— Кто это? — поинтересовалась Надя.

— Не знаю, — ответила Юля и снова полезла в ящик.

На этот раз в ее руках оказались бусы из темного блестящего камня. Свет от телефона бликовал на гранях старинных камней, а подруги завороженно следили за бликами и представляли это украшение на чьей-то молодой шейке.

— Как тебе бусы? — спросила она у Надежды.

— Слишком грубоваты для современного времени, хотя если оценивать петровские времена, то отделка камня выглядит достойно.

Юля бережно опустила украшение в коробку и полезла дальше.

— Смотри какой браслет, — повернулась она к подруге со следующим сокровищем.

Надежда без интереса повертела его в руках и вздохнула. Все эти произведения искусства интересны будут только для полок в музеях, но не для современного применения. Ничего из того, что лежало в этом ящике не предоставляло для них никакой ценности.

— Ты чего загрустила? — спросила у нее Юля, обмахиваясь веером выпущенным двести лет назад.

От него пахло пылью и плесенью.

— Да вот думаю, зачем нам этот клад, если выйти от сюда мы все-равно не сможем?

— Сможем, — уверенно ответила ей подруга, складывая вещи обратно, — нужно будет это все отдать в местный музей. Думаю, для них эти сокровища действительно будут бесценны.

— Ну-ну, — ответила подруге Надежда, отправляясь на пригретое ею место.

Пятый саркофаг уже не внушал надежду на будущее, но почему-то именно здесь хотелось сидеть и тешить себя верой на спасение.

Женщина без сил опустилась на свое импровизированное ложе и снова загрустила. Из глаз ее закапали горькие слезы, и она никак не могла их остановить.

— Ты, что, Надюша? — удивилась Юлия.

— Все бесполезно, — сказала та обреченно.

Юлька побросала свои сокровища и кинулась к уже в голос рыдающей подруге.

— Перестань! У нас все получится. Мы все преодолеем и выберемся от сюда назло глупому Алешке, — произносила она успокаивающие фразы как мантру.

Юля уселась рядом с подругой обхватив ее за плечи, и они посидели так несколько минут, прижавшись друг к другу.

— Ничего у нас с тобой не получится, — всхлипнула женщина, прижимаясь к Юльке всем телом, — мы так и умрем здесь от голода, жажды и холода.

— Отставить панику! — крикнула Юля, неожиданно разозлившись на истерящую подругу — Мы же с тобой уже попадали в подобную ситуацию, помнишь?¹⁶ Тогда было еще хуже. Там, в Кучино нас заливало кипятком, но мы все равно выкарабкались, а здесь нам ничего не угрожает. Спокойно разберемся во всем и выберемся из этого подземелья.

Она изо всех сил старалась переключить подругу на другую тему. Ее слезы вызывали в Юле бессилие. Она боялась, что не выдержит и тоже начнет рыдать. А этого нельзя было допустить. Они обе должны были быть сильными и не впадать в панику. Но Надежда продолжала плакать.

— Тогда, Юличка, — горько сказала она, — мы были молодыми и глупыми, поэтому у нас все получалось. Сейчас другое дело. Мы же с тобой не дурочки, чтобы не понять, что выбраться от сюда невозможно.

— А Лилька? — воскликнула Юля, — она то на свободе.

— Ой, Юль, ты сама — то веришь в то, что говоришь? Наша Лилька никогда ничего сама не решала. Она слабое звено и Алексей об этом отлично знает.

— У Лильки есть два славных молодца, Денис и Иван. Уж они-то нас точно вытащат.

— Я думаю, что Алексей сделает все, чтобы наша подруга до них не добралась. У нее нет шансов на спасение, впрочем, как и у нас.

Сказав последнюю фразу, Надя обреченно вздохнула и снова заплакала. В этот момент Юля поняла, что очень зла на свою подругу. За то, что та, вместо здравого смысла включает эмоции, мешая этим не только себе, но и ей, Юле. В этот момент, Юля почувствовала такой заряд негатива, всколыхнувший ее нутро, что ей захотелось на кого-то его выплеснуть. И вместо того, чтобы разрыдаться за компанию, она неожиданно для себя, громко закричала.

