Ольга Ларина – сестра Татьяны, обычная деревенская барышня, помимо собственной воли «назначенная» Владимиром Ленским на роль Музы; роль эта ей не под силу, и она в том неповинна. Недаром проницательный Онегин замечает в разговоре с Ленским, что, будь он поэтом, выбрал бы меньшую, Татьяну. Нет никакой ее вины и в том, что Ленский, который «строит» отношения с возлюбленной предельно серьезно, по европейской сентиментальной модели (совместное чтение нравоучительных романов с пропуском «опасных» мест, шахматная игра), неверно «прочитывает» смысл ее действий и поступков. Готовность танцевать с Онегиным во время последнего бала и вальс, и мазурку, и котильон для нее не связана с флиртом, тем более с изменой; это не вызов жениху, это просто легкомысленность («резва, беспечна, весела»). И когда Ленский (уже пославший вызов на дуэль) совершает прощальный визит к Лариным, Ольга искренне не понимает, отчего он так рано вчера уехал. В жертве (страшной жертве собственной жизнью!), которую Владимир готовится за нее принести, она не нуждается; ее сознание минутно, впечатления в нем долго не задерживаются. Так и смерть Ленского будет ею «не долго» оплакана. «С улыбкой легкой на устах» Ольга вскоре выйдет замуж за улана – и уедет с ним в полк.
Татьяна Ларина – любимая героиня Пушкина, самый известный женский образ русской литературы.
Имя, литературная родословная. Знакомя читателя с Татьяной, Автор спешит подчеркнуть, что «впервые именем таким» освящены страницы русского романа. Это значит, что героиня связана с миром провинциальной русской жизни, с девичьей, с «воспоминаньем старины» теснее, чем с миром русской словесности. Теснее, но не исключительнее. Во-первых, у этого имени есть узнаваемая литературная «рифма» (на что указывают и эпиграф к 5-й главе, и «сон Татьяны», см. ниже) – героиня баллады В.А. Жуковского «Светлана». Во-вторых, фамилия Татьяны Лариной, которая кажется обычной, провинциальной, также вполне литературна, производна от образа Лар, домашних римских божеств, столь часто поминаемых в русской поэзии начала XIX века. В-третьих, несмотря на многочисленные игровые намеки Автора, у Татьяны нет и не могло быть настоящего прототипа; безуспешные попытки «назначить» на эту почетную роль возлюбленную Пушкина А.П. Керн, Н.Д. Фонвизину, других женщин были предприняты «задним числом». Просто литературную биографию Татьяны пытались применить к обстоятельствам действительной жизни пушкинских современниц – со всеми вытекающими последствиями.
Сюжетная роль. Татьяна появляется перед читателем во 2-й главе, когда уже произошло знакомство с Онегиным и Ленским, почти одновременно приехавшими на жительство в деревню. В действие введена ее младшая сестра Ольга, и ясно, что у Ленского с Ольгой роман. То есть расстановка сил определена, а сюжетные линии прочерчены или хотя бы намечены. Ленский «занят», Онегин «свободен»; Татьяна обречена в него влюбиться:
Ее сестра звалась Татьяна…
Впервые именем таким
Страницы нежные романа
Мы своевольно освятим. <…>
(Строфа XXIV)
В 3-й главе она пишет и посылает Евгению письмо с объяснением в любви, т. е. берет инициативу на себя, нарушая все поведенческие нормы эпохи, зато соблюдая правила романного поведения. Так могла бы поступить героиня какой-нибудь из французских книг, которыми Татьяна зачитывается.
Естественно, Онегин ведет себя как благородный светский человек (не как «романический герой»); в 4-й главе он ласково объясняет Татьяне, что готов любить ее «любовью брата», но не рожден для супружества (т. е. «романный» поворот событий даже не обсуждается!); затем, в 6-й главе, убивает Ленского на дуэли и спешно отбывает в Петербург. Сюжетная линия Татьяны проходит через первую кульминацию и движется дальше.
Ольга выходит замуж за улана; оставшись в полном одиночестве, «без друга и сестры», Татьяна посещает деревенский кабинет Онегина, всматривается в обстановку, следит за онегинскими пометами на полях модных книг, чтобы понять его внутренний мир, и вдруг находит простое и страшное объяснение: «Уж не пародия ли он?» В этот момент позиции Автора и героини окончательно сближаются.
