Утренний свет мягко проникал в комнату Ариана, играя на стенах теплыми золотистыми бликами. Ариан сидел на краю своей кровати, укутанный в изношенное, но уютное одеяло, которое слегка пахло солнцем и свежестью утра. В его руках дрожала потрепанная записка, оставленная его матерью много лет назад. Каждая буква на кусочке бумаги, вырванном из старинной книги, казалась наполненной обещаниями и теплом. “Простите меня. Ариан, я вернусь.” – Обещала она в этих строках. В воздухе витал дух надежды и новых начинаний, который так редко посещал сердце мальчика.

Внезапно тишину нарушил глубокий и властный голос Отца – так называли священника, который управлял приютом. Его силуэт занимал весь дверной проем, и его присутствие наполняло воздух авторитетом.

– Ариан, ты долго будешь сидеть и ничего не делать? Стирка, Люси и Клод ждут тебя, – произнес он, словно предостерегая мальчика от погружения в мир мечтаний.

После этих слов Отец удалился, оставив за собой лишь эхо шагов по старому деревянному полу. Ариан медленно сложил записку и аккуратно положил её в карман своего жилета. С тяжелым вздохом он встал, готовый столкнуться с реальностью приюта и его нескончаемыми обязанностями. В воздухе уже витал запах свежеиспеченного хлеба, и звуки утра наполняли приют жизнью и суетой нового дня.

Покинув свою комнату, Ариан ощутил, как утренний свет окутал его лицо, а свежий воздух наполнил легкие. Коридор приюта был наполнен различными звуками: где-то вдалеке раздавался детский смех, а где-то ближе – ворчание Отца, которое звучало как негромкая мелодия, регулярно нарушаемая шумом шагов и голосов.

Стены, украшенные потускневшими рисунками и пятнами от времени, словно рассказывали свою историю, а каждый шаг по скрипучему полу напоминал о множестве судеб, пересекавшихся здесь.

Выходя из здания, Ариан увидел Люси и Клода, которые с нетерпением ждали его, стоя у дверей. Их взгляды были полны возмущения из-за его опоздания, но в глубине глаз можно было уловить искорку дружеского тепла. Он лениво побежал к ним, чувствуя, как утренний холод сменяется теплом от движения.

Троица молча уселась на берегу реки, где вода блестела под лучами восходящего солнца. Они принялись за работу, стирая вещи для всего приюта. Холодная вода заставляла кожу покрываться мурашками, но работа продолжалась, словно ритуал, необходимый для поддержания порядка в их маленьком мире.

Люси, была первой, кто нарушил тишину. Ее голос звучал весело, но в нем чувствовалась и нотка укора:

– Чем ты там вообще занимался, Ариан? Небось отлынивал и прятался как всегда! – сказала она, пытаясь скрыть улыбку.

Клод, всегда серьезный и сосредоточенный, не отставал от Люси в своих подшучиваниях, но его слова звучали более резко:

– Опять смотрел на записку? Ты же понимаешь, что она не вернется. Тебе скоро восемнадцать, забудь про неё, – произнес он, стирая в холодной реке одежду детей, словно пытаясь отмыть от себя вес тяжелых мыслей о своем друге.

Ариан молчал, погруженный в свои раздумья. Он знал, что его друзья правы, но сердце все еще хранило тепло материнских слов. Он позволил себе на мгновение представить, что где-то там, за горизонтом, его мать все еще помнит о нем и однажды вернется.

– Надеюсь, в мой день рождения уже будет снег, – ответил он, пытаясь отвлечься от грустных мыслей и согреть свои замерзшие руки дыханием.

Люси вздохнула, но ее сердце смягчилось при виде Ариана, и она нежно взяла его руки в свои, пытаясь передать ему немного тепла.

– Опять переводишь тему… – недовольно пробормотала она себе под нос, но в ее глазах светилась забота.

Их мирное утро нарушил Клод, который резко встал, вытянул руки вверх и с хрипом потянулся, словно пытаясь достать до самого неба.

– Эй, голубки, берите вещи и понесли их обратно, – сказал он, пытаясь внести немного жизни в их утреннюю рутину.

