От всей этой красоты у Ольги, в буквальном смысле, потекли слюни. Утерев рот, она бессознательно протянула руки к деньгам. Но в эту секунду произошёл кошмар. Зловещая тишина огромной квартиры треснула. Труп запел! Да, да, именно запел! Но не человеческим голосом и не человеческими словами, а механическим мёртвым писком, выстроенным в «Турецкий марш» Моцарта. Он звенел из Рамиля, как из музыкальной шкатулки – звенел настойчиво, громко, требовательно, как будто о чём-то предупреждая или кого-то зовя. Налётчик и Ольга, остолбенев, глядели на мертвеца. Если бы он встал и пошёл на них, чернея дырой во лбу, они бы сильнее не испугались. Им представлялось – смерть пищит из него, настойчиво требуя у кого-то ещё две жертвы.

Крик рвался из груди Ольги, но не мог вырваться – ужас крепко сжимал ей горло. Она бы, может быть, умерла, если бы проклятый «Турецкий марш» вдруг не оборвался за пару нот до финала. И вновь стал слышен шорох дождя за окном.

– Мобильник, – прошептал парень, тихо вздохнув. Стеклянный взгляд Ольги вполз на него.

– М-мобильник?

– Да! У него в кармане.

– Дай закурить, – попросила Ольга после недолгой паузы. Парень вытащил из кармана пачку «LM». Очень осторожно, будто бы прикасаясь к покойнику, завладев одной сигаретой, Ольга достала из сумочки зажигалку и начала ею чиркать. Пальцы не слушались. Сигарета подрагивала во рту. Огонь всё не появлялся. Крутя колёсико, Ольга сломала ноготь большого пальца. На этой мелочи её страшное, шоковое спокойствие подскользнулось, как бык на наледи. Сигарета, не удержавшись между сведёнными судорогой губами, упала на пол, а зажигалка, в которой вдруг появилась трещина, полетела парню в лицо. Парень увернулся с такой поспешностью, будто это была отравленная стрела. Топая ногами, Ольга заверещала:

– Ублюдок! Тварь! Идиот! Какого ты … лез, если видел, что он пришёл не один? Полудурок, …! Куда лез?

– Заткнись! – был ответ ей в тон, – я мог подловить его только здесь! А он, может, каждую ночь сюда … возит! Я не в таком состоянии, чтоб бояться вместо одной тварюги прикончить двух!

– Это ты разбил его «Мерседес»? – Догадалась Ольга, быстро придя в себя. Её собеседник забегал и заорал:

– Четыре тысячи баксов! Где я их, …, возьму? Я ему сказал: «Жди!». Не ждёт! Из принципа, …, не ждёт, хоть у него в сейфе – шестьдесят тысяч! А мне машину заправить не на что! Мне бы завтра рёбра переломали, если бы я не принёс ему эти деньги! Завтра уже!

– Нечего по встречной гонять!

– Да пошла ты в жопу! Что ты меня жить учишь? Кто ты вообще такая? Почему все, кому даже в рожу плюнуть противно, лезут и лезут ко мне со своими долбанными советами? Я у вас их спрашиваю, уроды? Вам больше нечем заняться? Или ума очень до …? Друг друга учите, что нужно делать, когда вы сами оказываетесь в заднице и готовы сколько угодно дерьма сожрать, чтоб из неё вылезти!

– Всё понятно, – жёстко сказала Ольга, не видя необходимости продолжать дискуссию с идиотом, – Незачем так орать, кругом люди спят! Делим эти баксы и разбегаемся.

– Ты получишь свои пятьсот.

– Ой, какой красавец! – подпрыгнула от восторга Ольга, – а ты получишь свои пятнадцать! Усиленного режима. Ты знаешь, как называется то, что ты сотворил? Убийство с разбоем при отягчающих. Плюс к тому – незаконное владение пистолетом. Или ты думаешь, что сумеешь меня убить? Да я тебе шпалер твой сейчас в жопу вставлю!

И Ольга двинулась на грабителя. Тот попятился, осознав, что теперь махать кулаками без толку – к нему шла уже не тигрица, а дьяволица. Поднять оружие он не смел. Приблизившись, Ольга схватила «Вальтер» двумя руками и со всей силы рванула его к себе. Налётчик качнулся, но пистолета не выпустил.

– Отдай, сука, – хрипло проговорила Ольга, пробуя распрямить его пальцы, сжимавшие рукоятку, – кому сказала? Отдай!

– Зачем он тебе?

– Я уже сказала! Чего, тупой?

– Не отдам!

