– Да, конечно, – как бы спохватившись, ответил Иосиф Абрамович. – Так сколько вы хотите за этот алмаз?

Драгоценщик старался отыскать в глазах старика нечто похожее на алчность – вспыхнувший в глазах огонек, нервное подрагивание пальцев, некоторое возбуждение. Однако ничего такого не обнаружилось, словно речь зашла всего-то о второй чашке кофе. Зато в глазах Зальцера появилась некоторая задумчивость, ювелир как бы решал какую-то задачу. Сколько ложек сахара положить гостю в чашку, две или все-таки он согласен довольствоваться одной?

– А какова, по-вашему, должна быть стоимость этого алмаза? – безмятежно спросил старик.

Лицо Зальцера приняло задумчивое выражение. Ему тысячу раз приходилось слышать подобные слова. Всякий раз реагировать на них приходилось по-разному. Но сейчас он терялся в догадках, не зная, как же следует поступить в данном случае. Старик разбирался в камнях, это несомненно. Значит, нелепо было бы предлагать ему слишком маленькую цену. Он может просто подняться и уйти, выразив язвительное сожаление, а в другом ювелирном магазине его с таким камнем встретят не менее радушно. Но много давать тоже не хотелось, чего же работать себе в ущерб! Нужно проявить такт и еще нечто такое, что заставит старика согласиться.

– Вещь хорошая, – сдержанно кивнул Зальцер. – Однако я хочу вам сказать, что камень не без изъянов. А это обстоятельство значительно снижает его цену. Вы рассматривали камушек под лупой?

– Приходилось, – все также спокойно ответил старик.

На его лице блуждала почти снисходительная улыбка. Так улыбаться может человек, у которого от сидения на мешке с драгоценностями образовалась огромная мозоль на заднице.

– Вот видите! – воскликнул Иосиф Абрамович. – Вот тут у алмаза имеется маленький бугорок. По-другому это называется дефект. Его придется очень сильно срезать, камень значительно уменьшится в размерах, что отразится на цене при дальнейшей продаже.

– На этом месте можно свести грани, – уверенно сказал старик.

– Хм... – клиент рассуждал как опытный скольщик. – Это будет сложно, потребует дополнительных усилий. Я вижу, что вы разбираетесь в камнях.

Старик опять снисходительно ухмыльнулся.

– Только самую малость.

– Далее, чтобы придать камню надлежащую огранку, придется срезать и вот этот участок. Значит, следует стачивать и смежную сторону. Понимаете в чем дело, – раздосадованно воскликнул ювелир, – камень тотчас потеряет почти половину карата. И это только то, что я увидел сразу. А ведь вполне могут обнаружиться очень много неприятных моментов, когда камень будет исследован не навскидку, а более тщательным образом. А вот с этой стороны камушек слегка желтоват. Конечно, этого не увидеть с первого взгляда, – серьезно продолжал Зальцер. – Но вот если посмотреть его под микроскопом, то можно разглядеть это расплывшееся пятно, – губы оценщика сочувственно сжались. – Эту часть камня придется даже удалить. – Зальцер сделал вид, что глубоко задумался, словно подобная идея к нему пришла только что. – Возможно, даже придется резать алмаз на две части, а может быть, даже на три.

Старик, тепло улыбнувшись, произнес:

– Вы хотите сказать, что этот камень ничего не стоит?

– Ну что вы! – возмущенно воскликнул ювелир. – Я просто хотел обратить ваше внимание на некоторые изъяны в этом алмазе. – Я дам вам за него тридцать тысяч долларов! – проговорил он почти торжественно, надеясь отыскать в глазах старика хотя бы какую-то перемену.

Но лицо гостя выглядело застывшим и напоминало лик Будды на многочисленных скульптурах, он был приветлив и одновременно холоден. Попробуй разберись, какие именно мысли прячутся у него в голове.

Губы старика чуток раздвинулись, показав первоклассные протезы. Похоже, что этот дед ничего для себя не жалеет.

– Деньги, конечно, хорошие, – неопределенно протянул он. – Но я бы хотел за этот камушек семьдесят тысяч долларов, – Зальцер едва не крякнул от досады. – Конечно, я могу подвинуться в цене ради нашей дружбы. Скажем так, на три тысячи долларов. Но не больше.

