Литмир - Электронная Библиотека

Виктор иногда участвовал в студенческих пирушках, но близко ни с кем не сходился, держал дистанцию. Товарищеские отношения поддерживал только со своим земляком и сослуживцем Сергеем Золотовым.

Золотов же любил быть на виду. Молодецкая осанка, пышная есенинская шевелюра и удивительный девичий румянец в этом заметно помогали. Открытый взгляд и приветливая улыбка сделали его всеобщим приятелем с первого дня появления в общаге. Всегда бодрый, готовый помочь каждому, будь то юный абитуриент из глубинки или утомлённый многолетней борьбой с науками, начинающий лысеть старожил-аспирант.

Особыми успехами в учёбе Золотов не блистал, хотя способности имел и при желании мог занять более высокую ступень в рейтинге успеваемости. Зато все считали Сергея своим в доску и настоящим рубахой-парнем. Для него это было важнее. Редкий день рождения соседей-однокашников проходил без его шумного участия. Неутомимый выдумщик и заводила всегда был душой компании, а некоторые способности в игре на гитаре окончательно ставили его в почётный ряд звёздных личностей молодёжного социума.

Стоит уточнить, что увеселительные бдения привлекали его не столько горячительными напитками, сколько знакомством с представительницами прекрасной половины студенчества.

– Как думаешь, заняли нам пацаны места? Не зря же их заранее отправили, – на ходу пыхтел сигаретой Сергей.

– Если в кафешке не зависли, то заняли. На друга надейся, да сам не плошай. Прибавим-ка ходу для страховки.

К появлению товарищей зал был уже полон. Засланные раньше однокашники призывно махали с верхних рядов. Друзья с трудом добрались к ним между сидящими на ступенях.

– Так, и что здесь происходит? Доложите обстановку! – обратился Сергей к ребятам, пытавшимся теперь вдвоём уместиться на одном кресле.

– Поздно: смотрите и слушайте! – указывая вниз чаши аудитории, ответил щуплый Павел Чернигин, с выдающимся арийским подбородком и умными глазами. «Паулюсом» его прозвали незаслуженно. За два последних века в ветвях генеалогического древа семейства Чернигиных не запутался ни один иностранец.

– Исполняю ваш приказ: ухо я и зоркий глаз! – Золотов не упускал случая подкрепить на людях имидж балагура-весельчака.

На трибуну поднялся доцент философии Иван Фёдорович Рябинин. Призвав поднятой рукой к тишине, он обратился к аудитории:

– Уважаемые господа студенты! Целью нашего сегодняшнего семинара является поиск ответов на злободневные вопросы эвтаназии. Планируется сделать это с позиции базовых наук – фундаментальной философии и биологии. Посмотрим, что у нас получится. Напоминаю, что право на участие в обсуждении имеет каждый третьекурсник указанных факультетов. Всем настоятельно рекомендую не только внимательно слушать докладчиков, но и открыто высказывать своё мнение. А именно смело выступать с поправками, дополнениями или аргументированной критикой. Вполне допускаю, что даже нашим многочисленным форумом дерзких молодых умов мы вряд ли найдём однозначные решения всех проблем. Но, по крайней мере, честно попытаемся. С удовольствием напоминаю, что за любые выступления: критику, комментарии и даже оригинальную точку зрения президиум нашего семинара вправе выставить досрочную отметку за текущий семестр.

По залу пробежал одобрительный шёпот. Избежать мучительной зубрёжки одного из самых трудных экзаменов в предстоящую пору летней сессии было искренним желанием каждого учащегося. И кто в младые лета с готовностью не променял бы безмолвие читального зала на сказочные белыми ночами прогулки по городу-волшебнику Петербургу?

Первым докладчиком в программе семинара значился Пётр Терёхин, хорошо знакомый Старкову. Так сложилось, что с первых дней учёбы в университете они стали непримиримыми соперниками на спортивной площадке. Самолюбивый Виктор стремился пер-венствовать в любом деле, каким бы ни занимался. Сейчас у него появилась возможность поймать сразу двух зайцев: выступить с критикой доклада сокурсника для получения желанного «автомата» и записать внеочередную победу над задиристым парнем.

«Что ж, господин Терёхин! Сделайте одолжение, сообщите нам заученные книжные премудрости. Наверняка не один месяц в читалке проторчали и гору литературы перелопатили. А мы вопросики подкинем неожиданные. Поглядим, как вы ориентируетесь в свободной от прописных истин системе координат», – с чувством превосходства улыбался Виктор.

