— Что за родственница? — помрачнев, спросила Адель.
— Да, забудь о ней. Я видел ее тогда первый и, наверное, последний раз в жизни. Она старше Лэсли и совсем не красивая, — догадавшись о причинах ее волнения, ответил Ян.
Адель улыбнулась. Ох, уж этот лисёнок, все-то он понимает. Неужели ее чувства к Лэсли так очевидны для всех?
— А я ведь тоже не умею кататься, — сказала София.
— Я тебя научу, — Тим готов был на все, лишь бы уговорить Софию.
— А если я подверну лодыжку?
— Я просижу у твоего изголовья всю неделю, буду кормить тебя с ложечки, менять повязки и читать тебе книжки! Ну, соглашайся!
— Никто ничего не подвернет и не сломает, зачем прогнозировать события? Тим, уж ты-то должен это знать, — строго сказала Адель.
— Итак, решено? — Ян спешил позвонить маме, пока София не передумала, ведь от нее зависело все: поедет София — поедет Тим, поедет Тим — поедет и Адель, а какой это будет сюрприз для Лэсли!
Он не скажет ему пока, пусть он увидит Адель в аэропорту, забавно будет посмотреть на его лицо. Ян еще в общем доме сенмиров заметил, что Адель нравится Лэсли. Ему очень хотелось, чтобы они встретились еще раз.
Новогодние хлопоты, что может быть приятнее? Это действительно самое замечательное, самое волшебное время года, полное надежд и веры в чудо. Ян предвкушал веселые каникулы, еще не зная, что произойдет с ним и всей его семьей. Не знал он и то, что после всего, что с ним случится, он уже никогда не будет прежним.
#ЧАСТЬ 3. КРИСТАЛ СУДЬБЫ.
Глава 1. Сюрприз для Лэсли.
Снег валил сплошной стеной. Ни людей, ни домов не было видно. «Дворники» на лобовом стекле такси работали не переставая. Дорогу развезло.
— Почему каждый раз, когда зимой выпадает снег, это становится стихийным бедствием? — пожилой таксист печально вздохнул, он понимал, что, огромной пробке не будет конца.
На заднем сидении старенькой машины сидел Лэсли, он ехал из колледжа на каникулы и очень спешил. Вся семья ждала его в аэропорту, чтобы по новогодней традиции лететь на Эльбрус, кататься на горных лыжах. Рядом с ним лежал невероятных размеров походный рюкзак. Опоздать на рейс было равносильно катастрофе.
— А объехать никак нельзя? — с надеждой в голосе спросил он таксиста.
— Как тут объедешь, — со вздохом ответил тот, — Здесь, по крайней мере, 2 полосы, а свернешь куда — дорога узкая, да еще и не чищенная.
— Понятное дело, если ехать, то уж наверняка, но сейчас мы с этим разберемся, — сказал Лэсли.
Нет ничего проще для сенмира, чем выбрать правильное решение из сотни возможных. Самое главное — довериться чутью. Сначала надо сбросить напряжение, перестать волноваться и переживать за результат, довериться провидению. Затем, все что нужно — это дать четкий запрос подсознанию. Сформулировать максимально конкретно и подробно, насколько это возможно. Расслабиться… «Мечты сбываются за пределами надежды», — любил повторять он. Это значит, что, пытаясь получить желаемое, нельзя придавать этому чрезмерную важность, зацикливаться и слишком хотеть. Нужно сохранять спокойствие и чистое намерение, а подсознание сделает все за тебя. «Правильный выбор дается легко», — повторил он про себя.
Он сосредоточился и мысленно представил себе город с высоты птичьего полета. Люди, улицы, дома… снег… чтоб его… так, не отвлекаться… Ох и пробка… ну просто бесконечная. А вот и то, что им надо… узенькая дорожка, на которой по невероятному стечению обстоятельств вообще нет машин. Он еще раз прислушался к своим ощущениям — все его тело подсказывало ему, что это верный вариант: на душе сразу стало спокойно и казалось, что вот теперь все получится само собой.
— Привет, малышка, ты-то мне и нужна! — ухмыльнулся Лэсли, — Так! Давайте, вот после светофора — направо три квартала, потом налево и вперед, там одностороннее и машин совсем нет, — сказал Лэсли.
— Мне, конечно, все равно, ты платишь — я везу, — ухмыльнулся таксист, втыкая передачу на своем стареньком авто, — но, если встрянем, потом ничего, чур, мне не говори.
— Договорились, — улыбался Лэсли.
