Леона почесала затылок и покосилась на Гамельна. Прикусила губу. Как только не проболтаться и не вывалить раньше времени сделанное и намеченное?! Гамельн бы обязательно разложил все по полочкам. Успокоил. Задал бы парочку включающих мозг вопросов. Набросал бы план действий. Р-р-р-а! Почему все так сложно? Почему так сложно быть взрослой?

Быть взрослой… быть взрослой… В голове всплыло вдруг лицо начальницы Гамельна, мисс Винтер. Вспомнились ее насмешливость и сталь. «Я насмотрелась… моя сестра… трудные подростки». Леона чуть не подскочила. Вот оно! Как бы не проспать и снова навязаться к Гамельну на работу? Будильник! Будильник — лучшее изобретение человечества. А причину она придумает. В конце концов, целый день сидеть дома одной — ужасная скука! И бабульки на Гамельна гроздями вешаются, нужно их застращать. Вот. Леона разулыбалась и сунула телефон под подушку. Вибрацию она-то точно услышит.

Леона бессовестно продрыхла. Разлепила глаза, когда за окном вовсю жарило солнце. Ох черт! Будильник на телефоне мигал равнодушным «пропущенный сигнал». На время лучше было вообще не смотреть. Леона прикрыла локтем глаза и рывком отскребла себя от кровати. Некогда самобичеваться. И почему Гамельн такой бесшумный? Собрался ведь и будильник мог слышать, но Леону даже не потормошил. Пожалел? Завтрак, прикрытый полотенцем, дожидался на столе. Пахло вкусно. Леона почесала бок и почувствовала себя неловко. Обуза она какая-то. Толку ноль, тайн миллион… А Гамельн ее еще и кормит.

Но, кстати, привезти Гамельну обед — чем не повод наведаться к нему на работу? А то питается неизвестно чем, а тут домашняя еда, ну, почти. Мультиварка и полуфабрикаты спасали от многих хлопот за плитой. Решено. Дорогу Леона более-менее помнила.

— Здравствуй, — начальница Гамельна стояла за стойкой на входе и выглядела слегка удивленной. — Тоже решила у нас заниматься?

— Я обед привезла, — Леона дернула головой и направилась к нужному залу.

— Ты молодец, конечно, но, во-первых, где твоя сменная обувь? Во-вторых, вход в залы без пропусков или абонементов категорически запрещен. В-третьих, с чего ты взяла, что Нельсон сегодня работает?

— А разве нет?

— Он работает три через один, и сегодня у него как раз выходной. Странно, что ты этого не знаешь.

— Извините… — Леона переступила с ноги на ногу и поправила ремень сумки.

Где тогда Гамельн, интересно? Хотя отсутствие его на работе Леоне, напротив, на руку. Она встряхнула головой и, копируя фразу из какого-то старого фильма, максимально вежливо обратилась: — Мисс Винтер, вы не будете так любезны уделить мне пару минут для разговора наедине?

— Как видишь, я нахожусь на рабочем месте и не могу его покинуть по собственной прихоти или прихоти девчонки без веской причины.

— У меня весомая.

Винтер медленно моргнула, как сова.

— Обед через двадцать минут. И ты угощаешь.

Леона кивнула. Как будто у нее был вариант отказаться!

— Итак, каков предмет разговора? — Винтер выбрала японское бистро и вполне бойко управлялась со здоровенной порцией горячего рамена.

— Курирование трудных подростков вашей сестрой.

— С чего вдруг это тебя заинтересовало? На волонтерство потянуло?

— На волонтерство меня потянуло еще со школьных времен. Но здесь другое, — Леона набрала в грудь побольше воздуха и затараторила: — Я… я забрала детей. Двоих. Пока. Документы на них будут. Но им нужен дом. Место, где они смогут жить и учиться, не опасаясь, что за ними придут.

Винтер замерла на секунду с намотанной на палочки лапшой и продолжила есть как ни в чем не бывало.

— Ты хочешь, чтобы моя сестра помогла пристроить двоих детей на нелегальных условиях? Любая проверка выявит липу, сестру посадят, лицензию отберут. Отличный план.

Леона сжала кулаки.

— Не выявят. Над бумагами работает профессионал. Он сам живет не под настоящим именем, и до сих пор никаких проблем не возникало.

— Да ладно? И откуда у такой девочки, как ты, деньги на «настоящего профессионала»?

