Раздался звон, словно что-то раскололось, и к моим ногам проскользил осколок от кружки Лёвы.

Я подняла глаза, и увидела, что в дверях детской стояла Ольга Александровна. Выражение шока было на её лице, а рука прижималась к груди в области сердца.

Кажется, разговор больше не требовался.

39 глава

- Это правда? – Наконец, хоть чуть-чуть отмерла свекровь. Мы действительно за эти годы стали с ней довольно близки, и мне было больно сейчас от того, что мы её расстроили.

Я молчала, переведя взгляд на Максима.

- Ну, чего молчишь? Думаю, на вопрос должен ответить ты. – Всё же не выдержала я, и дала свой комментарий. А после развернулась и пошла в сторону спальни.

- Да, мама. – Услышала я голос мужа уже подходя к двери. - Похоже, мы с Ритой реально разводимся. – Боль, сквозящая в его голосе, почти заставила меня остановиться и что-то сказать, или сделать, но вместо этого я скрылась в комнате.

За всё время, что мы провели с сыном в больнице, я ни разу не оставалась одна. Тишина меня почти оглушила.

Больше не было ни слёз, ни злости, одно большое опустошение.

Легла на кровать, и уставилась в потолок. Наверное, когда-нибудь, я смогу вспоминать этот момент, и думать, что не стоило так сильно переживать, но пока мне казалось, что моя жизнь полностью летела под откос.

Тихий стук в дверь отвлёк меня от размышлений. Дверь отворилась до того, как я успела что-то сказать.

Я думала, что пришёл Максим, но увидела на пороге его маму, Ольгу Александровну.

- Рита, можно я зайду? – Она стояла на пороге, такая отчего-то маленькая. Словно новость о нашем разводе уменьшила её в размерах. В руках она теребила края своей кофты.

- Конечно, заходите. Можете свет включить. – Я только сейчас осознала, что лежала в полутёмной комнате.

На потолке зажглась люстра, и я стала щуриться от яркого света.

Кровать рядом со мной немного прогнулась, и, открыв глаза, я увидела, что свекровь присела рядом со мной на край кровати. Осознанно, или нет, она взяла меня за руку.

- Девочка моя, давай нормально поговорим. Расскажи мне, что случилось? – Её голос был мягким и обволакивающим. Хотелось ненадолго вернуться в состояние ребёнка, поплакаться кому-то, но она была здесь не для этого, уж я-то знала.

Мягко высвободив свою руку из её ладоней, я чуть приподнялась, и села, опираясь на изголовье кровати.

- Случилось то, что Максим провел ночь, ну не ночь, а несколько часов, с моей лучшей подругой Наташей в гостинице, после вечера встречи выпускников.

- Значит, ты считаешь, что он правда тебе изменил?

- Я не знаю. Но здравый смысл подсказывает мне, что двум взрослым людям в гостиничном номере вдвоём, если они не пара, делать особо нечего. Хотя Макс утверждает, что был только поцелуй. Но для меня, в принципе, что он вообще пошёл с ней в гостиницу, и что целовался – уже не самые приятные новости.

- И сразу же из-за этого разводиться?

- Я хотела попытаться простить, но потом всплыли ещё и фотографии, на которых Максим и Наташа целовались в ночь перед нашей свадьбой. А сколько ещё того, что я не знаю? Как вы предлагаете мне с этим жить?

- Риточка, у меня уже большой жизненный опыт, да, Максим сглупил, оступился, но, к сожалению, с такими ситуациями сталкиваются многие семейные пары. Вот у меня несколько подруг…

- Ольга Александровна, при всём уважении, но я не хочу знать, что там и как у ваших подруг. У меня своя жизнь, и решения я принимаю в ней сама. Ответственность, к счастью или сожалению, за свои решения потом тоже нести только мне. Так что я и буду последним человеком, к которому я прислушаюсь по поводу верности моих действий.

- Ну нельзя же так! Вот взяли моду, молодежь, чуть что – сразу разводиться!

- Ладно. – Я села ещё выше, скрестив руки на груди. – Что вы предлагаете? Просто закрыть глаза? Ходи, Максик, спи с кем хочешь, только домой никакую заразу не тащи?

- Не надо передергивать, Рита. – Покачала головой Ольга Александровна. – Подумай о Лёве. Мальчику ещё трёх лет нет. Он только после операции, ему нужны спокойные родители. И оба родителя! Ты сама знаешь, что Максим хороший отец. Как ты будешь растить Лёву одна?

