– Ну что, говорят, что приезжает этот... хозяин.

– Который?

– Ну, Лозовский. Роман Альбертович. Который не только олигарх, но и губернатор. Начальник тундры.

– М-м-м... тундры. Да там не только тундра, но еще и нефть, и газ, и золото, и алмазы.

– Вот то-то и оно – алмазы. Босс мрачный ходит. Думает, что неспроста все это. Он же договорился с иностранцами, из ЮАР, что многим может не понравиться. Вот такие дела.

Этот диалог происходил на застекленной тонированным бронебойным стеклом террасе просторной загородной виллы, принадлежавшей Александру Емельяновичу Войнаровскому, генеральному директору ПО «Диамант-DB». Проще говоря, главе второго по значению в России производителя бриллиантов, завода – огранщика алмазов, в советское время носившего стандартное наименование «Кристалл», а ныне получившего звучное иностранное имя, в котором за латинской аббревиатурой DB скрывались инициалы партнера – знаменитой южноафриканской алмазной монополии «Де Бирс».

Александр Емельянович, совершенно по заслугам и удельному весу в экономике Тарасовской области, считался одной из наиболее значимых фигур в районе. Быть может, второй – после губернатора. А если подумать, то и первой – до губернатора. Версии были разные, но деловая, финансовая и промышленная элита губернии и страны в целом сходились в мнении, что именно Александр Емельянович представляет наиболее реальную альтернативу губернатору области на грядущих выборах и располагает значительными экономическими рычагами для привлечения иностранных инвестиций, необходимых сейчас как воздух.

Те, кто вел разговор на террасе, были сотрудниками службы безопасности гендиректора «Диаманта». Войнаровский выехал из своей квартиры в Тарасове на виллу, и эти двое, постоянно находившиеся в летний сезон в загородной резиденции Александра Емельяновича, пребывали, как говорится, в режиме постоянной боевой готовности: на столе перед ними не только стояли чашки с кофе, но и красовались пистолет-пулемет «узи», а также «АКМ-У» и «ТТ» плюс три обоймы ко всем перечисленным видам оружия. Полный боевой арсенал.

– Толстопуз звонил сегодня Емельянычу. Я краем уха слышал, как он с ним разговаривал.

– Какой толстопуз?

– Как какой? Губернатор наш драгоценный, естессно.

– И что?

– Да вроде как скоро будет встреча с Лозовским. Толстопуз, Емельяныч и Лозовский будут инвестиции обсуждать.

– Поня-а-атно. А Емельяныч-то наш, кажется, с телками наехал. Пацаны вроде отгрузили парочку дамочек.

– Не знаю, брехать не буду. Вообще-то Емельяныч у нас примерного поведения. Типа жена, дети. Он же тебе не Леша Курбатый, у которого ты три года назад терся.

– А, вспомнил... Леша-то уж года полтора как греется.

– Где, на шконке?

– Что?

– В тюряге, я спрашиваю?

– Нет, не в тюрьме. На сковороде в аду. Его ж взорвали месяца три назад вместе с офисом.

– Да? Ну ладно. А, кстати, Вася... Монтера-то вызвали? У нас же фонарь на входе полетел, и распределительный щиток надо посмотреть. Да еще прожектор сдох. Все сразу, как снег на голову. Босс сегодня ругался, он машину поцарапал. Сказал, что уволит всех к чертовой матери, если не исправим.

Вася, толстогубый здоровяк с массивным загривком борца-тяжеловеса и смехотворно маленькими ушами, покосился на своего напарника и буркнул:

– Сам бы пошел да починил. Тут все-таки секретный объект.

– Секретный объект, секретный объект... – передразнил его тот. – Это дача-то – секретный объект? Никак от своего гэбэшного базара отойти не можешь? Так вызвал ты монтера или нет?

– Вызвал. Успокойся.

В этот момент в дверь позвонили. Василий поморщился и, подойдя к массивной металлической двери, глянул в видоискатель камеры наружного наблюдения, потом перевел взгляд на монитор, на котором виднелся фрагмент ограды, окружавшей виллу.

– Василь, открывай! – послышался из усилителя веселый голос. – Я тут спеца привел!

– Какого еще спеца?

