Серый достал дорогую кожаную спортивную сумку, уложил туда три смены белья – на всякий случай, мало ли что. Чистые рубахи, классические брюки, домашние джинсы. Бросил среди вещей пару только что купленных игрушек – дамочки хорошо знают, чего хотят, и уже не боятся экспериментов. Пена для бритья, лосьон, зубная щетка, презервативы.

Погнали.

В квартиру вернется завтра, а то и в воскресенье. Еще раз поморщился, заметив непромытые углы в коридоре.

Ладно, вернусь, сам помою.

***

Поездка вышла странная. Он действительно пробыл с клиенткой два дня, но игрушки не пригодились – траха почти не было, зато пришлось много слушать и ободряюще пожимать руку. Мужа дамочки разбил инсульт. Ей было чуть за пятьдесят, мужу почти восемьдесят. Удивительно, но несмотря на то, что она регулярно заказывала проститутку, к мужу относилась с уважением и почтением. И очень переживала. Еще более удивительно, что Сереге было чем поддержать этот разговор. Он тоже сталкивался с инсультом у родных.

Клиентка продержала его около себя всю субботу. В прямом смысле слова не отпускала его руку. А он много говорил, гладил женщину по волосам и просто крепко обнимал. Даже ночью.

Серега шел от метро и вспоминал себя восемь лет назад. Ему было пятнадцать, когда это произошло. Один день, который перевернул всю его жизнь.

Сначала Лерка. Все окружающие говорили: молодо-зелено, переживешь. Не пережил. Точнее, тот, кто остался жить, был совсем не тот Сережка, любивший историю, географию и мечтавший стать летчиком.

Если бы бабушку в тот же день не хватил удар, наверное, он и физически не выжил бы. Бабуля очень сильно плакала. Прижимала его голову к своей груди и что-то причитала.

Он не слышал. Помнил только, что в какой-то момент вырвался из державших его рук и рванул к железке. У него почти получилось, его, считай, вытащили из-под поезда. Сережка дрался, вырывался и выл, а старик-сосед хлестал его по лицу и кричал:

– О бабушке подумай, сосунок!

Сосед был прав. Когда Серого притащили домой, у подъезда стояла скорая. Рванулся в квартиру, а там врачи. Грузят бабушку на носилки. Не Лерка бабулю чуть в могилу не свела. Он. Своей выходкой.

Почти три недели он провел у ее постели в больнице. Мыл, кормил, поднимал в туалет. Тогда бабушка встала. Ее выписали, дали хорошие прогнозы. Она вернулась домой. Изо всех сил старалась устроить их жизнь так же, как было «до».

Только не получалось. Ничего не получалось. Серега не мог вернуться. Он почти не разговаривал, почти перестал есть, почти бросил школу. Экзамены удалось сдать только благодаря бабушке, отработавшей в этой самой школе почти сорок лет. Что делать со своей жизнью, да и просто с собой, Сережка не знал.

Он потом очень винил себя за свою подростковую невнимательность, эгоизм. Зациклился на себе, не заметил, пропустил, упустил.

Сначала бабушка стала забывать, куда положила очки. Нормально для пенсионерки, ведь да? Потом она забывала, покормила ли Сережу, поела ли сама. Иногда она забывала почистить картошку для супа или порезать лук. Бросала его в кастрюлю целиком. Сережка, понятия не имевший, как это должно быть, удивлялся, но не волновался. Но вот когда она открыла газ и забыла зажечь конфорку…

Невролог поставил неутешительный диагноз: прогрессирующая деменция. В их квартире появилось много таблеток, сосудистые, укрепляющие, нейролептики. Процесс затормозился, но не остановился. А еще стало критически не хватать денег.

Серега, который все равно не пошел учиться, бросился искать работу: рестораны фастфуда, расклейка объявлений, рекламные акции, сборка заказов в магазинах… Он брался за все, даже оформился дворником в УК и исправно мел собственный двор с пяти до шести утра, но выходили все равно копейки. А бабушке становилось хуже.

Они жили в очень глубоком Подмосковье, и Серый стал мотаться на работу в Москву. Бабушка почти на весь день оставалась одна. Сначала он просил сердобольную соседку, теть Нину, заходить к ней пару раз в день. Но потом… потом бабушка стала забывать, что перед тем, как пописать, надо снять трусы, а перед тем, как налить чай – поставить на стол чашку. Это стало просто небезопасно. Для всего дома.

