«А что, весьма удобно и логично, — промелькнула в голове очередная мысль. — Не выжил пациент, так его по-быстрому и прикопать можно!»

— Нет, у нас не так, — ответил я, следуя за бредущим меж могилок парнем, который призывно махнул нам с Василинкой рукой.

— Скоро уже придем, — сообщила девчушка, взглянув на группу могилок, объединённых одной оградкой. — Это наше семейное захоронение, — пояснила она, указав на старые могилы. — Самой старой лет двести уже! — с гордость произнесла она, делая правой рукой какой-то особый жест. — Покойтесь с миром…

— Чу! — воскликнул я, не дав я ей договорить. — Слышишь? — Мне неожиданно почудилось, что из глубины земли донесся какой-то неясный шум.

Не к добру такие звуки! Ох, не к добру!

Глава 16

Девчушка испуганно замерла на месте, стараясь вычленить из ночной какофонии звуков, щедро разбавляемой громким стрекотанием сверчков и призывным кваканьем лягушек что-то, что не вписывалось бы в привычную картину мира. Так ничего и не расслышав, она повернулась ко мне.

— Ты о чем сейчас, деда? — спросила она подрагивающим голосом.

— Сам не пойму… — Развел я руками. — Но что-то явно не так…

Я вновь прислушался, стараясь успокоить прерывистое дыхание, еще не восстановившееся после быстрого бега по весьма пересеченной местности. Да еще и сердце заполошно бухало в груди, отдаваясь набатом в ушах. Все это мешало сосредоточиться и понять, что же заставило меня так резко насторожиться.

— Что тут у вас? — К нашей застывшей на месте парочке, подскочил и Первуша.

— Деда Гасан говорит, что слышал что-то…

— Что слышал? — Уставился на меня паренек.

— Да чувство у меня такое, что здесь творится что-то очень и очень нехорошее… — повторил я, медленно и глубоко дыша. Сердце постепенно переходило на нормальный ритм. — А к своим предчувствиям я привык относиться максимально серьезно!

Паренек тоже замер, насторожившись и медленно вращая головой по сторонам.

— Вроде бы, все как обычно, — сообщил он через минуту. — Ничего особенного не слышу.

— И я не слышу, — присоединилась к пареньку Василинка. — Может, тебе показалось, деда?

— Хорошо бы так… — процедил я сквозь зубы, напрягая слух. Но тот неясный и посторонний звук, заставивший меня насторожиться, больше не повторялся. — Ладно, — я, наконец, махнул на это рукой, — двигаем дальше! Может, действительно показалось.

— До дома лекаря уже недалеко, — сообщил мне Первуша, вновь занимая место во главе нашей маленькой колонны. — Давайте за мной!

И мы опять побежали друг за дружкой по натоптанным тропинкам ночного кладбища, огибая змейкой многочисленные могилки. И никто из бегущих не заметил, как во всей округе неожиданно затихли все звуки. Даже сверчки и жабы заткнулись одновременно, словно по команде невидимого дирижера. На ночное кладбище навалилась зловещая тишина, что всегда предвосхищает приход особо тяжких бед. И в этой вязкой и мрачной тишине стал отчетливо слышан какой-то шум, идущий из-под земли, сопровождаемый влажным хрустом подгнившего дерева. Только вот услышать его было уже некому.

Минут через десять активного продвижения мы выскочили к невысокой каменной ограде, сложенной из кусков дикого и необработанного камня. Слегка покосившиеся деревянные ворота, перекрывающие выход с погоста, оказались запертыми снаружи.

— Сейчас открою! — произнес Первуша, резво сигая через каменную ограду, благо она была всего лишь по грудь пареньку.

Возился он не долго, и уже буквально через минуту старые ворота, распахиваясь, заскрипели, выпуская нас с территории ночного погоста. Когда мы с Василинкой тоже вырвались «на свободу», Первуша закрыл створку, приладив на место примитивный запор. Вот, не пойму я, зачем вообще закрывают эти ворота? Ведь никакого замка и в помине нет! Просто, чтобы никому в голову не пришло гулять по ночному кладбищу? Ну, так можно же, как и мы, просто войти с другой стороны — там даже и стены-то никакой не наблюдается. В чем же скрытый смысл-то такого абсолютно нелогичного поведения?