Люси вспыхнула, отпустив руки Ариана:

– Мы не голубки! – вскрикнула она, и ее голос разнесся над рекой, заставляя даже птиц замолчать.

Два парня начали смеяться над бедной девчушкой, и их смех наполнил утро радостью и теплом, рассеивая холод и туман. Ариан взял деревянный таз с чистой одеждой и пошел вперед, а Люси побежала за ним, оставив Клода одного.

– Эй! Люси! Ты куда, а свою часть вещей взять?! – крикнул Клод с недовольством.

Люси, не оборачиваясь, крикнула в ответ:

– Я приму твою помощь в качестве извинений!

Ариан остановился и посмотрел на Клода, его глаза светились шалостью.

– Так и быть, помогу тебе, – сказал он с ухмылкой.

Возвращаясь вместе, они разговорились о будущем. Клод рассказал о своем желании отправиться на юг и вступить в орден святого Андроса, чтобы защищать людей от племен Орков – трехметровых человекоподобных монстров с кожей цвета песка, которая идеально маскирует их среди дюн пустыни. Ариан же мечтал отправиться в Вилдэф, столицу королевства, и начать новую жизнь, работая в таверне и наслаждаясь свободой.

Дойдя до приюта, их встретил Отец в своих черно-красных одеяниях, символизирующих его служение и власть.

– И где вы так долго пропадали? Люси уже обе щеки набила, быстрее идите и вы отведать пищи, которую ниспослал нам Мелино, – сказал он, но в его голосе звучала не строгость, а скрытая забота.

Парни быстрым шагом дошли до крыльца приюта, зашли внутрь и бросили на пол тазы с одеждой.

– В следующий раз я Люси так просто не отпущу! – громко заявил Клод, направляясь в столовую.

– Ариан, ты тоже беги. Все только вас и ждут, чтобы прочесть молитву, – сказал Отец с улыбкой, указывая на дальнюю дверь столовой.

– Хорошо, Отец, – ответил Ариан, склонив голову и побежал за стол.

Прошло два месяца, и наступил день рождения Ариана. Его долгожданное восемнадцатилетие ознаменовало, что сразу после нового года он будет на шаг ближе к свободной жизни. Осталась лишь одна преграда – двухгодичное служение храму. И всё, свобода.

Как вихрь, время неумолимо мчалось вперёд, и вот уже на пороге стоял Новый Год, окутывая всё вокруг аурой волшебства и предвкушения чудес. В приюте царила особенная атмосфера: суета, радостные голоса и аромат праздничных блюд сливались в единую мелодию праздника. В этом году пир был особенно пышным, ведь наступил год Мелино – год могучего черного дракона, символа мощи и величия. Маги черного элемента, чьи сердца пульсировали в унисон с магическими потоками этого существа, встречали год своего покровителя с особым трепетом. Даже простые люди, несмотря на смешанные чувства страха и благоговения перед живым богом, не могли устоять перед магией момента.

Ариан, мальчик, выросший в тени стен этого приюта, наблюдал за всем происходящим с недоумением. Приют, управляемый преданными последователями Мелино, был оазисом доброты и милосердия в мире, где подозрительность и недоверие к черной магии были нормой. Он не мог понять, почему, несмотря на все благие дела, совершаемые здесь, люди продолжали с опаской относиться к его обитателям. В его глазах, они были как сам Мелино – могущественные, но неправильно понятые, их истинная сущность скрыта за покровом мифов и предрассудков.

Этот Новый Год обещал стать началом новой эры, эры, в которой Ариан мог бы раскрыть тайны, окружающие его происхождение, и, возможно, найти способ примирить черную магию и обыденность, разрушив старые стереотипы и построив мосты между мирами.

На рассвете третьего дня нового года, тишина приюта была нарушена прибытием послушников из столичного храма. Они пришли, чтобы забрать тех, кто достиг возраста совершеннолетия – порога новой жизни. Все они были одеты в черные плащи, подобно Отцу. Их можно было отличить лишь по узору окантовки, которая словно шифр, раскрывал их ранг и путь.

Молодые люди, предназначенные для великой миссии, были выстроены в линию. Священник с красной окантовкой одеяния, отражающей его власть и мудрость, произносил свои решения с непоколебимой уверенностью, определяя судьбу каждого из новых послушников.