Пастеризованное молоко, продающееся в магазине, она не любила, а настоящее, пробовала только в гостях у Лили, под Владимиром, еще в студенчестве. Тогда, Лилина бабушка Галина Васильевна, потчевала их и настоящим парным молоком и сметаной, вкус которой она помнила до сих пор. Стоящая в сметане ложка поразила ее до глубины души.⁵

Юля вышла на улицу и направилась в сторону обжитой части улицы. Несмотря на жаркую погоду здесь уже ощущалось первое веяние осени. Листья тополей, растущих вдоль песчаной дорожки, побурели, а несколько молоденьких березок стояли совсем желтыми. От бесконечного зноя страдали не только люди, но и природа.

Юля вспомнила о наступающей осени и загрустила. Холодов ей совсем не хотелось.

Где-то совсем близко замычала корова. Женщина встрепенулась и пошла на звук. Участок с вожделенным животным находился поблизости. Осталось только отыскать хозяина и договориться с ним о цене.

Направляясь в сторону буренки она заметила и хозяина. Тот небрежно похлопывал коровку по спине.

Женщина ускорила шаг и в два счета добралась до добротного дома, именно в тот момент, когда хозяин собрался уходить.

— Извините, — крикнула она ему вслед, — вы молоком торгуете?

Мужчина обернулся и окинув ее с ног до головы внимательным взглядом спросил:

— Это вы что ли московские?

«Вот это сарафанное радио» — восхитилась женщина и покраснела, вспомнив, что вышла на улицу в своих фривольных и ничего не прикрывающих шортиках.

Мужик уставился на нее таким взглядом, как будто хотел раздеть и она пожалела, что не переоделась. Ее одежда в данный момент выглядела слишком вызывающе.

— Ну так, что? — переспросила она, игнорируя его вопрос. — Это ваша корова?

— Ну моя, — лениво ответил мужик, гладя корову своей огромной ручищей.

Юля проследила за движением его руки и снова покраснела.

— Вы парным молоком не торгуете?

— Ну торгую, — продолжил лениво отвечать ей мужик, медленно жуя травинку.

— И сколько будет стоить ваше молоко? — стала раздражаться Юля.

Это медлительно-нудное общение ее нервировало. Каждый ответ из этого мужлана приходилось вытаскивать силой.

— Тридцать пять рублей литр, — ответил хозяин и хитро посмотрел на женщину, — нормально тебе или дорого?

— Цена вполне себе ничего, — успокоила его Юля, игнорируя панибратское к себе отношение.

У них в Москве на полках магазинов литр пастеризованного молока стоил в полтора раза дороже, а этот был без консервантов, да еще за такую низкую цену.

— Ну, что согласна? — спросил мужик, — Если готова платить, приходи часам к восьми вечера вот к этой лавочке.

Юля окинула взглядом мужицкий дом и палисадник, заросший цветами, и махнула головой, соглашаясь и на цену, и на время, к которому ей было велено явиться. Она была довольна заключенной сделкой.

Неожиданно во дворе появилась симпатичная женщина, чуть моложе ее. Юля улыбнулась новой знакомой, надеясь на приятное общение. С первого дня у подруг возникло множество мелких проблем, в решении которых могли помочь только местные жители.

— Что нужно?! — заорала хозяйка, уставившись на гостью злым прищуренным взглядом.

Женщина закричала так громко, что Юля от неожиданности вздрогнула. Пока она приходила в себя, хозяйка прибавила децибел.

— Своих мужиков нет, за нашими приперлась?!

Юля обомлела. Такого поворота событий она никак не ожидала. Ей стало немного смешно от того, что ее приняли за женщину, охотящуюся за местными ковбоями. Уж что-что, а этого добра ей явно было ни к чему. Но конфликт продолжал разгораться и нужно было его купировать. И как можно быстрее. Еще не хватало, чтобы какая-нибудь тверская красавица вцепилась из-за ревности в ее ухоженные волосы.

— Погоди, Машка, — попытался остудить пыл своей неукротимой супруги мужик, — она за молоком пришла.

Юля махнула головой, соглашаясь с хозяином. Но ситуацию это не изменило. Хозяйка была в ударе.