— Вон он, домик Лекаря! — Первуша махнул рукой в сторону недалекого тусклого огонька, виднеющегося прямо по курсу.

Я тоже уже разглядел этот слабый свет из окна, едва-едва разгоняющий ночную темноту из домика Лекаря. Да, не имея даже примитивной «лампочки Ильича» и больших запасов Магии, освещать свои жилища в этом абсолютно не технологичном регионе, было весьма проблематично. Свечи, лучины, на худой конец масляные лампы — и ни в чем себе не отказывайте, товарищи дорогие!

Мы стремительно побежали на свет этого тусклого огонька. Жилище местного лекаря оказалось небольшим, но добротным деревянным домом, выстроенным, как и все дома в этой округе из потемневших от времени массивных сосновых бревен. Только по одному виду становилось понятно, что выстроен домик уже давно, но и простоит еще довольно долго. Умели строить в старину! Никакой ограды вокруг этой бревенчатой избы не было в принципе, и Первуша первым поднялся на небольшое крыльцо и дернул за ручку двери.

Дверь оказалась не запертой, и мы всем скопом ввалились в жилище местного эскулапа. Обстановка в «фельдшерском пункте» при свете коптящей масляной лампы, установленной на простом деревянном столе, мне показалась несколько мрачноватой и удручающей.

Да еще ни о какой стерильности здесь явно не знали, и даже не догадывались. Посередине избы, даже не разделенной перегородками, стояла основательно закопченная печь. Некогда побеленная, теперь она представляла собой жуткое сооружение, сплошь покрытое черными пятнами сажи. И если бы не труба, исчезающая в таком же закопченном бревенчатом потолке, я бы подумал, что здесь топят «по-черному».

Вокруг печи вдоль стен располагались узкие лежанки, заваленные каким-то скомканным грязным бельем. Лежанки оказались лишь ненамного шире обычных массивных лавок, что были установлены возле стола. Одна лежанка была занята неподвижным человеческим телом, перевязанным в районе живота и груди напитавшимися кровью тряпками.

Вглядевшись в зеленовато-бледное лицо раненного человека, я легко признал Молчана — брата-близнеца Нечая, сместившего тивуна и, по всей видимости, узурпировавшего власть в городище. Судя по внешнему виду Молчана, по обилию крови, пропитавшей небрежно наложенную повяку и по видимому отсутствию дыхания — он был очень плох, если, вообще его можно еще считать жильцом.

Не знаю, смогу ли я, даже при наличии Силы, вытащить этого бедолагу из костлявых объятий Смерти? Далеко не факт — слишком уж погано он выглядел! Для начала, нужно было хотя бы точно оценить его состояние. А для этого тоже нужна Энергия. А вот найдем ли мы её здесь — далеко не факт!

— Молчан! — воскликнула Василинка, бросаясь к телу. — Что же это делается-то… — По обыкновению завела она обычную женскую «шарманку» с потоком слез, соплей и всего прочего, совершенно не относящегося к делу.

Я же прямым ходом пошел к столу, сплошь засыпанному крошками, заваленному какими-то недоеденными кусками и тарелками с остатками засохшей каши, за которым успел заметить маленького, какого-то тощего до крайности, да еще и плюгавого мужичка. Голова местного эскулапа покоилась на столе в луже какой-то липкой дряни, блестящей в свете масляной лампы. Рядом стоял откупоренный кувшин из которого разило кислым запахом дешевой бормотухи и валялась перевернутая кружка.

Лекарь же, если это слово можно было применять к этому мерзкому человечку, абсолютно насрав на «пациента», явно прибывающего на последнем издыхании, сладко посапывал в алкогольном угаре, пуская пузыри и орошая стол клейкими липкими слюнями, что стекали из уголка рта. Я даже плечами передернул от этой мерзкой картинки, открывшейся моему взору.

Мне до жути захотелось прибить этого засранца, чтобы остальным, пришедшим на его место, неповадно было так своими обязанностями манкировать! Но для начала нужно было выяснить, остался ли у него хотя бы небольшой запас Силы в Кристаллах-Накопителях, выделяемых казной городища этой гребаной богадельне.