Марина Кольцова Ведь я не перестану это делать! Ведь я не перестану это делать! Ведь я не перестану это делать! Как протрубит признание врагов, Приму удар заносчивый всем телом, Не примеряя царских сапогов! Могучие?! Кому клялись вы свято? Не берегли нательные кресты И мимо проходили вы предвзято - Так мало чести, много суеты. Я как струна, натянутая лихо! Я буду в мире мир сей воспевать! И, дочитав строку, заплачу тихо, И, дописав строку, я напишу опять. Дави́тесь! Улыбайтесь! Ненавидьте! Смотри́те мимо, в сторону наград, Слепым нутром завистливо смотри́те Вы, припадая к лапам знатных жаб. Я – тишина. Я – крик! Я – соль-бемоль. Я все октавы буду брать нахра́пом, Чтоб захлебнулась вычурная моль, И лопнули все перепонки в лапах. Кто я? – Душа, свирепая до рифмы! Что я? – Безумный, глупый человек. Сорвался крик, и прошепчу я тихо: «С поэзией венчались мы навек». Чудовище Как наступила та пора, Когда ты с миром изумлённым Взлетела ветром запылённым И началась любви игра? Мой милый, ласковый, глубокий, Искоренённый далью путь Веди меня куда-нибудь, Где не убьёт капкан жестокий! Ножом по сердцу мне любовь, И плач кипит, взорвались раны, Он плёл коварные обманы, Но обратился зверем вновь. Люби чудовище сильнее, Любовью преданной люби! Стук сердца лопает в груди, Сжимая боль ещё больнее. Он пулей ранил нежно, тихо, Заполонил твою мечту. Дотла все письма я прочту И захлебнусь в тумане крика. Иди к нему. Иди на край! Лови губами все посланья, Нет больше разочарованья. Беги к нему. Или сбегай. Кого ты любишь ненормально? Он кровь из лужи попивал, Он хриплым тоном напевал, Тебе в глаза смотря нахально. Беги к нему. И прыгай смело За ним в могилу. Или в рай? Два сердца в ладане купай, Освободив капканы тела… Как наступила та пора, Когда ты зверем угнетённым Слетела в бездну пылью тёмной, И подошла к концу игра? Черное и белое По-чёрному закручивает темень! Возвыситься бы, крылья обрести, По-белому лететь в другое время, А не лежать на краю пропасти. Верил ли ты в себя порой отважно? Стонал и выл, но к правде тихо шёл, К истоку, что забыл, забыл однажды, К истоку, что искал, и не нашёл. Ты бродишь, как бродячие артисты, Ты ищешь все ответы внешне зря. К себе иди, иди к себе лучистым, Прощения моли. Моли себя! По-чёрному закручивает время, Пучиной горькой падает слеза. По-белому войди в другие двери, Исток внутри тебя, исток ты сам! В этот мир приходим мы одни Для чего проходим страсти путь? С каждым днём владенья наживаем. Сердце! Сердце факелом сжигаем, Из-за пазухи отдав кому-нибудь… В этот мир приходим мы одни И уходим крайне одиноко. Но! Пробудившись ото сна глубокого, Все привязки вмиг испепелим. Цепляешься Цепляешься, бежишь, зовёшь На громогласном поприще успеха. Ты предрассудками забвения живёшь, Перекликаясь бесконечно с эхом. Твой путь искрил в запаянных мирах, Тыл мироздания погас звездой уныло, И, погибая в шерстяных, колючих снах, Ты вниз летела соколом бескрылым. Заволокли туманы адских мук… Цепляешься зубами в мире тонком, Бежишь к себе, но в крови потных рук Мешают крылья проволокой ломкой. Взлететь – не падать, сва́рупа – не жизнь, Гребёшь алмазы в цепкие объятия. Хоть умирай, но, милая, кружись, Алмазной пылью устилай подолы платья! Хоть умирай, но, милая, держись, Крылатой проволкой царапая проклятья. Мертве́цки пьян! Могуче в унисона дрожь вольёмся! Какая честь! Какая красота! До о́дури мелодией напьёмся, Не важно, фортепьяно иль труба! Златое правило у мира первой скрипки: Задать вам жгучий ритм и фасон, Чтоб заплести в моток незримой нитки Единый стук сердец – как унисон. О, зритель! Музыкальный есть изъян: Оркестра дрожь – и ты мертве́цки пьян! У пьедестала Тот путь, что мил, тернист и краток, Мы называем очень просто – жизнь! И добавляем самых ярких красок, Летим, порхаем, падаем, кружим. За руку с нами лихо идёт кредо - Я всё смогу! Я верую в себя! Но как же трудно удержать всё это, Столь также трудно переплыть моря. Сгущаются невидимые тучи, За белым идет чёрное. И вот - На пьедесталы вознесён могучий! Без крова плачут тысячи сирот. Чем завтра обернётся? Мы не знаем. У пьедестала встанем Богом иль рабом? Летим, парим, вверх-вниз порхаем, Весь шар земной обходим сапогом. Тот путь, что мил, тернист и краток, Мы называем очень просто – жизнь. В нём одолеешь россыпь верной правды, В нём одолеешь россыпь лживой лжи. |