Зимою Татьяну везут в Москву на «ярманку невест»; здесь на нее обращает внимание «какой-то важный генерал», и читатель расстается с «милой Таней» до 8-й главы, чтобы вместе с Онегиным встретить на светском рауте строгую светскую даму, прошедшую «школу чувств». 8-я глава в сжатом виде повторяет схему всего предшествующего сюжета; только Татьяна и Онегин меняются местами. Теперь он влюбляется в светскую красавицу; пишет ей письма; не получает ответа; неожиданно является на дом – и выслушивает ее проповедь, не лишенную некоторой «мстительности» («Тогда <…> / Я вам не нравилась… Что ж ныне / Меня преследуете вы? / <…>/ Не потому ль, что в высшем свете / Теперь являться я должна»), но при этом исполненную тайной любви, достоинства и смирения перед жизненным долгом. Вторая кульминация служит окончательной развязкой – сюжетной линии и романа в целом. И в этот миг высшего сюжетного напряжения Автор «покидает» героев; роман о любви, счастье и страдании завершен.
Место в системе персонажей. Структура образа. Роль сюжетного антипода Онегину (лед и пламень; чрезмерная трезвость и чрезмерная восторженность) первоначальным замыслом Пушкина отведена была Ленскому; роль антипода психологического досталась Татьяне. Он – столичный dandy, она – задумчивая полудеревенская барышня. Он томится «душевной пустотой», ее отличают «плоды сердечной полноты». Он – умеренный читатель «модных книг», она – читательница по призванию (в детстве – тиха, задумчива, не любила кукол, не играла в горелки; в юности романы «ей заменяли все»). Он – космополит, она связана с патриархальной русской традицией. В соответствии с этим строится ее образ – образ героини, равновеликой (а не просто сомасштабной, как Ленский) заглавному персонажу.
Недаром лишь Татьяна и Онегин – если не считать самого Автора – связаны одновременно и с подчеркнуто вымышленными персонажами, и с реальными людьми той эпохи. Татьяна общается не только с окружающими помещиками, чьи традиционно литературные фамилии указывают на их условность, «придуманность» [Скотинины, Буянов (ср. героя поэмы В.Л. Пушкина «Опасный сосед») и др.], но и, например, с кн. П.А. Вяземским, с московскими «архивными юношами», возможно, и с И.И. Дмитриевым. Такая «двойная прописка» героини в условном и реально-историческом пространстве подчеркивает ее особый статус, «пограничность» ее образа между жизнью и литературой. И хотя Татьяна играет менее заметную роль в построении собственно фабулы романа, нежели Евгений (на него «замкнуты» все персонажи, все события романа; она же никак не связана с петербургским миром; почти не сближается с Ленским и др.), – главное не в этом. Психология в «Евгении Онегине» начинает теснить сюжетику, а психологический облик Татьяны прописан с особым тщанием.
Прежде всего, Татьяна – героиня не только со своей собственной историей, но и с предысторией. Сама ее фамилия призвана напоминать об уюте, домашности, семейном предании, потому в роман включен подробный рассказ о ее родителях. (Тогда как о покойных родителях Ленского читатель не знает ничего; об отце Онегина – только то, что он хозяйствовал по старинке и «земли отдавал в залог».) Старшие Ларины – хлебосольные русские баре, обычные, простые и добрые. На масленой у них блины, на Троицу они «роняли слезки три»; два раза в год говели; когда пришел час, Дмитрий Ларин, бригадир (тень фонвизинской комедии «Бригадир» сама собою ложится на его образ), «умер в час перед обедом». Родители Татьяны – герои семейной пасторали. Их жизнь предельно непохожа на ту, о какой мечтает утонченная Татьяна; и все-таки именно их жизнь сформировала ее русскую психологию. Русскую – несмотря на «европейское» чтение и французский язык (даже любовное письмо к Онегину написано по-французски). Очень важно, что судьба матери как бы предварила будущую судьбу самой Татьяны. Пусть в сниженном, обытовленном виде, но – предварила.