— Хватит! Прекрати! — орала она Надежде, — Надо меньше ныть, а продолжать верить в себя и в Лильку. Мы знаем, что она справиться. Как только Лиля поймет, что мы пропали, она обратится к Ивану и вместе они распутают этот клубок и отыщут нас.

Надя обреченно махнула рукой, давая понять подруге, что все бесполезно.

Юля посидела пару минут, борясь с накатившей на нее злостью и отчаянием и неожиданно для себя со всей дури шарахнула по каменной скамейке, на которой Надежда устроила плач Ярославны.

— Я сказала отставить панику! — заорала она в голос, понимая, что сама сейчас скатится до бабской паники, — Прекратить!

Надя дернулась всем телом и замолчала.

В это время прямо под ними началось землетрясение. Саркофаг, на котором они сидели начал медленно опускаться вниз, испугав женщин, которые сразу-же забыли о надвигающейся ссоре.

— Мамочки! — заорала Надя, вскакивая с него.

Юля сделала тоже самое, осматриваясь по сторонам. Что изменится и куда приведет движение саркофага она не знала.

— Такое впечатление, — испуганно пробормотала Надежда, — что мы находимся в фильме про Индиана Джонса. Сейчас откуда-нибудь польется вода или вылезут змеи.

— Причем здесь вода? — удивилась Юля, внимательно наблюдая за происходящим.

Саркофаг достаточно быстро опускался к каменному полу и наконец совсем сравнялся с землей.

— Вспомни фильм про Индиана Джонса. Там всегда что-то разъезжалось, а потом нужно было спасаться. И река здесь рядом. Сейчас она как хлынет сюда, и мы утонем.

Юля не разделяла Надину версию. Скрывшийся в полу саркофаг должен был что-то изменить и важно было не пропустить этот момент.

— Ой смотри, — неожиданно крикнула Надежда подруге и кинулась куда-то вправо.

Юля поежилась. Надина неадекватность вызывала в ней страх. Сначала она плакала, потом ждала появления змей, а сейчас вообще заметалась между гробами. Не хватало только, чтобы она от полученного стресса сошла с ума. Вот тогда Юле останется только рыдать и горевать о случившемся.

Женщина проследила за стремительным броском подруги и опешила. Там у стены образовалась еще одна ниша.

— Там что еще один клад? — спросила она, направляясь в сторону открывшегося пространства.

— Кажется нет, — услышала женщина взволнованный шепот Надежды, — здесь какой-то туннель. Лаз в неизвестность.

Юля подошла к вновь появившейся нише и заглянула. Откуда-то тянуло сквозняком, а значит с той стороны тьмы была свобода.

— Кажется мы нашли выход, — сообщала она Надежде и выдохнула.

Истерика отменялась. Пришло время действовать.

* * *

— Ну, что, подруга, закатываем юбки и вперед в неизвестность?

— А как-же клад? — удивилась Надя, — мы что оставим его здесь?

— Выберемся на свободу тогда и сообщим сотрудникам музея о нашей находке.

Юля посмотрела в телефон и удивилась. На улице была уже глубокая ночь. Время приближалось к полуночи.

— Ничего себе мы с тобой тут зависли, — сказала она, улыбнувшись, — кажется только вошли во вкус, а уже ночь на дворе.

— То-то я и думаю, что кушать пора, — ответила ей Надежда.

— Поужинаем потом, а сейчас идем за приключениями.

Она включила освещение на своем телефоне, который тут же отключился.

— Да что такое! — воскликнула женщина и обомлела.

Телефон был полностью разряжен.

Это было неприятно. Одно дело сидеть без света в замкнутом пространстве, другое, искать выход, бродя по туннелям в темноте. Здесь им обязательно нужна была подсветка.

— Посмотри, сколько у тебя зарядки? — спросила она у Нади.

Телефон подруги был заряжен на тридцать процентов.

— Ладно, идем без света, — вздохнула женщина, — подсвечиваем только в самом необходимом случае. Потом выключаем до следующей непредвиденной ситуации.

Надежда согласилась. Она была полна решимости двигаться в путь. В данный момент действие было важнее бездействия. Женщина была готова двигаться, даже если путь окажется ложным. Движение давало им надежду, а остановка внушала страх и бессилие.