— Почему не горят дрова? — удивилась Лиля и чихнула.
Надя пожала плечами. По всем законам физики они должны были сразу же запылать, но этого не произошло.
— Может быть просто дрова недостаточно сухие, — предположила Юля, — ведь поленья лежали на улице и немного отсырели.
— Огонь от газеты был сильным и дрова наверняка уже подсохли, — успокоила всех Лиля и снова наложила в печку газеты.
Поленья объявили женщинам бойкот и не загорались.
— Может быть заменим газеты хвойными ветками? У нас их в бане много накопилось, — двинула следующую идею Лилия.
Она накинула на себя старую куртку и вышла в дождь. Однако, принесенные ветки не помогли. Печь не разжигалась, а в помещении с каждым разом становилось все прохладнее.
— Бумагу нужно складывать под дрова? — наконец-то поняла свои ошибки Лиля и попыталась выхватить закопченные поленья из печки.
— Стой! — остановила ее Надежда, — Посмотри какие они закопченные. В следующий раз попробуем твою версию, а сейчас нужно просто заставить их загореться.
Подруги кидали и кидали в печное нутро тонны макулатуры, но поленья то ли от сырости, то ли из вредности никак не хотели загораться. Они плевались смолой, шипели и дымились, но от этого женщинам не становилось теплее.
— Все, — хлопнула себя по коленям Надежда и встала. — Не судьба! Давайте закругляться.
— Ну нееет, Надечка, — заныла Лиля, — давай еще что-нибудь придумаем.
— Моя фантазия иссякла, — решительно сообщила всем женщина, — хочешь, продолжай, а я пойду готовить обед.
— Да, да — поддакнула подруге Юля, — может наконец-то сварим элексир? Что мы с вами оттягиваем это важное событие?
— Мне почему-то боязно варить наше молодильное лекарство, — прошептала Надя.
— Почему? — удивилась Юлия,
— Ну вдруг у нас ничего не получиться, а так пока не готовили, еще есть надежда что все будет хорошо.
— Странная ты Надька, — хмыкнула Юлия, — давай ставь на огонь наши травы. Время пришло перевоплощаться.
Надежда вздохнула и набрав в кастрюлю требуемое количество воды, поставила ее на огонь.
— Будь, что будет, — прошептала она.
Юля подошла к подруге и заглянула внутрь пятилитровой кастрюли, сверяя необходимые для элексира продукты.
— Надюша, — остановила она подругу, — тут в записной книжке написано двести граммов мухоморов, а в кастрюльке от силы пару тройку щепоток.
— Юль, ну так двести граммов натуральные, а у нас сушеные.
— Где написано, что натуральные? Такого в рецепте нет.
— Ну не сушеными же грибами она руководствовалась?
— Надь, если твоя бабушка постоянно сушила их для рецептов, значит, она руководствовалась именно весом сушеных грибов. Почитай рецепты от шпор, от подагры, от грыжи… Везде присутствуют мухоморы. Значит, она их собирала заранее, высушивала, а потом только, применяла в рецепте. Если написано двести граммов, значит нужно столько и класть, иначе ничего не получится.
Надежда вздохнула и полезла в мешок с сушеными мухоморами. Весов не было, и она щедро сыпнула сушеных поганок в тару.
— Ну теперь их вес получается больше, чем нужно. Мы же не знаем сколько граммов уже варится, — подытожила Надины действия Лиля.
— Больше не меньше, — успокоила ее Юлия, — я бы вообще усилила концентрацию, для лучшего эффекта.
— Давай попробуем так, как написано в рецепте, а уж потом начнем экспериментировать, — осадила подругу Надежда.
— Пусть будет так, — сказала удовлетворенно Юлия, дочитывая рецепт до конца, — а что у нас с летучими мышами?
— Здесь у нас все в порядке, — успокоила ее подруга, — в рецепте написано крыло летучей мыши. У бабушки засушены крылья целиком, а значит взвешивать их не нужно.
Юля удовлетворенно вздохнула. Скоро они станут выглядеть моложе своих лет, и эта мысль грела и внушала надежду.
В это самое время Лиля с грустью смотрела на печь. В отличии от подруг, ей просто необходимо было тепло. Мозг женщины усиленно работал и искал выход из сложившейся ситуации.