- И не только Лёву. – Уверена, что это был не лучший момент для признания, но держать язык за зубами, и делать из своего положения какой-то секрет, я тоже не собиралась. – Я беременна. Два с небольшим месяца срок уже.

Свекровь побледнела, и краснота несимметричными пятнами стала выползать на её щеках.

- Вы вообще о чём думаете? Макс понятно, мужчина, куда ниже пояса повело, туда и пошёл. Ну а ты? С двумя детьми одна будешь?

- Для меня все эти ваши присказки про «куда повело» - это бред. Он взрослый человек, головой думать надо было. И да. Будет надо – значит буду одна с двумя детьми.

- Давай представим. Ты родишь, Лёве три года, допустим в садик отдашь, а грудничка куда? На работу с ним выходить будешь? Да твои декретные даже подгузники не покроют. Или ты собралась жить одна, чтобы Максим оплачивал всё, как раньше, но жил где-то отдельно. Так?

- Да не знаю я! Вы почему меня сейчас делаете виноватой? Это мне изменили! У меня вся жизнь переворачивается, нет у меня сейчас ответов!

- А потому что подумай, почему Макс мог налево захотеть пойти. Никогда мужчина так просто любовниц себе не заводит. Может, стоит не только обвинять, но и подумать, что сама не так сделала?

- Мам, из комнаты выйди. – Услышали мы обе низкий голос Максима. – И не смей больше вообще подобного Рите говорить. Это наши отношения, и мы сами разберемся.

Ольга Александровна фыркнула, но встала на ноги.

- Разобрались уже. Собрались двоих детей оставить без отца.

- Никто без отца их не оставляет. Ты если с внуками вообще видеться хочешь, думай, что говоришь, и в отношения наши не лезь. Тебя совет никто не спрашивал.

Звук пощёчины рассек воздух. И я с открытым ртом стояла, и смотрела, как Ольга Александровна впервые при мне подняла руку на сына.

Но, кажется, и он, и она были в не меньшем шоке, чем я.

40 глава

В комнате воцарилась тишина. На заднем плане слышно было, как играет Лёва, а мы втроём замерли. Первой отмерла Ольга Александровна.

- Вырастила сына. Спасибо, конечно. – Сказала она, перед тем, как выйти. Её голос дрожал, выходя она явно заплакала.

Моё сердце сжалось, и злость, которую свекровь всколыхнула до этого, начала отступать.

- Ты как, нормально? – Максим всё ещё стоял у входа. Смотрел на меня выжидающе, немного исподлобья. Челюсть была сжата. Вся эта ситуация и ему была неприятна.

- Да. Тебе надо извиниться. Не нужно было так говорить со своей мамой, она этого не заслужила. – Я опустила голову, начав рассматривать свои руки. Она и от меня тех слов не заслужила.

Почему, когда кто-то давал тебе советы, всегда так хотелось сказать что-то наперекор? Что, если она была права, и мы совершали глупость?

- Давай я сам буду решать, с кем мне говорить, и что. Я, вообще-то, за тебя вступился.

- Я не просила.

- Как я устал от всего этого. – Максим вышел, громко хлопнув дверью. Так, что косяк немного задребезжал. Я даже вздрогнула от этого звука.

Но я не смогла надолго оставаться в комнате одна. Чувство вины грызло меня изнутри. Осторожно выглянув из комнаты, я прислушалась. В коридоре было пусто. Свет горел из кухни, а ещё в детской раздавались приглушенные голоса.

Первым делом я пошла в комнату к Лёве. Заглянула туда, но там обнаружился лишь сын и Максим, играющий с ним.

- Лёва, ты кушать будешь? – сын поднял на меня голову, и, весело улыбнувшись, кивнул, промычав «У-гу». Когда я видела его улыбку, все проблемы уходили на второй план. Я понимала, что со всем справлюсь, и все смогу.

Макс даже не посмотрел на меня, усиленно делая вид, что крайне занят сборкой какого-то конструктора, который мы купили Лёве на выписку из больницы.

Я прикрыла за собой дверь, и пошла на кухню.

Свекровь, когда я зашла туда, сидела ко мне спиной. Её плечи чуть заметно подрагивали, и новая иголка вины уколола меня прямо в сердце.