Иосиф Абрамович продолжал молчать, соображая, как же следует реагировать на слова старика. За эти несколько минут он уже успел сродниться с этим камнем. Алмаз сделался его плотью, вошел в его кровь, стал его частью, превратился в родное существо. Расставаться с ним можно было только вместе с кулаком, в котором был зажат камень.

– Помилуйте! – наконец, воскликнул ювелир. – Вы просите такие невероятные деньги!

– Ну, хорошо, вы очень убедительны и красноречивы, я вам уступлю еще, – сдался старик, положив ладони на подлокотники кресла. Улыбка его сделалась еще шире, еще добрее.

Иосиф Абрамович внутренне сжался.

– Пять тысяч долларов!

Ювелир невольно кашлянул. Старик явно издевался над ним.

– Это не цена.

Старик обескураженно развел руки в стороны.

– Ну, если у вас нет таких денег, тогда разрешите откланяться.

– Вы можете подождать хотя бы с месяц?

– Знаете, я старый человек, в моем возрасте время течет просто стремительно. Я не могу ждать.

Поднявшись, старик вытянул руку, пытаясь получить назад свой алмаз.

– Может, вы сейчас возьмете часть денег, а, скажем, через пару недель я вам отдам остальное? Это же просто очень большая сумма!

– Жаль, но я рассчитывал получить всю сумму сразу, – старик оставался непреклонен. – Мне не восемнадцать лет, чтобы я мог откаладывать свои дела на завтра.

– Какой вы все-таки несговорчивый, – покачал головой Зальцер. – Просто руки выкручиваете! У меня имеется такая сумма. Берег ее для самых экстренных случаев.

– А это и есть как раз такой случай, – спокойно уверил его старик.

– Я тоже так думаю. Обождите меня здесь, Павел Александрович, – кивнул ювелир. – Я сейчас приду.

Достав ключ, он открыл маленькую дверцу и вошел в небольшую смежную комнату. Бронированная дверь медленно прикрылась. Сделанная из толстых листов железа, она была способна выдержать ударную волну значительной мощности. Гости в магазин захаживали разные, а потому стоило быть готовым к самым неожиданным поворотам.

В глубине комнаты, за большой картиной с тропическими плодами находился сейф, встроенный в стену. Тоже весьма хитрое сооружение, не зная секретов, вряд ли возможно его открыть. Даже если разобрать стену, то содержимое сейфа все равно останется недоступным – его защищали бронированные стенки, о которые ломались самые твердые сверла. Впрочем, стенки сейфа можно было бы разрезать автогеном, против которого бессильны даже титановые сплавы. Но и в этом случае для защиты от грабителей предусмотрена маленькая хитрость. Как только огненная струя коснется бронированной поверхности, тотчас сработает сложнейшая сигнализация, и комната мгновенно заполнится парализующим газом. При этом входная дверь тут же блокировалась, а открыть ее возможно было только с внешней стороны.

Отпереть сейф мог только хозяин, совершив несколько безошибочных операций. Если случайно перепутать их последовательность, то на пульт централизованной охраны тотчас поступал сигнал тревоги.

Зальцеру было что беречь: в сейфе лежало восемьсот тысяч долларов. Не такая уж и малая сумма на форс-мажорные обстоятельства. Отдавая шестьдесят пять тысяч долларов, Иосиф Абрамович при этом совершенно ничего не терял. Он прекрасно знал цену этому алмазу. Даже при самом скромном раскладе он выигрывал до трехсот тысяч долларов! Весьма неплохо за пятнадцать минут милого разговора.

В Израиле, в Хайфе, Зальцер имел небольшую мастерскую по огранке алмазов, в которой работали трое из его многочисленных племянников, так сказать, небольшой семейный бизнес. В России он в основном занимался тем, что скупал алмазы, которые переправлял по своим каналам в Израиль. Чаще всего трансферт проходил через Армению, где у него были отлажены добрые связи. Иосиф Абрамович не упускал возможность отыскать и новые каналы, но всегда относился к этому с предельной осторожностью. После обработки ограненные алмазы возвращались в Россию, но вот стоимость их при этом увеличивалась многократно.