Анфиса позвонила Полине:
– Полина, извини, что я тебя тревожу, но Родион лежит в больнице, он не понял, что с ним произошло. Ты не могла бы его посетить?
– Запросто. Говори номер палаты и отделение. Хорошо, я к нему заеду.
Анфиса помахала головой от негодования, но лишнего слова не произнесла. Тогда она решила предупредить Родиона по телефону:
– Родион, к тебе Полина едет. Будь любезен, предупреди мужчин, чтобы руки свои в карманах держали и ее не трогали.
– Анфиса, а ты меня не могла раньше предупредить?
– А кто знал? Ты сейчас не попади в ту же ситуацию.
Полина приехала в больницу. Она зашла в палату и увидела, что все мужчины держат руки в карманах. Она сама поставила передачу на тумбочку Родиона и сказала:
– Здравствуйте! Выздоравливайте! – и, повернувшись в сторону Родиона, добавила: – Простите, но и Вы были неправы.
– Согласен, я поторопился. – сказал Родион, не вынимая рук из карманов.
– Родион, я думала о тебе…
– А почему не вызвала скорую помощь? Если бы не Анфиса…
– Я прыснула в тебя газ и ушла, откуда мне было знать, что ты копыта откинешь?
– Грубо как… Полина, ты яркая, красивая женщина…
– Я об этом наслышана. Меня не надо трогать руками!
– Не буду трогать тебя руками, пока сама не попросишь. Ты меня бросила…
– Не начинай. Если я тебе нужна, то будь добр, не будь нудным.
– Анфиса от меня ушла…
– Анфиса недалеко ушла, а к Платону. Найти ее можно. Я ее хорошо знаю, она тебе не подходит. Тебе я подхожу.
– В этом есть доля истины, но что мы с тобой будем делать? Что?!
– Спокойно, Родион, лечитесь, а там посмотрим! Я приеду к Вам завтра, – и она быстро вышла из палаты.
Мужчины смотрели на Полину во все глаза и держали руки в карманах, пока она не скрылась из виду, потом подошли к Родиону.
– Ничего себе женщина! – проговорил один.
– Отменная дамочка! – выдохнул второй.
– Повезло тебе! – выкрикнул третий.
– Родион, бойся ее, – предупредил Дмитриевич.
– Я знаю. Но она такая красивая, ребята! – восторженно воскликнул Родион и потянулся к полиэтиленовому пакету на тумбочке.
Мужчины по очереди исповедовались о своих подвигах на личном фронте. Родион слушал их и ел, ел, все меньше вспоминая Анфису, думая только о Полине.
Полина после посещения в больнице Родиона выбросила все баллончики с газом. Она встретила его из больницы и привезла домой. Раньше у него была комната в четырехкомнатной квартире, когда он жил с родителями, но питался он отдельно от них и вел скромный образ жизни. Родители его имели дачу, куда он редко ездил. Он сдавал белье в прачечную, потому что не хотел обременять родственников ничем.
Женщин у него практически не было, он со всеми дружил и заигрывал. Он умудрился купить двухкомнатную квартиру. Полина прониклась к Родиону участием. А он ее практически не касался. Долго такие отношения продолжаться не могли. Полина стала замечать, что перестает быть яркой женщиной, она стала полнеть, дурнеть. Она уже не смотрелась в зеркало, словно ее сглазили. Она становилась похожей на него. Родион тоже стал прибавлять в весе после больницы, но набирал не мышечную массу, а элементарную жировую прослойку. Полина вспоминала свои редкие отношения с Платоном все реже и реже.
Раньше она была яркой женщиной и вела насыщенный образ жизни, тогда и купила алую машину, теперь она этой машины стыдилась и хотела ее поменять. Прежний ее мужчина водил ее на приемы и презентации, на которые его приглашали клиенты. Они расстались, когда он полез к ней с нормальными мужскими намерениями. Она достала газовый баллончик, и он выбил его из ее руки. На этом презентации прекратились.
Анфиса решила заняться вплотную Платоном, но он оказался неуправляемым и ей не подчинялся. Она билась как рыба об лед, и все безуспешно. Она хотела уже махнуть на него рукой и тут услышала звонок в дверь. Она заглянула в глазок и увидела цветок.
– Эй, кто там? Я не открою дверь, пока не увижу вас.
– Анфиса, это я, Платон.
– Ты?! – удивленно воскликнула Анфиса, открывая нервно дверь.
Между ними красовался огромный букет цветов. Платон вошел в квартиру. Цветы поставил в вазу и прошел в комнату, сел на диван. Перед ним стоял журнальный столик.
