Он перестал меня встречать после уроков, и я поняла, что Ребров вырос. И мои глупые, влюблённые детские взгляды в его сторону для него ничего не значат. Все чаще я начала замечать его с барышнями половозрелого возраста, что подходили ему по темпераменту. А я просто перестала попадаться ему на глаза. Некогда красивый голубоглазый соседский юноша перестал быть центром моего мира.

Я начала больше отдавать предпочтения учёбе, зарываясь так, что не было и свободного дня. Сашенька Ребров затерялся в моих воспоминаниях, уступая место новым знакомствам, новым предпочтениям и здравому смыслу. В семнадцать я познакомилась с парнем, имеющего отдалённое сходство с моим соседом. И лучше не придумала, как начала с ним встречаться. В восемнадцать Серёжа Костров стал моим первым мужчиной, а после года отношений, слился туда же, куда и Ребров. В самый дальний уголок моей памяти. Страдания от расставания определённо были. А потом я решила, что не собираюсь страдать из-за парней. В меня вселился дьяволёнок, шепчущий мне на ушко указания. Нет, это не шиза. Я в полном здравии. Просто я пересмотрела своё мировоззрение. Факультет журналистики, борьба за первенство в группе, увлечение пилатесом и много тус. Но ни с одной из них я не уходила с парнем. Некий бзик. Но я счастлива. По внешним данным я могла бы стать моделью, но все это не для меня.

Но что для меня? И кто?

И вот опять этот разряд тока от понимания, что моя когда-то первая любовь, куда-то вляпался.

С горем пополам мне удалось уснуть в круговерти воспоминаний. Соответственно, проснулась я ближе к обеду. Солнце стояло в зените, пробиваясь в моё окно и озаряя мою комнату ярким светом. Посмотрев на часы, протяжно простонала от понимания убитого дня. Но во что бы то ни стало, решила всё же поехать в торговый центр за покупками.

Собралась за час. Не успела даже «позавтракать». Надела самое первое попавшееся на глаза. Лёгкое шифоновое розовое платье на широких бретельках и V-образным вырезом. Длиной оно едва доходило до колен. Сандалии кремового оттенка. С тумбочки взяла небольшой рюкзачок и наушники. Большие такие, белого цвета. Предпочитала накладные вместо внутриканальных. Такси уже ждало меня у ворот. Поставив дом на сигнализацию, покинула территорию.

В торговом центре я провела около двух часов. Выбор купальников занял большую часть моего времени. Сплошные я не рассматривала, а вот бикини вызывали во мне некую страсть. Максимум открытых мест. Минимум ткани. Ярко-жёлтый и несравненный черный. Из платьев я выбрала одно оранжевого цвета, а второе черного. Все короткие, с открытой спиной и чумовым вырезом на груди. Лиф под такое не оденешь, что подстёгивало во мне роковую красотку. Нужно пользоваться тем, чем наградила матушка природа на полную катушку.

Домой я приехала уже ближе к вечеру. По пути заскочила в кафе, поскольку завтрак я пропустила. В приподнятом настроении зашла во двор и чуть не наложила в свои кружевные трусики от перепуга. Сзади за локоть меня схватил никто иной, как Сашенька Ребров. Царь и Бог в одном флаконе. Расшифрую. Важный как Царь и красивый как Бог. А может и наоборот. Отойдя немного от испуга, смотрю на него сверху вниз. Темно-русые волосы растрёпаны. Голубые глаза сияют в веселье.

Либо он до сих пор под эффектом ночной вечеринки, либо приготовился к новой. Всё тот же ровный нос. Не знаю, как он сохранился у него после стольких лет занятий боксом. Высокие впалые скулы и пухлые губы, что открывают вид на ряд белых зубов. На лицо он особо не изменился с тех пор, как я видела его в последний раз. Точнее видела я его много раз в последние годы, но вблизи это было очень давно. Лет пять назад. Однако, опустив взгляд ниже, картинка несколько поменялась за годы. Широкие плечи, накаченные бицепсы, трицепсы и что там ещё? С паутинкой выпирающих вен на мощных руках. Рельефная грудь, на которой справа красовалась морда разъярённого тигра, плавно перетекала в не менее рельефный пресс. И эта тёмная дорожка под пупком, что ведёт в неизведанные края, заставляет облизнуть вмиг пересохшие губы. Дальше путь закрыт. На вратах ада красуются белые труселя. Точнее короткие шорты. Охрененно для него подходящие. И эти накаченные бедра.

