В благодарность за это я поделился с племяшкой историей Беллатрикс, рассчитывая, что похожесть судеб поневоле заставит Нимфадору заочно проникнуться симпатией к родной тетке, которую она ни разу в жизни не видела из-за матери, избегавшей контактов с ярой сторонницей Темного Лорда. И это несмотря на тот факт, что чета колдомедиков не гнушалась периодически принимать у себя Вальбургу, которая под предлогом регулярных, щедро оплачиваемых профилактических осмотров наводила мосты с маленькой внучкой! Вот такие у Блэков складывались «прекрасные» семейные отношения, от которых за версту разило лицемерием.

За исключением своей роли, о противостоянии «бобра с ослом» я рассказывал девушке максимально честно и правдиво. Не пытался искажать информацию или подтасовывать факты. Я вовсе не агитировал девушку разделить идеи Волдеморта, не старался продемонстрировать Пожирателей белыми и пушистыми, не умалял их прегрешения. Я лишь стремился развеять в сознании Тонкс мистический ореол ужаса, неизменно сопровождавший сторонников Реддла, которые фактически являлись обычным политическим образованием, вынужденным симметрично ответить на действия противника. Также я не думал специально очернять Орден Феникса, а просто упомянул про те акции, в которых участвовал сам. Акции, которые были направлены на запугивание и уничтожение тех, кто не носил метку Темного Лорда - на нейтралов.

Для Сириуса хватало слов Дамблдора, объявлявшего «фениксовцам» очередные цели для атаки и сообщавшего, где именно находятся пособники Волдеморта, но я-то понимал – подавляющее большинство убитых нами или отправленных за решетку магов людьми Тома не являлись, а были простыми обывателями, которые видели в нас бандитов и решали продать свои жизни подороже. Да и зачем мне выдумывать небылицы про подвиги сторонников «сил света»? Достаточно было сообщить про уничтоженные и разграбленные уже после войны особняки старых семейств и добавить, что ради сохранения этого дома моей матери пришлось пожертвовать собой.

Не представляю, сколько длился мой рассказ, но под конец я окончательно охрип и разговаривал практически шепотом. Закончив, я достал палочку и с помощью «агуаменти» сполоснул пересохшее горло, давая отдых натруженным связкам. Обессиленно откинувшись на спинку кресла, я поглядел на племяшку-лебедя, успевшую с ногами забраться на свой «насест». Нимфадора выглядела задумчивой и не спешила прерывать воцарившееся в библиотеке молчание, обхватив руками колени и нервно покусывая губы. Понимая, что девушке требовалось обдумать услышанное, я не торопил ее.

Мне и самому было, о чем поразмыслить. Что, если моих слов окажется недостаточно? Что, если Нимфадора откажется идти со мной? Осмелюсь ли я на принудительную корректировку воспоминаний, опустившись до уровня Дамблдора? А может, все-таки попробовать вариант с Обетом? Директор же не идиот, он должен понимать, что девочка, потерявшая разум во время допроса, может разрушить карьеру даже Председателя Визенгамота… Хотя, Альбус способен послать к задержанной одну из своих пешек и останется чистеньким.

Нет, отпускать племяшку нельзя! В самом крайнем случае, можно воспользоваться напитком живой смерти и на время исключить Тонкс из расклада.

- И что теперь? – спросила девушка, подняв на меня взгляд выразительных глаз, радужка которых стала серо-голубой.

- Я предлагаю тебе пойти со мной, - ответил я, не желая ходить вокруг да около. – Следующие несколько дней тебе нужно находиться под пристальным наблюдением колдомедика. Я знаю, твои родители обладают достаточной квалификацией, чтобы вовремя обнаружить признаки заражения крови и устранить их, но не могу отпустить тебя к ним. Даже при всем желании они неспособны защитить твою жизнь. Грюм мертв, тревога в Аврорате уже поднялась, а потому пристальное внимание Дамблдора к тебе обеспечено, ведь ты – последняя, кто видел заслуженного аврора живым. Едва ты окажешься в руках дознавателей, тебе автоматически предъявят обвинение в соучастии и будут допрашивать максимально жестко. Я же, как ты наверняка понимаешь, очень не хочу, чтобы о моих возможностях целителя узнали власти, поскольку в таком случае мне останется только заавадиться. Я ведь не Фламель и не сумею скрыться от всего мира.