– Нормально живешь, Анфиса, а я с родителями живу, – без эмоций вымолвил Платон.
– Я поняла, что вы живете не один.
– Ничего ты не поняла, – нервно заговорил он. – Мы взрослые люди, а ведем себя как подростки. Жизнь мимо проходит!
– От меня что требуется? – раздосадовано спросила Анфиса.
– Прости, я погорячился. Ничего у нас не получится! – с истерическими нотками в голосе проговорил крепкий на вид мужчина.
– Я сейчас один. Приходи ко мне.
– Ты уже пришел ко мне, а Родион сейчас с Полиной любовь крутит.
– Я в курсе. Я не против их пары. Хочу сделать тебе предложение: выходи за меня замуж!
– Отлично! Ты у меня спросил: свободна ли я?
– Согласишься, будешь свободная для меня. Ты мне подходишь.
– Я это знаю. Но у меня есть еще один бывший гражданский муж, и это не Родион, а Амон, хотя я сейчас совершенно одна.
– Возьмем его к себе! – удивился Платон своим словам, а еще больше он удивился тому, что у Анфисы был кто-то до него и кроме донжуана Родиона.
– Он иностранец. Я от него сбежала, теперь одна живу. Он привык жить с пирамидами, а я не могу с ними жить. У меня аллергия на чужой климат, поэтому меня он отпустил домой полюбовно. Я покрываюсь волдырями размером со смородину, стоит мне выйти на солнечную улицу на его родине.
– Размером с черную или красную смородину?
– Белую смородину. Я серьезно говорю.
– И я не шучу. А здесь я на тебе волдырей даже на пляже не видел. Так что было с тобой раньше?
– Помнишь, когда я лежала на пляже, а к тебе не подходила? Тогда я вернулась на родину, мне так хотелось на солнце полежать и не покрыться волдырями! Земля одна, а солнечная радиация разная. Моя кожа выносит только наш климат с прохладным летом.
– Я понял, что виновных в твоей истории нет. Как твой гражданский муж Амон посмотрит на твою законную женитьбу со мной?
– Он в том году сам женился. Я живу одна.
– Славно, одна жизнь у тебя за бугром осталась, вторая жизнь здесь не получилась с Родионом. Мое предложение остается в силе, я не богат, но есть машина и квартира с родителями.
– Я поняла и могу выйти за тебя замуж! Но еще Родиона надо пристроить, чтобы он нам не мешал.
– Он кто тебе? Поподробнее, если можно.
– Друг. Друг, и все. Он меня поддерживал морально, но не материально со дня знакомства.
– Тогда Родион с Полиной пара.
Слишком серьезный разговор ограничивал любовные импульсы. Платон и Анфиса просто побеседовали за чашкой чая и разошлись по домам. Они договорились о том, что каждый из них будет жить у себя дома, не обременяя друг друга семейными отношениями. В дверь позвонили. Анфиса открыла дверь, думая, что пришел Платон, но за дверью стоял его отец Кирилл Дмитриевич.
– Анфиса, я хочу познакомиться с будущей невесткой.
– Проходите, – сказала Анфиса, пропуская в квартиру предполагаемого родственника.
– Я по делу. Я хочу, чтобы Вы стали моей женой, а со своей женой, Инессой Евгеньевной, мы давно живем в разных комнатах.
– Вы нормальный человек?
– Вполне. Зачем тебе мой Платон? Я лучше.
– Да Вы еще от инфаркта не отошли!
– А я такой! И у меня есть для тебя подарок, а у моего сына жабу в болоте не выпросишь, – и пожилой мужчина достал из внутреннего кармана пиджака коробочку, обтянутую желтым бархатом.
– Не надо мне подарков! Идите домой! Понятно, почему в Вас Полина разрядила газовый баллончик!
– Не смей вспоминать! Смотри! – и он открыл коробочку.
В коробочке лежал малюсенький янтарь. Анфиса так была поражена, что даже не рассмеялась.
– Это янтарь из усыпальницы Фараона.
– Чудно. Откуда там взялся янтарь? Как он к Вам попал?
– Я был членом экспедиции в тайны пирамиды и нашел этот камешек. Наша экспедиция спустилась в гробницу. Люди хватали все, что под руку попадало, но потом не могли выйти из усыпальницы. Они погибли почти на месте. Я стоял наверху. Один человек, умирая, бросил горсть самоцветов на песок. Это все, что он вынес из гробницы, и прожил больше других. Те, кто брал больше, жили меньше, они не доползли до выхода. Я не выдержал, взял маленький янтарь и больше ничего. Я тогда был совсем молодым человеком.