— Знаю я таких, которые за молоком, — прорычала она, — сначала они якобы за молоком, а потом в штаны лезут без стыда и совести. Думаешь я не помню, как ты в Тверь мотался?

— Да что ты опять про это?! — взвился мужик.

Семейная ссора разгоралась, а Юлька стояла рядом с бранящимися супругами в своих коротких вызывающих шортах и не знала, что делать. Ситуация была слишком абсурдной.

«Вот и хвастайся всем теперь, что ты стресс устойчива и можешь быстро разрулить любую ситуацию» — подначила себя Юля.

Возникший скандал, в который она неожиданно попала, абсолютно не ложился в ее ощущение миропорядка и потому пути его разрешения были покрыты мраком. Женщине оставалось только глупо хлопать глазами и плыть по течению обстоятельств.

— Говорю тебе, за молоком она, — снова попытался достучаться до жены супруг.

Было видно, что ревность жены ему порядком надоела, но Марию не так-то легко было остановить. Она продолжала кричать на мужа и метать молнии в сторону Юлии.

— Да за молоком, говорю по тридцать пять рублей за литр! — выпалил мужичек, выделяя интонацией стоимость товара.

Он украдкой зыркнул на гостью, надеясь, что та не поймет намека, но Юля поняла, но не стала акцентировать на этом внимание.

Ревнивая Машка остановилась на полуслове и тоже внимательно посмотрела на Юлю. Та хмыкнула, понимая, что ее обдурили, предлагая молоко по завышенной цене. Но эта цена ее вполне устраивала, поэтому она улыбнулась бранящимся супругам, давая понять, что на все согласна.

— За молоком значит? — уже спокойнее сказала Машка, — За тридцать пять рублей за литр? И что, будешь брать?

— Буду, — ответила Юля с наглой ухмылкой.

Переплаченные пять или сколько там рублей для нее ничего не значили. Женщину лишь позабавила реакция продажной Машки и расчетливость ее мужа. Тот считал ее за пять секунд, повышая стоимость товара. Толи принимая ее за дурочку, то ли за жительницу столицы, которая могла себе позволить молоко по этой цене. Впрочем, так и было.

Поэтому спорить она не стала. Мир в семье был гораздо важнее. Консенсус был достигнут. В восемь вечера она придет за покупкой.

На ужин была картошка и сосиски, которые Лиля приобрела в местном сельпо. Подруги с аппетитом уплетали простую, но такую вкусную еду.

Лиля, дуя на горячий кусок делилась своими впечатлениями от поездки. Магазин ей понравился. Он был сбит из добротного проморенного бруса и в отличии от небольших сельских магазинчиков имел внушительные размеры. Нет, конечно, до столичных супермаркетов ему было далеко, но в сравнении с обычной деревенской торговой точкой, сильно выигрывал в размерах, а значит и в ассортименте.

— Представляете, девочки, прилавок, — ужасалась Лилия, — справа продукты, а слева хозяйственные товары,

— И что здесь такого? — удивилась Надежда, — в любом супермаркете так.

— Ну там в хозяйственном отделе продается все подряд от галош, до лопаты. Как-то совсем непривычно.

— И что тут непривычного?

— Ну вот смотри: колбаса, хлеб, фрукты, посуда, лопата и ядохимикаты.

— Так это деревня, Лиль. Где им все это покупать, как не в местном магазине.

— Ты знаешь, Надь, я не удивляюсь, что вместе с галошами лежит крысиный яд, но хлеб то совсем рядом. Как-то не комильфо купить вместо пакетика с приправами какую-нибудь отраву для тараканов.

— Не говори ерунды, — осадила глупые разговоры подруги Юля, — ты же не дура покупать яд вместо приправы. Лучше расскажи нам, как ты с лейтенантом прокатилась? Может он тебе что-нибудь интересное поведал, а то отсутствие телевизора уже вторые сутки вызывает у меня информационный голод.

— Надо тебя побольше загружать работой, — засмеялась Надя, — чтобы до голода информационного дело уже точно не доходило. Встала, поработала и упала в постельку до утра.

— Да иди ты со своей работой, — осадила подругу Юля, — посмотри какая вокруг красота, а тебе лишь бы нас эксплуатировать.

— Ах да, девочки, про сплетни-то я и забыла, — спохватилась Лиля, усаживаясь поудобнее.