– Инженера человеческих душ, е-мое! – хохотнули за дверью. – Ну как какого... освещение чинить. Ведь, кажется, босс сказал тебе, что уволит... сам понимаешь, в каком направлении.

Вася щелкнул замком и толкнул дверь. Та бесшумно раскрылась, и в проеме возникли две фигуры. Одна – огромная, от которой и исходило непрестанное хихиканье, фырканье и смешки. Водитель босса, кажется, уже «закинулся» своим любимым кокаином, рассчитывая на то, что хозяин явно не собирался никуда выезжать до утра. Вторая фигура была поменьше, аккуратная, подтянутая.

Здоровяк толкнул второго внутрь террасы и сказал:

– Получайте в полное ваше распоряжение. А я пошел. У меня там сто баксов на кону стоит.

– Знал бы Алексан Емельяныч, что его шофер коксом балуется, в два счета бы уволил! – выговорил ему второй охранник, которого звали Николаем.

Василий посмотрел на «спеца» и подозрительно спросил:

– А почему Семенов не приехал?

– Что? – недоуменно переспросил тот и глянул на охранника из-под козырька черной «рибоковской» кепки сощуренными темными глазами. – А, Семенов? Так у него жена рожает. Не слыхали?

– Слыхали... – откликнулся Николай и продолжил недовольно: – А что это от тебя, братец, водярой несет? У вас, у монтеров, принято так, что ли, – пить перед выполнением работы?

«Спец» буркнул что-то нечленораздельное.

– Да она ж вроде на пятом месяце, – сказал Вася, с некоторым опозданием отреагировав на фразу о жене монтера Семенова. Но Николай рассмеялся, допил свой кофе и проговорил:

– А у нее модернизация, как у компьютеров. Она сменила медленную беременность на быструю. И графическую память нарастила, чтоб было что мужу показать.

Василий не разбирался в компьютерах, поэтому прослушал сомнительную шутку напарника с совершенно невозмутимым видом и сказал:

– Ну, если не Семенов, так мы тебя просветим. Мало ли что... Ну-ка, Коля, перекинь сюда металлоискатель.

– Да вы че, мужики? – недоуменно произнес монтер, прикрывая рот, чтобы его снова не обвинили в пристрастии к алкоголю. – Давно не слушали, как ваш металлоискатель пищит. У меня ж тут инструменты и все такое...

– Ничего, – сказал Василий, бесцеремонно разворачивая специалиста к себе спиной и толкая к стене. – Не парься, хлопец, не в бане. Расчет получишь хороший, так что не болтай и делай, что говорят. Ну-ка, посмотрим, что тут у нас за баклан...

Он обыскал «баклана» по полной программе. Сначала выпотрошил чемоданчик с набором инструментов, потом проверил «спеца», заставив его даже снять ремень с железной пряжкой. В общем действовал по тупому, но безошибочному алгоритму: на каждом допускаемом внутрь виллы Александра Емельяновича Войнаровского не должно быть металла вообще. Монтер не сопротивлялся, но, кажется, был немного озадачен.

– Все чисто, – сказал Василий наконец.

– Да конечно, чисто, – ухмыльнулся Николай. – Что он тебе, чеченский террорист, что ли?

– Не знаю, кто он там такой, но я его в первый раз вижу. Чеченского террориста я бы обыскивал не очень тщательно, потому что и так знал бы, что можно от него ожидать.

Неуклюжая претензия Василия на юмор вызвала на лице монтера кривую усмешку, но он никак не отреагировал на шутку охранника, тяжелую, будто железобетонный блок, и просто спросил:

– Где тут распределительный щиток? Я смотрю, у вас серьезно с электричеством, целая система стоит, и...

– Не беги впереди паровоза, – перебил его Василий, беря со стола «узи», – сейчас вместе к нему пойдем. Тебя как зовут-то хоть, а, хлопец?

– А как хочешь, так и зови, – с легкой обидой в голосе отозвался монтер. – Ты уже и так меня как только не титулуешь: и «баклан», и «хлопец», и принадлежность к чеченским террористам шьешь.

Вася недоуменно взглянул на него и пожал широченными плечами:

– Ну ты, я вижу, любишь в баньке помыться... Говорил же тебе – не парься! Не послушал... Как хочешь называть, говоришь? Буду тогда кликать тебя Кузьмой, если такой обидчивый.