Наш современник, немецкий философ Роберт Шпеман, в одном интервью на вопрос журналиста, что такое философия, дал наиболее точное определение этой науки. Он сказал: «Философия – это постоянная работа с предельными вопросами».

Мировая философия, рождённая в античной Греции начинается с постановки именно таких вопросов, это то чего раньше не было. И, если мифы рассказывали личностные истории «богов» и «героев», то первые философы задают движение разумного мышления о фундаментальных структурах того, что мы называем «реальностью», «человеческой жизнью», «политикой», «космосом». Они стали опрашивать эти сферы на предмет «предельных вопросов» о началах и принципах этих явлений, об их проявлениях и смыслах.

Именно в текстах древних мыслителей, которых в некоторой литературе, условно называют «досократики», эти вопрошание приобретает совершенно отчётливые формы.

Но как, в своём мыслительном процессе, выйти на эти «предельные вопросы»?!

У человека есть уникальная способность, которая отличает его от прочих земных существ. Он способен создавать «символические системы», чтобы познавать этот мир. Алфавит, календарь, музыкальные ноты, различные системы физических и математических величин, таблица Менделеева – всё это есть определённый набор символов, который выражает всевозможные состояния какой-либо сферы человеческого познания. Например, посредством алфавита и системы величин можно выявить у человека уровень его интеллекта, с помощью таблицы Менделеева можно определить химический состав вещества....Символические системы позволяют нам преодолевать время, постигать космическое пространство и изучать мельчайшие структуры материи. Буквами, цифрами, фигурными обозначениями мы познаём то, что находится за границами чувственного мира – законы Вселенной, сложнейшие вопросы физики, математики, биологии, химии.

Мы прикасаемся к реальности через определённые графические знаки и именно культура постановки «предельных вопросов» позволяют использовать эти «символические системы» по их назначению с максимальным коэффициентом познания. Предельные вопросы выявляют крайние границы интеллектуального потенциала человека, также как в философском осмыслении миробытия открывается наивысшая степень мудрости.

Когда мы с древними мыслителями задаём вопросы о Боге, об идеях, о космосе, об обществе и человека, мы начинаем выходить на уровень, непостижимый для наших органов чувств. Посредством алфавита и числовой символической системы мы постигаем Слово Творца и сокрытые смыслы Его Писаний, и нет ничего важнее этого. Вопросы Его благодати и Его замысла, вопросы происхождения Вселенной, человеческой мысли, через призму Божьих Откровений, приводят нас в сферы, которые не подвластны физическому инструментарию. Именно благодаря постановке «предельных вопросов» мы, на самом глубинном уровне, соприкасаемся с миром истинных смыслов и закономерностей, созданных Всемогущим Создателем. Постигая их и привнося в физическую реальность их «идеальные» формы, мы мгновенно воздействуем на нашу жизнь, создавая в ней порядок, преображая её от беспокойного, неуёмного состояния «я не знаю как», в состояние «я знаю, по милости АЛЛАХА». Прикоснувшись к Божественному миру знания посредством философского вопрошания, складывая и воплощая их в общую картину земного бытия, человек входит в гармонию со всем, что его окружает, как бы разнородно оно не было.

Так мыслили первые философы, с оговоркой на то, что в своём познании, не все они учитывали фактор единства Бога, незыблемости Его воли и Его замысла, и это то, что нам необходимо привнести. Тем не менее они, даже будучи вне Откровений, побуждают нас к тому же – «перешагнуть» границы видимого мира и соприкоснуться с вечным, негасимым миром идей и смыслов ради познания, осмысления и создания их зеркальных проекций в физической реальности, с добавлением от себя – во славу и в довольство Творца.

Однако, кто же эти первые философы и как их воспринимали окружающие?

Это был очень узкий круг интеллектуалов, которые относились к другим людям, как к толпе. Философия была уделом аристократов с неуёмными амбициями, которые надменно считали, что «есть мы, а есть все остальные». В «Государстве» Платона, толпа изображена в виде свиней, поедающих съестные отходы, которые бодают друг друга железными рогами и копытами. Так рассматривалась страстная, необузданная природа многих. Стоит отметить однако, что «простой люд» отвечал им взаимностью и относился к ним с не меньшей насмешливостью и подозрительностью.

Философы были постоянными героями театральных комедий, над ними посмеивались, по их поводу упражнялись в остроумии, но сами мыслители были более, чем снисходительны. Сократ частенько посещал театральные постановке и весело смеялся над какой-нибудь юмористической сценкой с его не самым лицеприятным «участием». В диалоге «Театет» Платон очень ярко показывает это взаимную «симпатию», когда Фалес так увлёкся наблюдая за звёздами, что упал в колодец, а, проходившая мимо девушка – служанка подняла его на смех, со словами: «Он желает знать то, что на небе, а того, что под ногами не замечает».

Ионийская (Милетская) школа – Фалес, Анаксимандр, Анаксимен.

Очень условный термин «досократики» утвердился благодаря немецкому философу начала XX века Герману Дильсу, который собрал в одном большом издании все дошедшие до нас фрагменты воззрений философов античного периода, живших до Сократа.

Нам мало, что известно о них, крайне немного аутентичных текстов имеются в распоряжении современных исследований, поэтому до сих пор ведутся споры об их философских мыслях, как о первых попытках «разумного» осмысления миробытия. От кого-то дошёл один фрагмент, от кого-то чуть больше, а от кого-то вообще ничего.

У другого немецкого философа, нашего современника, Ханса-Георга Гадамера в его учебном курсе под названием «Начальная философия», прозвучала интересная мысль о том, что нет необходимости изучать античную философию с Досократиков. Мы узнаём об их мышлении больше потому, как они воздействовали на Платона и Аристотеля, то есть необходимо изучать их в тех контекстах, где их мысли начинают жить, ни как отдельные фрагменты, а как цельные идеи влияния.

Большинство идей первых философов дошли до нас от более поздних мыслителей. Так, например, единственный фрагмент Анаксимандра, автора VI века до новой эры, был сохранён благодаря Симпликию, автора VI века новой эры, который цитирует его в случайной манере, комментируя «Физику» Аристотеля. То есть, ели бы не это спонтанное упоминание, у нас не было бы и намёка на воззрения Анаксимандра.

Первые двести лет философия – это попытки осмысления принципов и причин внешнего мира, как единого целого, как единого «космоса», единой «природы».

Но в то время не было таких понятий. Досократики не стремились к установлению научных закономерностей обобщённого натуралистического мышления, они не ставили перед собой строго научные задачи, скорее это были первые бессистемные попытки приблизиться к физической реальности и описать её.

Первую интерпретацию их учений дал Аристотель, который, в отличии от Платона, вдруг проявил интерес к мыслителям прошлого. Ему становится важным поставить своё учение в некий контекст развития философской мысли и он классифицирует их, как «материалистов» (очень грубый перевод), выделяя общность их познания – материальный мир, как единое целое.

Итак, на периферии Греции, в Ионии, в городе Милет, первые философы, о которых известно современной науке – Фалес, Анаксимандр и Анаксимен зарождают ростки античного философского мышления. Иногда их называют «Ионийской» или «Милетской школой», хотя, как таковой «школы» ещё не было.

Греческий философ и математик Фалес традиционно открывает список «семи мудрецов» – особо чтимых раннеантичных мыслителей, которые. как принято считать, стояли у истоков зарождения научного знания о мире. Римский историк III века Диоген Лаэртский описывает его, как потомка знатного рода Милетской городской аристократии, прожившего на рубеже шестого века до новой эры.