Тетя Нина, тихо поглаживая Серегу по ладони, уговаривала перевезти бабушку в социальный интернат. Не справится он с ней. Не сможет же круглые сутки следить, даже если работу бросит. А вдруг она ночью встанет и что-то сделает? И ладно, если в туалет сходит мимо горшка, а если дом взорвет?

Серый долго переживал, пытался выкрутиться, но в конце концов сдался. Люди были правы. Их историю все знали, никто его не осуждал, все старались помочь.

Николай Семенович с третьего этажа работал в паспортном столе, он помог со справками. Елена Александровна из второго подъезда выбила в собесе место в бюджетном учреждении. Серому даже предложили пару интернатов на выбор. Он взял тот, где был большой зеленый двор. Бабушка всегда любила гулять.

Этот дом престарелых был дальше от их городка, но Сергей уже тогда понимал, что в своей квартире жить не останется. Не вынесет. Как только оформили и перевезли бабушку, все вымыл, переклеил обои и сдал. Сам уехал в Москву.

Сергею уже было восемнадцать.

А потом случилась контора. Точнее, сначала просто проститутка. Он чувствовал, что нравится девушкам, но сам никого тронуть не мог. Даже смотреть ни на кого не мог. После Лерки? Ни за что!

Но природа брала свое, и когда гормоны уже грозили снести крышу – нанял женщину. Так, по крайней мере, не приходилось разыгрывать чувства, на которые он не был способен.

Мялся, стеснялся, не знал, как к ней подойти. Профессионалка быстро смекнула, в чем дело:

– Малыш, а ты когда-нибудь любил девушку? – спросила она абсолютно серьезно.

– Любил, – Серый побледнел.

– Ну, так и представь, что я – это она. Если хочешь, свет погасим.

Так и сделали. Все получилось. И неплохо получилось. Дама его даже похвалила.

– Молодец! А не знал, как подойти! Я, – она закурила, – поначалу тоже не могла. Все себе своего Степку представляла. Что это я с ними вот, – она хрипло засмеялась. – Потом ниче. Приработалась.

Серый долго думал над ее словами. Ведь действительно, если включить фантазию, какая фиг разница, кто реально под тобой. Пока искал эту дамочку себе на пару часов, видел, что объявлений с мужчинами не меньше. И речь отнюдь не об однополых связях. А что, если?.. Ни на какое «долго и счастливо» для себя он не рассчитывал, а денег катастрофически не хватало…

Совершенно не зная рынок и не понимая его законов, Серый просто разместил объявление в приложении по поиску встреч на час. В описании отметил: на коммерческой основе. Так началась череда его Лерок.

К сутенеру попал почти сразу. Точнее, от первого отбился. Уж очень Серому не понравились предлагаемые условия. Но стало очевидно, что индивидуально работать он не сможет. Тогда стал сам искать так называемого менеджера. Набрел на контору.

Сергей уже не помнил, кто точно подсказал ему обратиться к Моте, но не жалел. Приходилось отстегивать процент, зато заказов было много и работать стало безопаснее.

Друзья? Родные? Нет их у Сереги. Вот с парнем вместе жили, общались. Съехал. Закончил учиться и ушел. Пришел новый. Свеженький конторский. Со своей персональной Таракашкой.

***

Сергей по привычке тихо открыл дверь, зашел в свою комнату и замер. На диване, сладко обнимая подушку, спала Тая.

Его подушку. На его диване.

Она лежала на животе, подперев кулаком щеку. Алые губки поджались и чуть скривились. В уголке поблескивала слюна. Мордашка абсолютно безмятежная, очень нежная, почти детская. Мужская футболка вместо ночнушки, из-под одеяла торчали обнаженные ножки.

Серый почувствовал, как откуда-то из-под ребер поднимается волна возмущения и раздражения. Что за нах? Почему в его комнату заходят без спроса? Достал телефон посмотреть время и только сейчас понял, что тот в беззвучном режиме со вчерашнего вечера. Всегда выключал звук на заказах, а клиентка требовала столько внимания, что совсем про это забыл.