— Это не ваше дело, — кулаки чесались нестерпимо. — Я прошу помощи, все. Если не можете или не хотите мне помогать — так и скажите.

Винтер обмакнула рот салфеткой и принялась помешивать трубочкой матчу.

— Гарантии, Лео. В моем возрасте хочется гарантий. Я, увы, знаю, что такое поддельные документы и что за это бывает. На свои последние соревнования по плаванию я поехала с липовыми справками о состоянии здоровья, и меня лишили выигранного золота, а мою группу всех баллов. Более того, всерьез рассматривали вопрос о дисквалификации постфактум и лишении остальных наград. Тренер отстоял. Но дорога в профспорт оказалась для меня закрытой навсегда. Нет, я не жалею. Однако вину перед тренером и командой чувствую до сих пор, — она вздохнула и глянула на Леону устало. — В твоем случае все намного серьезнее. Намного. И ладно бы ты одна несла бремя ответственности, ты хочешь взвалить его на других. Возможно, тебе стоит заняться вопросом опеки.

— Будто вы не знаете, как работают законы. — Леона буркнула, чувствуя подступающее отчаяние. — Даже если мы выиграем, подростки до совершеннолетия останутся под постоянным надзором, и что это будет за жизнь?

— Зато за их судьбами будут следить миллионы, и кому-то это может послужить в назидание.

— Вы же говорили, что за Га…

Винтер наступила каблуком ей на кроссовок.

— Да, так и есть. Но ты разве он? Что вообще за никчемное подражательство? Он-то справлялся со всем один. Это меня особенно восхищало.

Леона прикусила щеку изнутри. Внутри клокотало. Да как она смеет такое говорить? Что она знает?!

— Не один. У него были мы. Все дети.

Винтер оторвалась от бабл-ти и медленно-медленно заморгала.

— Так ты?..

— Леона Снайдер, пятый ребенок.

— Боже мой. Боже мой… Вот почему… Ты хотя бы совершеннолетняя?

— Мне восемнадцать.

— Ясно.

Винтер тянула бабл-ти через трубочку, пока не выпила до конца. Воздух громко заходил по стакану. Она тут же отставила стакан в сторону и почти беспомощно сложила руки на коленях. Эта сильная уверенная женщина колебалась перед ней, Леоной! «Девчонкой».

— А гарантии — вот, — Леона протянула Винтер визитку Хэнкока, и та как во сне провела по выпуклым буквам, на последней застыв и пристально взглянув на Леону.

— Можно я не буду спрашивать, откуда ты знаешь этого человека?

— Э, можно.

— И тем более про способ оплаты за услуги.

Леона вспомнила ВИП-ложи и медленно кивнула. Винтер щелкнула сумочкой, доставая кошелек.

— Так я же…

— Я поговорю с сестрой. Не могу обещать тебе ничего, но постараюсь сделать все возможное. Запиши свой номер.

Перед Леоной легла миниатюрная записная книжка с такой же крошечной ручкой, и она старательно вписала туда свои данные. Книжка тут же захлопнулась и была убрана обратно в сумочку.

— Спасибо за компанию, Лео, — Винтер поднялась и одним движением разгладила майку. — Здесь отличная кухня. Рекомендую. Своди сюда как-нибудь Нельсона. А то вечно он с самодельным обедом, но начальству приглашать подчиненного — пусть и такого симпатичного — не слишком прилично, не находишь?

Леона сглотнула. Намеки эта женщина делать умела.

— Мне спрашивать, где ты была сегодня, или делать вид, что все окей? — Гамельн встретил ее у порога, напряженный и очень серьезный.

— Ездила к тебе на работу, — Леона разувалась на ощупь, боясь потерять зрительный контакт. Как с опасным противником. — Обед отвозила. А то вдруг ты не взял и голодал?

— Лео, может хватит придумывать всякую чушь?

— Но это не чушь!

Гамельн сощурился.

— Да, не чушь. Да, подумаешь. Ты всего лишь гоняешь на нехилые расстояния, непонятно с кем встречаешься, непонятно что делаешь. Вчера тебя не было у твоей подруги. И Элизабет разговаривает со мной так, словно я налоговый инспектор, а еще путается в датах и описаниях. Понимаю, беременность — нелегкое время, но не находишь, что совпадений слишком много?