Тем временем преподаватели занимали места в президиуме, а доцент Рябинин представлял их собравшимся. Начал он с себя:

– Для выполнения обязанностей председателя жюри семинара позвольте мне, уважаемые господа, предложить свою кандидатуру.

Зал отреагировал положительно.

– Вершить справедливый суд в составе уважаемой комиссии будут хорошо известные вам педагоги. Доцент-биолог Андрей Васильевич Бурцев, кандидат философии Светлана Юрьевна Зуева и доктор философии Владимир Иванович Погребов. Сопредседателем по разрешению спорных ситуаций мне хотелось бы видеть заведующего кафедрой доктора биологических наук профессора Крупнова.

Раздались дружные аплодисменты. Среди огромного коллектива преподавателей Санкт-Петербургского университета, пожалуй, не

было личности более известной.

Профессор привстал в кресле, несколько театрально поклонился аудитории прекрасной шевелюрой, чуть тронутой сединой, и аккуратно сел, поправив безукоризненный костюм.

Опубликованные профессором уникальные теоретические исследования и результаты поразительных экспериментальных работ были хорошо известны не только в северной столице, но и всему научному сообществу в стране и за рубежом. Он по праву являлся лауреатом множества престижных отечественных и международных наград и премий, почётным членом академий наук ряда стран и всегда желанным лектором самых известных учебных заведений мира, среди которых были Сорбонна и Принстон, Кембридж и Оксфорд. Всё это создавало вокруг его персоны ореол заслуженной славы и глубокого уважения. Как всех великих современников, его почитали до подобострастия, любили до беспамятства и боялись до заикания.

За особенный интерес ко всему необычному не умещавшемуся в привычные рамки науки студенты иногда называли профессора Магистром, намекая на его возможную принадлежность к тайному ордену носителей древних знаний. Точной информацией никто не располагал, но некоторые подозрения всё же имелись.

Получить приглашение работать у Крупнова на кафедре считалось не просто везением, а настоящим подарком судьбы. Некоторые из его учеников защитили докторскую степень, не достигнув тридцатилетия, но уже зарекомендовав себя подлинными специалистами. Заманчивые предложения поделиться знаниями и опытом регулярно поступали им от крупнейших научных центров с обоих берегов Атлантики.

Каким же проблемам посвятил свой пытливый ум и исследовательский талант многоуважаемый доктор наук Константин Прокопьевич Крупнов?

Предметом приложения его незаурядных способностей были явления достаточно известные, но до конца неизученные или не в должной мере популярно освещённые широкой публике. Их объединяла не совсем ясная физическая природа, что позволяло относиться к ним как «условно возможным» или феноменам. Опираясь только на жизненный опыт и элементарную бытовую логику, разобраться в многообразии сложных процессов не представлялось возможным. Поэтому среднестатистическое большинство считало их непонятными и даже сомнительными.

Интересы профессора, обладающего глубокими специальными знаниями, составляли целый спектр неоднозначных и спорных направлений науки. Среди них были особые виды гипноза, телекинез и телепортация, современная астрология, средневековый оккультизм и определение возможностей и границ высших функций мозга человека. При всём разнообразии тем по многим были получены значительные практические результаты. Работы же по телепатии и ясновидению профессор считал наиболее перспективными.

В отличие от некоторых пожилых чудаковатых коллег, целиком отгородившихся наукой от реальности, Крупнов всегда верно оценивал любую жизненную ситуацию. Он был наделён настоящей деловой хваткой и коммерческим чутьём, позволявшим безошибочно определять, где и когда с наибольшей пользой могут быть опубликованы его работы. Поэтому они всегда появлялись в нужное время в нужном месте. Монографии и тематические рекомендации, экспериментальные методики и научные статьи непрерывно издавались им в разных странах, превращаясь в ощутимый капитал. Даже обширные международные связи использовались Крупновым не только для обмена передовыми идеями. Умело выстроенные, они тоже приносили заметный вклад. Свои коммерческие успехи Константин Прокопьевич не афишировал, и знали о них немногие. Коллеги-преподаватели, студенты и многочисленные ученики подавляющим большинством считали профессора исключительно деятелем науки с мировым именем, а наводить на это имя тень непопулярного в университете предпринимательства он не считал нужным.

2
{"b":"896268","o":1}