Первую строчку я выстукивал с осторожностью, приноравливаясь к необходимому давлению и непривычно большому ходу клавиш машинки. Но потом мозг зафиксировал нужные параметры, пальцы нового тела адаптировались под старый навык, и я принялся стрекотать на полной скорости, выдавая текст быстрее профессиональной стенографистки, чем вызвал немало удивления у присутствующих на кухне волшебников.

Сочинял я письмо, которое начиналось словами: «Дорогая Рита…». В нем я восторгался блестящим талантом известной журналистки и делился парой интересных историй, которые стали известны мне благодаря случайному стечению обстоятельств. В одной я поведал, как некий темнокожий аврор, находившийся на хорошем счету у начальства, повадился в служебное время бегать на свидания с одной пожилой магглой. И все было бы хорошо, если бы в очередной раз у аврора прямо во время постельных утех не отказало сердце. Разумеется, коллеги почившего наверняка постараются все замять, но если Рита поспешит, то наверняка сможет выяснить более сочные подробности.

Другая история была о молодом разрушителе проклятий, который последние несколько лет вместе с гоблинами занимался разграблением египетских гробниц, однако вчера вернулся в Англию и сходу начал заниматься нарушением Статута Секретности. Лишь благодаря оперативному вмешательству сотрудников Аврората, буйного психопата, напавшего на магглов и жестоко поглумившегося над их питомцем, удалось нейтрализовать.

Однако загвоздка крылась в ином! Не так давно, всего семьдесят лет назад, жителями Англии была потревожена могила Тутанхамона, после чего участвовавшие в раскопках археологи получили смертельное проклятие. И я выразил предположение, что внезапная агрессия Уизли может являться следствием аналогичного «подарочка» древних египтян. Причем самого гробокопателя не жалко – он знал, на что подписывался. Но вдруг проклятие заразно и передается контактным или воздушно-капельным путем?

Также я предлагал журналистке оценить забавное совпадение: ловелас-афромаг при жизни являлся членом Ордена Феникса - незаконной политической организации Альбуса Дамблдора, на словах боровшейся с Тем-Кого-Нельзя-Называть, а на деле грабившей особняки его сторонников. Отец упомянутого разрушителя проклятий тоже числился в этом петушином клубе, и благодаря покровительству Великого Светлого мага мог наплевательски относиться к выполнению служебных обязанностей. Так, например, несмотря на то, что Уизли должен предотвращать незаконное зачарование изобретений магглов, он прячет у себя дома летающий автомобиль - восхитительная наглость!

Закончил я свою мысль предположением – что если тенденция сохранится, и в самом ближайшем будущем с другими членами Ордена приключатся не менее интересные истории? Напоследок я намекнул Рите, что если изложенная информация ей пригодится и будет использована в статьях, данное письмо станет не последним. Подписавшись как анонимный доброжелатель, я вытащил лист из машинки и вернул агрегат Тоддервику. А письмо аккуратно сложил и протянул Нимфадоре, попросив девушку:

- Когда будете сегодня гулять по магазинам, пожалуйста, заскочи в магический квартал на почту и отправь Рите Скитер. Ну и матери заочно весточку черкани, чтоб знала, что ты жива и здорова.

- Ладно, - отозвалась племяшка, приняла у меня листок и заинтересованно уточнила: - А мне можно почитать?

Утвердительно кивнув, я взял кружку. Чай в ней не успел остыть – навыки из прошлой жизни и улучшенные мозги позволили мне оперативно справиться с задачей. Я смог бы и быстрее, создав послание для журналистки с помощью все той же трансфигурации, однако решил поостеречься, ведь в таком случае на бумаге останутся следы моей магии, образец которой все еще хранится в архиве Министерства. А вручать Скитер прямую улику моего присутствия в Британии было бы глупо.

Уделив самое пристальное внимание кулинарным шедеврам верного домовика, освоившего самостоятельную работу с духовкой, я мысленно поставил галочку напротив еще одного выполненного пункта плана. Пусть у меня нет выхода на средства массовой информации, зато есть возможность с помощью пера Риты легонько пнуть Дамби, заставив того напрячься. «Пророк» - проминистерская газета, поэтому главный редактор вполне может одобрить статьи, выставляющие сторонников директора не в лучшем свете. Ну а если там напечатают мое завуалированное предупреждение – получится вообще шикарно. Пусть орденцы испугаются, забегают, озаботятся собственной безопасностью! К тому времени как пернатые поймут, что нападать на них никто не собирается, у нас будет все готово к возрождению Тома.

- Где это ты наловчился дятла изображать? – полюбопытствовала Трикси, вместе с Дорой принявшись изучать послание для скандальной журналистки.

- Дело было вечером, делать было нечего… - с улыбкой протянул я и занял рот очередной восхитительной булочкой с яблоками.

Тут мой взгляд упал на притаившийся за тостером «Ежедневный пророк». Взяв в руки газету, я обнаружил, что она вчерашняя. Видимо, ее по моей просьбе принесли Трэверс с Мальсибером, но отдать забыли. Развернув образчик магической прессы, я обнаружил на первой полосе статью с названием «Пожиратели Смерти бесчинствуют во Франции». В ней, по обыкновению, был океан лишней воды, ненужных призывов к мировой общественности, заявлений о необходимости остановить, не допустить, искоренить… и так далее. Сразу видно – перепечатка с иностранных источников.

Само описываемое событие было странным – позавчера группа неустановленных лиц в черных балахонах и белых масках ограбила маггловский ювелирный магазин в центре Парижа. Никто не пострадал, товара украдено на сотни тысяч франков. Не было даже колдографий с места событий, а тамошний Министр Магии лишь разводил руками и давал пространные комментарии, сводящиеся к тезису: «здесь наши полномочия все!». И кто знает, это постарались приятели Друммонда, который сейчас вместе с Долоховым и Джагсоном дежурил в особняке Блэков, или же в столице лягушатников объявились подражатели, которые наплевательски отнеслись к деталям типа серебряных масок.

Бегло просмотрев остальные заметки, я убедился, что тревожная ситуация в Магической Англии постепенно возвращается в привычную для этого застоявшегося болота норму. Министерство убедило обывателей, что преступники далеко, а все меры, необходимые для избегания подобных ситуаций в будущем, приняты. И пусть Альбус пытался что-то заявлять по поводу опасности возвращения Темных Времен, его заявления откровенно высмеивались прессой. В этом ключе вчерашняя пропажа звена авроров, разумеется, не играла нам на руку, однако я надеялся, что Скримджер воздержится от излишне активных действий. В позе пьющего оленя, в которую Руфуса недавно поставил Фадж, особо не поиграешь в героя!

После плотного завтрака мы поблагодарили расстаравшегося Кричера и отправились в пространственный карман, где Мальсибер с Руквудом занимались привычными делами. Судя по заметным теням, красовавшимся под глазами Джакомо, этой ночью он вообще не ложился, проведя все время рядом с котлами. Так что первым делом я положил ладонь ему на затылок и выдал мощную порцию целительской магии, прогоняя усталость и приводя в норму натруженные мозги Пожирателя. Надолго этого не хватит – без полноценного отдыха не обойтись, но в ближайшие часы наш зельевар будет чувствовать себя нормально.

Благодарно кивнув мне, Мальсибер отчитался о проделанной работе. Если коротко – новая посуда хороша, ингредиенты прекрасны, основа зелья демонстрирует восхитительные свойства, и можно надеяться, что к Рождеству альтернативный состав для возрождения будет готов. Похвалив мастера, я посоветовал ему не загонять себя и выслушал доклад Руквуда. Бывший невыразимец тоже славно потрудился, закончив расчеты ритуала и переведя почти треть записей Слизерина, поэтому получил от меня свою порцию заслуженной благодарности.

По примеру остальных, до сих пор возившийся с награбленным Трэверс аналогично решил отчитаться и сообщил, что в доставленных мною чемоданах оказалось четыре миллиона сто шестьдесят восемь тысяч фунтов с мелочью. Помимо наличности там хранилось больше трех десятков килограмм золотых украшений, еще столько же серебром, включая столовое, примерно на десять миллионов банковских бумаг и облигаций, а также внушительная коллекция предметов искусства, с оценкой которой Алан испытывал затруднения.