- Но почему ты так переживаешь именно об этом? Разве в Мунго мало целителей с аналогичным даром?

- Не аналогичным, - поправил я Нимфадору. - Погляди на Кричера!

Девушка послушно посмотрела на домовика. Спустя пару секунд на ее моське появился проблеск понимания, которое я поспешил закрепить:

- Стоит этой информации достигнуть высокопоставленных ушей, за источником вечной молодости начнется великая охота, результат которой вполне предсказуем и крайне печален для меня. Ну а после охотники начнут грызться между собой за обладание трофеем, как уже было в прошлом с поисковым артефактом Основателей. И эта мясорубка может достигнуть невероятных масштабов, выйдя далеко за пределы страны и перемолов в своих жерновах всех, кто мне дорог. Уж лучше сразу сдохнуть, чем допускать подобное!

- А если я дам Непреложный Обет?

- Не поможет, - покачал головой я. – Ты уже знаешь, на что способен директор, а я не желаю, чтобы у четы Лонгботтом появилась овощеподобная соседка. Поэтому и предлагаю тебе пойти со мной. Не разделить идеи Лорда, не стать одной из Пожирателей, не занять должность помощницы, которой я смогу доверить реализацию своих планов, а просто побыть рядом, под моей защитой до тех пор, пока ситуация не нормализуется.

- И когда же она, по-твоему, нормализуется? – уточнила девушка.

- Когда вернется Лорд, - четко ответил я, заставив глазки племяшки округлиться от изумления.

- То есть, вы планируете возродить Во… Того-Кого-Нельзя-Называть?

Я развел руками:

- Только он способен устранить угрозу со стороны Дамблдора и принести всем нам спокойную жизнь, свободную от гонений. Но если сама идея возвращения лидера британской магической аристократии тебе противна, неволить тебя я не стану. Как только мы убедимся, что с твоим телом все в полном порядке, я отправлю тебя в безопасное место подальше от Британии. Например, на какой-нибудь теплый курорт, снабдив деньгами и амулетом, который скроет тебя от поисковых заклинаний.

- А как же родители? – продолжала допытываться племяшка.

- Они будут терпеливо ждать писем, в которых ты станешь описывать свои впечатления от незапланированных каникул, не называя конкретно, в какой стране находишься, - спокойно ответил я, выдержав испытующий взгляд девушки.

Больше вопросов не последовало. Но и озвучивать свое согласие Тонкс не торопилась. Мне было видно, что она осознает грозившую ей опасность, но все никак не осмеливается сделать шаг в новую жизнь, страшась неизвестности, которую та в себе таила. И я решил помочь ей, первым сделав шаг навстречу. Поднялся с кресла, протянул руку и торжественно спросил:

- Ты со мной, Нимфадора?

- Не называй меня Нимфадорой! – возмущенно воскликнула девушка.

Смерив меня гневным взглядом, она глубоко вздохнула, тряхнула пышной гривой фиолетовых волос и решительно вложила свою ладошку в мои пальцы.

Глава 17. Руководитель

Я помог девушке покинуть уютное кресло, галантно подал изумрудную мантию, которую Нимфадора тотчас накинула, не забыв про шапку с перчатками. Похоже, за время ожидания на улице девушка успела до костей проникнуться ноябрьской погодкой и не собиралась глупо модничать, впечатляя окружающих цветом прически и побелевшими от холода пальчиками. Закинув на плечо безразмерную сумку, я потушил магический светильник и под ручку с племянницей покинул обитель знаний. Сладкой парочкой мы важно продефилировали мимо портрета Вальбурги, которая никак не прокомментировала наш демарш, то ли будучи изрядно впечатленной видом преобразившейся Тонкс, то ли еще не успев забыть мое заклинание.

Спустившись на первый этаж, мы коротко простились с опечаленным Кричером и вышли на улицу. Там спустились с крылечка, но границу «фиделиуса» не пересекли. Снова подняв девушку на руки, я попросил ее обнять меня покрепче и аппарировал прямо на палубу катера. Разумеется, я сильно рисковал искупаться в соленой водичке на пару с племяшкой, если вдруг Киттен, подчинившись распоряжению работников пирса, за время нашего отсутствия успел переставить свое корыто. Но запас сегодняшних неприятностей, подготовленный для меня капризной судьбой, подошел к концу, и заклинание переместило нас точнехонько туда, куда требовалось.