— Ну что ж, парень, я тебя за язык не тянул, — ответил таксист, и взревев, машина рванула сквозь снега.
Они делали приличный крюк. Надо было ехать вдоль длинной стены городского кладбища, через гаражи и заброшенную промзону, потом выскочили на пустую набережную, которую не чистили, наверное… никогда, ведь в этом районе кроме бродячих собак никто не ходил уже много месяцев.
Им повезло, что машина с оленем на капоте — полноприводный «танк» допотопной сборки — имела большой дорожный просвет, мощный мотор и огромные колеса. Она вгрызалась в колею, разбрызгивая грязную жижу из подтаявшего снега и песка. И вот, миновав очередную развилку, они оказались за городом, на широком шоссе, ведущем в аэропорт, оставив все пробки далеко позади. Теперь по прямой — рукой подать. Можно откинуться на спинку сидения и расслабиться.
— Ну, парень, я уж думал, не выберемся, даже не знал, что моя «ласточка» на такое способна, — таксист посмотрел в зеркало заднего вида на своего пассажира, который, улыбался с абсолютно невозмутимым видом.
И действительно, зачем таксисту знать, что кое-кто немного постарался и улучшил технические параметры его транспортного средства. Как никак машиностроение — его любимый предмет, а он хоть и первокурсник, но лучший в своем потоке. Во всяком случае в том, что касается вопросов технических.
Лэсли смотрел в окно, мысли его уже давно перенеслись в общий дом сенмиров, к событиям прошлых дней, буквально в одночасье перевернувших жизнь всех, кого он знал.
Все застыло в неопределенности. Странное письмо Кливерта, призывавшее его младшего брата в Свиттон, не давало ему покоя. Но среди всех этих волнений было одно светлое воспоминание, которое он бережно хранил в памяти. Адель.
— Где-то она сейчас? — думал он, — Что делает? Вспоминает ли про него?
Было в этой девушке, похожей на сказочную фею, что-то нежное и трогательное, но вместе с этим в ней чувствовалась удивительная сила его рода, а самое главное — было в ней что-то очень близкое и родное, от чего говорить с ней было невероятно легко, а на душе делалось спокойно и весело. Рядом с ней у него всегда было чувство, что он знает ее тысячу лет, что она — самый близкий друг, который понимает и принимает его таким, какой он есть.
Ни с кем раньше у него не было такого чувства, хотя еще со школы за ним увивались все самые красивые девчонки его параллели. А сколько он получал анонимных писем с признаниями в любви! Не сосчитать! Но его это мало трогало. Письма он выбрасывал, не читая, на знаки внимания и кокетство не реагировал.
Женские чары, жеманство не действовали на него, он находил это неестественным и лицемерным. Вместо того, чтобы привлекать его внимание, они только отталкивали его. И словно по какому-то дурному закону это действовало на влюблённых в него девчонок даже сильнее, чем если бы он обращал на них внимание: чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, — так, кажется, было у классика.
Адель была из другого теста. В ней не было и капли кокетства, всё, что она делала и говорила, было простым и естественным, шло от сердца. С ней было легко и просто. Не было ощущения ловушки, в которую тебя заманивают, все было открыто и прямо, как он и любил. Она была мудра и понимала причину вещей, она была умна и могла рассуждать логически, а её дару медиума позавидовал бы любой сенмир! К тому же, не смотря на свою внутреннюю силу, она была нежной и хрупкой, как лесной цветок, хотелось ее защищать и беречь.
Лэсли так крепко задумался, что даже не заметил, как они подъехали к аэропорту.
— Приехали, парень! Век бы нам в пробке стоять, если бы не ты. Как ты это делаешь, а?
— Если очень захотеть, можно в космос полететь, — смеясь, сказал Лэсли и дал таксисту щедрые чаевые. Все остались довольны поездкой.
Взвалив на плечи рюкзак, он стал пробираться ко входу в аэропорт. Толчея была несусветная. Благополучно миновав все пункты контроля, он вошел в зону вылета. Еще издали он заметил группу ярко одетых, хохочущих людей, все они о чем-то оживленно болтали, не замечая его приближения. Он пока еще не мог разглядеть их лиц, но одна подвижная фигурка кого-то смутно ему напоминала: длинные светлые волосы из-под ярко-красной шапки с гигантским помпоном, знакомые черты… Сердце у него громко стукнуло и провалилось куда-то вниз, даже дыхание перехватило. Адель! От неожиданности и удивления Лэсли потерял дар речи.
