Закончив с анализом, я вдруг почувствовал, что ужасно проголодался. Это был верный признак того, что работавшие в авральном режиме мозги окончательно вернулись в нормальное состояние. Воспользовавшись «темпусом», я выяснил, что время близится к четырем. Надо же, шесть с лишним часов пролетели как одно мгновение. Вот, что значит – интересное занятие! Но эксперименты успешно завершены, а значит, пришла пора возвращаться на базу.
Первым делом я проверенным на кентавре способом избавился от трупа охранника – уменьшил его и закопал как можно глубже. Аврора я хоронить не стал, а подцепил свежий труп «мобиликорпусом» и оттащил к копошившимся под деревьям паукам. Даже если артефакт в Министерстве сможет зафиксировать факт его смерти, отыскать тело в энергетике Запретного Леса будет крайне проблематично. А уж если оно отправится в логово акромантулов, то и вовсе нереально.
Сунув в карман амулеты сокрытия аур, я поглядел на валявшихся неподалеку вырубленных паучков и решил не упускать удобную возможность. Трансфигурировал тару и подоил тварей, собрав в общей сложности почти литр яда и около двух литров белковой субстанции. Зачем? Просто, чтоб было! Как известно, запас карман не тянет, а паучий яд и шелк – достаточно ценные и полезные ингредиенты. Если сами не используем, всегда можно Малфою отдать на перепродажу. И пусть мне немного жаль, что все это добро нельзя по-тихому отправить в закрома Блэков, поскольку что яд, что паутинный состав для длительного хранения требовали наличие чар стазиса, я был готов потратить немного времени на сбор.
В итоге на тщательную обработку паукообразных у меня ушло около получаса. Спрятав всю добычу в сумку, я накинул на себя мантию-невидимку и огляделся. О моем пребывании на полянке свидетельствовала только примятая кое-где трава да отпечатки ботинок на земле. Поленившись заметать следы, я аппарировал на площадь Гриммо. Оказавшись на крыльце родного дома, тщательно просканировал округу энергетическим зрением, но не заметил на улице волшебников. Зато в особняке обнаружились сразу трое - Долохов, Джагсон и Регулус.
Поразмыслив, не подсказать ли Антонину, что министерские служащие, как и боевики Дамблдора точно не станут нападать на «базу Пожирателей» средь бела дня, а значит, усиленные дежурства целесообразнее выставлять ночью, не надеясь на залетчика-Барти, я легкомысленно махнул рукой. Пусть себе караулят! Если вдруг что, попытка взлома «фиделиуса» наверняка привлечет внимание Кричера, а он оперативно сообщит об этом мне. Кроме того, я больше хотел занять скучающих Пожирателей полезным делом, нежели реально готовился к отражению атаки людей директора.
Прикинув, не наведаться ли мне в МакДональдс, я решил сегодня отдать должное таланту Друммонда. Но прежде зашел в особняк, чтобы поздороваться с дежурными и заодно кое-что проверить. На этот раз у окошка на третьем этаже бдел Нил, а брат с Тони занимались разгребанием какой-то древней рухляди в подсобке. Им активно помогали пикси, которые принимали происходящее за веселую игру. Заметив мое появление, маленькие пушистики тут же кинулись обниматься. К сожалению, захватить с собой вкусняшек я не догадался, поэтому серебристым стрекозам пришлось удовлетвориться почесушками и небольшими порциями моей магии.
- Ты по делу или просто с инспекцией? – поинтересовался Долохов, поигрывая своим рогом, пока брат копался в сундуке со старыми башмаками.
- По делу, - ответил я, продолжая поглаживать счастливых пушистиков. – Рег, ты успел найти информацию, о которой я просил?
Вынырнув из гроба для поношенной обуви, Регулус охотно заявил:
- Все давно готово, копии лежат на столе в библиотеке.
- Что ж, огромное тебе спасибо! Пойду изучать.
Оставив парочку дальше развлекаться вместе с пикси, я направился к лестнице. Мой путь лежал в хранилище знаний, однако прежде чем приступить к изучению старых пыльных фолиантов я планировал навестить маму. В последнее время я был настолько занят, что нам толком не удавалось пообщаться. И пусть сейчас у меня аналогично не имелось желания, по примеру брата, заниматься пустопорожней болтовней, я хотел внимательно изучить духовную оболочку леди Блэк.
Все дело в том, что после стольких загубленных сегодня душ в моем сознании появилось странное желание исцелить хотя бы одну. Так сказать, почистить карму. Возможно, это были предсмертные судороги моей совести, однако разум признал возникшую идею здравой, и я решил ненадолго отложить набивание желудка. Ведь мама – это святое, а обед может немного подождать.
Глава 49. Благодетель
Остановившись у портрета леди Блэк, я улыбнулся:
- Здравствуй, мама! Как ты тут?
- Здравствуй, сынок! – поприветствовала меня изрядно обрадованная нашей встречей Вальбурга. – У меня все замечательно! Есть, о чем поразмышлять, есть, с кем поговорить, даже есть, кого воспитывать – неделю назад я и не мечтала о подобном. А как твои дела?
- Тоже все в полном порядке! – отозвался я, разглядывая морщинки на усталом материнском лице. – Есть проблемы, которые я с определенным успехом решаю, есть родные, о которых я в меру сил забочусь, есть маленькие радости жизни, которыми я стараюсь насладиться. Неделю назад о подобном мне можно было только мечтать. Но это все лирика, а сейчас меня больше интересует вот что – ты свой крестраж создавала по обычной методике, или в недрах нашей сокровищницы знаний имеются описания альтернативных вариантов?
- Не знаю, что ты подразумеваешь под «альтернативными вариантами», но я руководствовалась способом из «Тайн наитемнейшего искусства». Помимо этого в библиотеке должен храниться сборник исторических трактатов Кенвуда Блэка с цитатами из мемуаров Герпия Злостного, а также «Собрание редчайших ритуалов» Виндгросса, где вскользь упоминается та же методика, только без подробностей. Они находятся…
- Не нужно! - остановил я леди Блэк. – Эти книги я уже нашел.
Ну да, последняя до сих пор находится в моей сумке. Кстати, надо бы вернуть ее на законное место, а то еще потеряю ненароком.
- А почему тебя это интересует? – поинтересовалась маман.
Оценив беспокойство, появившееся в ее эмоциях, я ответил:
- Не переживай, не для создания собственного «якоря»! Просто потихоньку собираю материал и готовлю почву для ритуала твоего возрождения. Вот, сегодня с утра десяток человек угробил, зато успешно освоил технику работы с душами. Как только будет готово основное зелье, подыщу тебе приличное тело и верну к нормальной жизни. Мальсибер обещал к Новому Году управиться, так что осталось потерпеть совсем немного. Ну а сейчас позволь мне кое-что проверить…
Я прикоснулся к портрету и сосредоточился. Пусть я и раньше видел плотную ауру магического портрета, однако только после экспериментов понял, куда, а главное – как нужно смотреть, и на что конкретно следует обратить внимание. Мое энергетическое зрение послушно продемонстрировало энергетическую оболочку Вальбурги. Бледную, покрытую язвами, с большим темным пятном, напоминающим ожог. Она равномерно растекалась по очерченному магией прямоугольнику волшебного полотна, а в правом углу рамки имела более яркое, аналогичное по «запаху», но обособленное образование размером с апельсин.
Изучив крестраж и оценив сложную вязь оплетающих его рунных цепочек, я уделил внимание основной части души своей матери. Направив нейтральную магию на внутреннюю область, я принялся осторожно подпитывать и восстанавливать энергетическую структуру пожилой волшебницы. Ожидание не прошло даром для духовной оболочки. За много лет ее «кристаллическая решетка» ослабла и стала рыхлой, утратив возможность наделять своими особенностями попавшую внутрь силу. В итоге мне самому потребовалось проводить преобразование, чтобы заполнить душу недостающими тканями с соответствующим «запахом».
Не так давно я уже вливал в портрет изрядное количество целительской магии, однако эта процедура смогла лишь ненадолго убрать симптомы полного магического истощения. Сейчас же я проводил полноценное лечение души, повышая ее прочность, закрывая каверны на внешней оболочке и удаляя с помощью трансфигурации мерзкий, пылающий багрянцем ожог. Это воздействие потребовало от меня огромное количество энергии, поэтому за один подход вылечить все не получилось. Пришлось дважды пополнять свой резерв, добив одну бутыль «жидкого серебра», зато результат получился поразительным. Душа Вальбурги вернула себе плотность и яркость, характерную молодой и сильной волшебнице.
