-западе, прием.

– Тогда передвигайтесь за кольцо циркуляции и подключайте антенну, – распорядился Джерри. – Докладывайте, аэродром. Где серпантин? Прием.

– Босуэлл на аэродроме, – проговорил Сарыч.

Несмотря на то что он находился на расстоянии вытянутой руки, в наушниках его перенаправленный голосовой сигнал звучал неожиданно тонко и искаженно.

– Я зарядил «Джесси», ее несет вместе со струйным течением, а «Келли» возвращается на аэродром за второй катушкой, прием.

– Хочешь, я обстреляю тебе этот пыльный смерч, Джерри? «Лена» сейчас как раз на нужной позиции, прием. – Это была Марта.

– Замечательно, Марта! – в низком голосе Джерри звучали одобрение и удовлетворение. – Дай-ка я выведу тебя на монитор… отлично, Марта, давай! У прогнозиста отбой.

Голос Марты избавился от статического потрескивания и вновь зазвучал возле самого уха Алекса.

– Ты со мной, парнишка?

– Да.

– Сейчас начнется самый мрак!

Орнитоптер провалился вниз с высоты одним длинным медленным нырком. Основание тучи над ними было теперь гораздо более плотным, хотя с виду оно вращалось не быстрее, чем раньше. Орнитоптер накренился носом вниз, и Алекс внезапно заметил под собой, на уровне земли, неопрятный клубок пыли. С первого взгляда было незаметно, чтобы пылевое облако вращалось – зато оно извергалось. Оно неуклюже подхватывало с земли тонкие сухие струйки охристой почвы и пыталось разбрасывать их в стороны.

Марта кружила вокруг пылевого облака, рассматривая его. Алекс никогда не видел, чтобы почва вела себя столь странным и безумным образом. Она изо всех сил пыталась упасть обратно на землю или вырваться из вихря на свободу, ускользнуть любым из привычных способов, чтобы вернуться к естественному для почвы инертному состоянию, но попросту не могла справиться с задачей. Вместо этого ее курящаяся масса внезапно изгибалась и куда-то пропадала, словно ее вдыхала невидимая глотка.

Затем в самой сердцевине крутящегося облака сухой пыли начал конденсироваться водяной пар, и только сейчас Алекс впервые обнаружил истинную форму смерча и его сумасшедшую скорость. Воздух становился видимым из-за своего движения.

Детеныш торнадо имел странную охристо-янтарную окраску, словно дымок фокусника на сцене, залезающий обратно в сосуд в каком-нибудь древнем кинофильме. Снизу вверх по всей структуре проходило некое загадочное фазовое превращение, мрачное, замедленное и сильно отдающее мистикой. Прозрачные струйки янтарной влаги и охряной почвы, крутясь, медленно взбирались вверх по хвосту смерча, вырисовывая его силуэт на фоне земли и неба. У подножия он был очень узким, но с высотой становился все шире и плотнее.

Марта спикировала к самому торнадо, проделав сложный вираж в форме восьмерки, а затем внезапно вновь набрала очень большую высоту. Алекс вздрогнул, потеряв ориентацию. Потом он увидел прямо под собой верхушку смерча – вращающуюся облачную воронку, медленно выталкивающую вниз, по направлению к земле, толстые отростки пара.

Орнитоптер сманеврировал и выровнялся, но кругу возвращаясь назад. Сердцевина смерча выглядела предательски полой: ядро абсолютной пустоты, в которое сверху истекало паром огромное черное основание тучи, а снизу бутылочным горлышком вздымалась измочаленная почва. Но вот спускавшаяся из тучи воронка резко двинулась вниз, разделившись на четыре толстые крутящиеся струи осьминожьих чернил, ухватила ими маленький пыльный смерч, пожрала его, и мир наполнился ужасающим звуком.

Алекс почти не заметил, как вой смерча надвинулся на него. Но теперь, достигнув высшего накала своей темной ярости, смерч начал испускать абсурдно низкий гул, от которого сотрясалась земля. Даже сквозь маломощные микрофоны орнитоптера этот звук казался очень насыщенным и полифоническим: скрежет, и треск, и вой, наложенные поверх устрашающей органной басовой ноты – звука, от которого закладывало уши, механического, органического и оркестрового одновременно.