Она попыталась выкрутить пистолет из его руки, но какое там! Легче было бы выкрутить телеграфный столб из асфальта. Попытка парня достичь победы аналогичным способом также не увенчалась успехом. Силы были равны. Набрав полный рот слюны, Ольга хорошенько плюнула в лицо парню. Тот уклонился и захотел ответить ей тем же, но в этот миг вдруг случилось самое интересное. Зачирикал дверной звонок.

Драчуны застыли, хоть и не сразу поняли, что настало время мириться. Звонок прервался. Но тотчас раздался снова. И лишь тогда, полубессознательно поглядев друг другу в глаза, налётчик и Ольга одновременно вспомнили, что входная дверь, которая отделяла их в данную минуту от катастрофы, не заперта! Стоило тому или тем, кто за ней стоял, нажать ручку…

– Господи, боже мой! – прошептала Ольга. Выпустив пистолет, она приложила руки к лицу. Звонок опять смолк, опять зачирикал. Налётчик вышел из комнаты, и сейчас же Ольга услышала его радостное сопение. Он увидел, что на двери есть задвижка. Пользуясь тем, что звонок продолжал громко щебетать, грабитель тихонько вдвинул её в стальную дверную раму. Потом он припал к глазку. Ольга наблюдала за ним сквозь пальцы. Пятый звонок звучал нестерпимо долго. Во время паузы между ним и шестым за дверью послышались голоса.

– Кто там, твою мать? – чуть слышно пискнула Ольга. Выпрямившись, налётчик вернулся в комнату и кривым от нервного напряжения ртом дал страшный ответ:

– Чеченцы.

– Ох! Сколько их?

– Откуда я знаю? Там темнота!

Ольга устремилась к окну. Слегка сдвинув штору, глянула вниз. Там, прямо перед подъездом, стоял большой чёрный джип с включёнными фарами.

– Там какой-то бандитский джип! – Прошептала Ольга, задёрнув штору и подбежав к налётчику.

– Хорошо, что не танк, – задумчиво бросил тот. Это идиотство Ольге не по душе пришлось. Крепко схватив парня за воротник и встряхнув, она объявила ему сквозь сжатые зубы:

– Сука! Клянусь тебе – если ты не вырулишь ситуацию, я тебя…

Тут она запнулась, решая, чем этакую тварь можно напугать. Наконец, придумала.

– Я тебя женю на своей сестре!

Не переставая звонить, нежданные визитёры начали долбить дверь ногами и кулаками, а также и дёргать ручку. Они, как видно, нисколько не сомневались в том, что хозяин – дома, и что им есть о чём с ним потолковать. Вырвавшись из рук помертвевшей от страха Ольги, налётчик снова выбежал в коридор и замер, взяв на прицел лязгающую дверь. Удары по ней сотрясали стену.

– Что делать, господи, что же делать? – Со всхлипами простонала Ольга, заломив руки. Налётчик, не оборачиваясь, ответил:

– Тихо! Прорвёмся.

– Прорвёмся? Да чтоб ты сдох, урод! Чтоб ты сдох!

Звонок надрывался. Дверь содрогалась. По этажу гуляли два эха: Одно – от грохота, а другое – от гневных выкриков по-чеченски. Ольга, скуля, металась по комнате, как лиса по курятнику, к выходу из которого подошла снаружи собака. Парень стоял в воинственной позе, откинув голову с припотевшею ко лбу чёлкой, сжимая «Вальтер» белыми пальцами и стеклянно глядя на дверь.

К счастью для неё и для тех, кого она разделяла, жильцы соседних квартир гурьбой из них вышли и пригрозили вызвать милицию. Обругав их матом, злостные нарушители тишины покинули холл. Спустя какое-то время донёсся гул приближающегося лифта. Продолжая высказывать обитателям трёх квартир своё о них мнение, дети гор транспортировались вниз. Жильцы, тихо обсудив то, что произошло у них в холле, а заодно ситуацию во всём городе, разошлись.

– За джипом следи! – заорал налётчик, влетая в комнату, – шевелись, а то пристрелю!

– Заткнись, – огрызнулась Ольга и поплелась к окну, шатаясь как пьяная. А грабитель, полный невесть откуда взявшейся удали, осмотрелся, схватил с дивана Ольгину сумочку, вытряхнул прямо на пол всё, что в ней было – обычное содержимое женской сумочки плюс десяток презервативов, и, подбежав с нею к сейфу, быстро переложил из него в неё сперва деньги, потом – дискету. Застегнув сумочку, ещё раз покрутил башкой. Ему на глаза попался валявшийся возле столика «Парабеллум». Налётчик его поднял, сперва запихнув за пояс свой пистолет, туда же просунул вражеский и прикрыл их свитером.