М-м-м!

– Налюбовалась? – бывшая детская влюблённость стягивает с моей головы наушники и сотрясает моё сознание приятным баритоном. Я вся напряглась, пойманная с поличным, и тут же ощетинилась.

Глава 3.

От лица Саши.

– Налюбовалась? – спрашиваю, стягивая с малышки Маришки наушники. Пока она пристально разглядывала меня, я не менее пристально разглядывал её. А девочка изменилась. Маленькая мисс «Школа две тысячи восемнадцать» повзрослела. И даже не знаю, как реагировать на такие изменения. Да она просто бомба. Секс-бомба. Шикарные каштановые волосы длиной до самой талии делали её невероятно притягательной для мужской половины человечества. Не только из-за того, что эта длина ей подходила. А из-за того, как удобно было бы наматывать эти шёлковые пряди на кулак во время…

Черт!

И эти лукавые, почти черные глазки, шарящие по моему телу, горели, как при виде чего-то запретно сладкого. Маленький носик был аккуратным. Пухленькие, чётко очерченные губки окрашены в розовую помаду, что захотелось стереть далеко не пальцем. Такую красоту не должна портить никакая косметика. И ямочка на подбородке до сих пор при ней. Она практически не изменилась за пять лет. Только стала более женственной, что ли. Особенно в районе груди. Когда я видел её в последний раз, там был ровный и плоский ноль. Хотя может и нет. Я особо не глазел. Но сейчас я вижу перед собой чёткую двойку. А ещё шикарные бёдра и стройные ножки. Талию, к сожалению, под платьем не разглядел. Но уверен, там все Ок. Стараюсь собраться и не выдать своего шока от увиденного. Прокашливаюсь и девочка отрывает взгляд от зоны белых шорт, плавно возвращая его к моим глазам.

– Ничего я не смотрела, – делает тон возмущённым, краснея, словно варёный рак.

– Вот и отлично, мисс Марпл.

– Чего? – непонимающе смотрит на меня, и я мог бы поверить, если бы не видел её силуэт в окне.

– Того! – грозно отвечаю, давая понять, что в эти игры я играть с ней не намерен. Она сразу съёживается и выпучивает на меня свои глазки. – Подслушивать не хорошо!

– Когда?

– Всегда!

– Да брось, – отмахивается от меня и отворачивается к двери. Открывает её и заходит внутрь, чтобы ввести код для отключения сигнализации. Запоминаю нехитрый набор цифр. Кажется, это чей-то день рождения. Но чей вспомнить не могу. Пока. Следую за ней. Её плавные покачивания бёдер так и манят прикоснуться, но я протяжно выдыхаю, давая себе установку успокоиться и не наворотить дел.

– Ты вчера стала свидетелем чужого разговора. И не отрицай!

– Хорошо, не буду, – пожимает она плечами, проходя за барную стойку к холодильнику. Достаёт оттуда холодную банку сладкой газировки и с характерным пшиком откупоривает её наманикюренным пальчиком. Отмечаю, что ногти у неё острые, миндалевидной формы и покрыты черным лаком, который переливается и меняет почему-то цвет при взгляде с другого ракурса, становясь зелёным.

– Не отрицаешь, значит?

– Нет!

– Надеюсь, не нужно говорить, что об этом не должен никто знать?

– Ещё бы, – ухмыляется эта коза. Улавливаю по её лицу, что в её голове начался какой-то мыслительный процесс. – Я никому не скажу, – подтверждает она кивком головы. А я, естественно, расслабляюсь. Она делает ещё глоток шипящего напитка, и капля прохладной жидкости стекает по её подбородку вниз, на шею тонкой струйкой.

Любуюсь. Что ж, есть на что. Даю себе мысленно подзатыльник, убеждая себя развернуться и уйти. Я получил подтверждение о её молчании и надеюсь, она не трепло. Иначе… А что, собственно, иначе? Я не сделаю ей ничего. Она слишком близко к моей семье. Да, черт, мы живём на соседних участках. Но пиздец гарантирован. Если получу я, то заденет и малышку Маришку.

– Тогда ариведерчи, малышка! – разворачиваюсь, чтобы покинуть дом Фёдоровых. Но Марина вновь начинает вещать: