Знаю я это, Марья Ивановна. Все какъ есть понимаю. Знаю, что васъ недостоенъ. Знаю, кто я и кто вы. Въ какомъ домѣ, между какими людьми, вы съ дѣтства находились, и все это я понимаю-съ. А только думаю, отчего же мнѣ счастья своего не попытать. Опять-таки ваша жизнь теперь не больно хороша. Одно, что не при матери родной-съ и съ такимъ образованіемъ-то, да за самое, можно сказать, пустое жалованье цѣлую зиму, по всякой погодѣ, по морозу-то, да по грязи, каждый день на село ходить, ребятъ деревенскихъ учить....
Марья Ивановна.
Я это съ охотой исполняю.
Пазухинъ.
А коли бы мнѣ Господь такое счастье великое послалъ, такъ, кажись, ужь ничего бы не пожалѣлъ, чтобы самая покойная, самая лучшая жизнь вамъ была. А родители мои васъ тоже просто на рукахъ бы носить стали. Еще давеча, какъ ѣхалъ сюда, самъ батюшка говорилъ: кабы она только пошла за тебя, а съ капиталомъ нашимъ все остальное можно....
Марья Ивановна (съ невольной горечью).
Вашъ отецъ думаетъ, вѣроятно, что его сынъ, по своему капиталу, долженъ завести жену съ французскимъ языкомъ, да съ музыкой.
Пазухинъ (тряхнувъ головой).
Обидно очень вы это сказать изволили. Нѣтъ, Марья Ивановна, ужь капиталъ тутъ не при чемъ, а думалъ я, что за любовь мою великую вы авось жалость ко мнѣ почувствуете.
Марья Ивановна (тронутая).
Трофимъ Петровичъ! если я васъ оскорбила, простите меня. Дайте мнѣ вашу руку, будемте отнынѣ друзьями. Хотя мы нерѣдко видѣлись, но я васъ не знала до сегодня. (Молчаніе.)
Пазухинъ (печально).
А что-жь, тому ужь видно не бывать... счастью-то моему?
Марья Ивановна.
Нѣтъ, Трофимъ Петровичъ.
Пазухинъ.
Эхъ, доля наша горькая!... (Встаетъ.)
Марья Ивановна.
Только знайте, что ни за васъ, ни за другаго кого никогда я замужъ не пойду.
Пазухинъ.
Нѣтъ, Марья Ивановна, этому вѣрить нельзя. Такъ говорятъ жениху постылому, да не такъ отвѣтятъ милому. Прощенья просимъ. (Хочетъ идти.)
Марья Ивановна.
Куда вы?
Пазухинъ.
Такъ, пройдусь немного: авось размыкаю свое горе лютое, авось разнесутъ его вѣтры буйные. (Уходитъ въ глубину сада.)
ЯВЛЕНІЕ IX.
Марья Ивановна. На террасу выходятъ Арина Власьевна и Пазухина.
Арина Власьевна (указывая на Марью Ивановну).
Ишь принцеса-то наша для важности одна разсѣлась, сидитъ. Нѣтъ того, чтобы къ гостямъ войти: очень ужь всѣ низки передъ нами.
Матрена Никитишна.
Не напрасно ли обижаете, Арина Власьевна? Вѣстимо, ваша падчерица не намъ чета... Но, все-таки онѣ дѣвица безподобная.
Арина Власьевна.
Не знаете еще вы ее, Матрена Никитишна. Аспидъ она, настоящій аспидъ... Кровь мою по каплѣ сосетъ....
Матрена Никитишна.
Тсс.... что вы! Неравно услышитъ.
Арина Власьевна.
А пускай! Мнѣ что?...
Марья Ивановна поспѣшно беретъ работу, книгу и уходитъ въ садъ.
ЯВЛЕНІЕ X.
Тѣ же. Дергачевъ и Пазухинъ-отецъ выходятъ изъ дому.
Пазухинъ (обтирая лицо).
Жарища, жарища-то какая стоитъ... Ухъ!
Арина Власьевна.
А вы бы, Петръ Онуфріевичъ, чайку еще выкушали,-- очень оно освѣжаетъ. Ужь сдѣлайте милость, позвольте еще чашечку налить.
Пазухинъ.
Много благодаренъ. Будетъ-съ.
Дергачевъ.
Да ты бы намъ, Арина Власьевна, сюда вынесла. А мы вотъ тутъ и присядемъ,-- все оно попрохладнѣе.
Арина Власьевна.
Сейчасъ, Иванъ Кузьмичъ. Пойдемте, Матрена Никитишна.
Обѣ уходятъ въ домъ.
ЯВЛЕНІЕ XI.
Дергачевъ и Пазухинъ сидятъ на террасѣ.
Пазухинъ.
Что-жь, Иванъ Кузьмичъ, каковъ же твой отвѣтъ насчетъ энтаго дѣла будетъ?... А?
Дергачевъ (поеживаясь).
Да что говорить, Петръ Онуфріевичъ; конечно, я радъ, душой радъ, съ тобой породниться, только ужь ты меня не тѣсни. Приданое все какъ слѣдуетъ сдѣлаю, за этимъ не постою, потому какъ все-таки она мнѣ дочь, такъ не захочу передъ людьми срамиться; но только насчетъ денегъ ты уступи, сдѣлай милость. Первымъ дѣломъ, откуда я ихъ возьму? Самъ знаешь, что мы не купцы, не вамъ чета, а всю свою жизнь, какъ есть, нажалованьѣ на господскомъ прожили, семья тоже не малая,-- такъ гдѣ же тутъ да такимъ деньгамъ быть!...