— Может польем дрова бензином? — неожиданно осенила ее замечательная идея, — Он точно нам поможет.
Надя, внимательно посмотрела на подругу. Мысль с бензином была хороша.
«Вот может Лилька мыслить креативно», — продумала она и вернулась к печи.
Настроение резко пошло вверх.
Через пять минут перед ними стояла поллитровая банка бензина, которая должна была решить все их проблемы.
Надежда, как хозяйка этого дома, взяла правление процессом в свои руки. Она тщательно полила непокорные дровишки горючей жидкостью, стараясь не пропустить ни одного сантиметра их закопченного тела. Наконец дело было сделано, осталось только чиркнуть спичкой. Но и здесь возникла заминка. Спичечный коробок, лежащий на столе, был пустым. У плиты спичек также не наблюдалось. Надежда потратила последнюю на то, чтобы поставить на огонь их будущий элексир.
— Лиличка, — обратилась она к подруге, — у нас в доме кончились спички. Дуй в баню. Там они точно остались. Только быстро давай, одна нога там, другая тут, а то бензин выветрится и все что мы тут налили будет зря.
Лиля хлопнула дверью и не дослушав подругу, кинулась на поиски спичечного коробка. С огромной скоростью она пролетела от дома к бане, схватила пару найденных ею коробков и ринулась назад.
В доме пахло бензином, и женщина испугалась, что они опоздали и горючая смесь уже испарилась. Промедление было подобно смерти.
Все трое, столпились у печи и Лиля, чиркнув спичкой поднесла ее к дровам. Что произошло дальше она не поняла. Что-то бахнуло, обдавая подруг жаром. Все опять пошло не по плану…
Женщина зажмурила глаза, пряча их от пепла и задержала дыхание. Вокруг нее чихали подруги. Она разлепила веки, пытаясь оценить масштаб катастрофы и обалдела. Вся кухня была в печной золе. Она витала в воздухе, лежала на мебели, осаждалась на одежде. Ее руки были черными, а дверца печи держалась на честном слове. Там, в закопчённом зеве отсутствовали признаки огня. Очередная попытка погреться с треском провалилась.
— Что это было? — пискнула Лиля, протирая свои глаза.
Ответа не последовало. Никто из подруг не понял произошедшего. У каждой на лице присутствовало недоумение.
Женщины сидели у печи и пытались анализировать случившееся. Казалось, только что они предвкушали тепло. Лиля зажигает газету и кидает ее в печь, а Юля наклоняется для того, чтобы усилить процесс горения своим дыханием. В это время происходит хлопок, и подруги погружаются в пепельную темень.
Тьма рассеялась, и Лиля уставилась на подруг. С Надеждой все было мало — мальски в порядке, а вот с Юлей что-то было не так. Лиля присмотрелась к ее изменившемуся облику и поняла. На ее лице отсутствовали брови, а челка, превратилась в странный ежик.
Эту часть прически подруга холила и лелеяла, выращивая до определенных размеров. Каждые две недели она отправлялась в салон красоты, чтобы ее подрезали каким-то мудреным способом. Лиля не понимала, зачем подруге такие заморочки, но результат был на лицо. Челка лежала на ухоженной Юлиной головке идеально, придавая ей определенный шарм. Конечно, за три недели в деревне, волосы немного отросли, но пока, что лежали так, как было нужно хозяйке.
Теперь, волос не было совсем.
— Челка, — шепнула Лиля подруге, стараясь, чтобы ее голос не звучал очень трагично, — Юль, посмотри на нее.
По выражению Лилиного лица, Юлии стало не по себе. Она схватилась за свой лоб и матюгаясь подбежала к зеркалу.
— Ооооой, — издала она не свойственный ей бабий писк, и все поняли, что подруга очень расстроена.
— Не переживай, — успокоила ее Лиля, — через неделю волосы отрастут, и челка будет еще лучше, чем прежде.
Она говорила подруге правильные вещи, но в душе понимала, что такую челку, какая была у Юли еще час назад отращивать придется несколько месяцев.
Надежда, сидевшая рядом с Лилей, приставила печную дверцу на место и грустно крякнула, что усилило трагичность момента. Дверка продолжала функционировать. Однако, желание продолжать попытки натопить избу у всех окончательно пропало. Подруги решили оставить эту затею до лучших времен и отправились на уборку кухни. Та была вся в копоти.
