Только ненависти мало, если ты не управляешь своим телом и не бросаешься на шею врага. Чисто по-рысьи – от природных наклонностей никуда не деться.

К сожалению, мы люди, а человечки многое делают, чтобы свести твои природные преимущества к нулю. Они суки умные, и нужно много знать и уметь, чтобы вот так на них выскочить.

Дима в первую очередь командир солдат и должен думать по-человечески, чтоб его понимали свои же солдаты, потому его место на заднем диване, а в руках его – рукояти перископа кругового обзора. Его дело всё видеть и думать на много ходов вперёд…

А я встал на бампер джихад-мобиля, из порезанного своим ножом пальца выдавил крови и нанёс на капот руны «всё вижу». Поднять над собой грузовик я даже не пытался, просто упал грудью и обнял машину.

Мне вдруг захотелось тихо плакать, когда засветились линии, и вокруг загорелись небеса. Я лежал к магам жопой и от каждого к магическим письменам на капоте устремились горящие линии.

Снопы силы били и меня прямо в руны на груди, то есть проходили через моё естество, и каждую я отчётливо ощущал. Меня непрерывно пронзали раскалённые пруты, и мне всё это ужасно не нравилось! Не! Другие обряды я точно проведу иначе!

Но этот я сумел довести до конца – я почувствовал машину целиком вплоть до последней железки и полупустого бачка с тормозухой – кстати, давно следует долить. Я плавно отёк с капота на снег, как сопля и, помотав головой, сказал Диме:

– Машину на эстокаду, продуть тормозную.

– Ага, – ответил он. – Как раз сегодня плановый осмотр.

– Ещё у рулевой набрались люфты, – проворчал я. – Посмотри рычаги.

– Разберёмся, – ответил он коротко. – Ползи уже к своему танку.

Я с достоинством поднялся на ноги и, не оглянувшись на машину, пошёл к Паше Зимину. Он сказал смущенно:

– Дима придумал, ему руны первому. А второму тебе, ты же всё-таки наш командир.

Я заозирался вокруг. Ага, мой экипаж в сборе, только Ваню где-то носит.

– Кабан выбирает машину, – сказал волк Ильюха. – Сам знаешь, это дело такое…

Я серьёзно мотнул подбородком и велел:

– Ведите тогда за ним.

Повёл нас бер Степан. Заряжающий «ответственный за всё» и туго знает своё дело. Я брёл за ним и про себя улыбался. Нет! Московский боярин называется! Какого хрена я не стал боевым лётчиком?! Князь у меня уже летает первым пилотом!

А я мог пойти в лётное, сейчас бы уже был истребителем! Сражений мне не хватало? Так в небе их дофигища – вперёд и с боевой песней! Все благородные дома в небе! Один я с танками. Хотя благородства во мне…

Но Виталик верно сказал – это моя война. Ещё в той жизни на тематическом форуме устроили в комментариях бузу, так один спросил, а сколько человек убили ваши хвалёные асы? Каждый не более сотни!

И сравните с одним, всего с одним вылетом летающего танка на штурмовку! Трупы врагов штабелями! Вот кто делал в войне победу – тот, кто убивал врага!

Тогда ещё эта мыслишка попала мне, как кусочек металла в шестерёнки. Скрежещет, но жить можно. А застопорил весь механизм простой вопрос – кто поднял знамя победы над Рейхстагом? Это сделали два пехотинца.

И фига бы они так в Берлине разгулялись, если б не тысячи танков неподалёку! И тогда я себе честно сказал – победу делала пехота при поддержке…

Да, авиация – это очень важно! Но гораздо важнее простому солдату пушки. А их лучше прикрыть бронёй и сделать мобильными. Итого получаем танки. Забавно, что самоходки вывели из танков, а не наоборот. Видимо, идея тяжёлой кавалерии не покидает головы военных.

Честно сказать я сам себя считал этаким рыцарем, танки просто оказались ближе всего. И вот столкнулись противники, Европа, где без разных тракторов не представляли себе стройки уже лет тридцать, и Россия… то есть Гардарика.

И я честно подозреваю, что в подвеске Кристи есть что-то русское. Не! Я понимаю коммунистов – им досталась отсталая Россия, и требовалось сделать в танкостроении рывок. В Европе идеи Кристи отклика не нашли…

Да что там! Немцы захватили много т-34 и все воспоминания о нём матерные! На рычаги скоростей надо давить со всей дури, усилие для переключения в среднем 10-ть килограммов!

Мехводы редко прибегали к манёврам, тупо ехали на врага по прямой с одной скоростью, что для наводчиков немцев – просто подарок. Они разили русские танки в самые уязвимые места.

А сама подвеска Кристи была ещё сырой, быстро разбалтывалась, и экипаж трясло на каждой кочке! То есть никакой плавности хода, ответный огонь возможен только после остановки.

Плюс советское отношение к танкам – маршалам за рычагами не сидеть и в стальных коробках не гореть. Получили миллиметры брони, ешьте, не обляпайтесь. А что у немца броня катаная, а у нас литая – нестоящие упоминания нюансы. И это всё жизни – обгоревшие трупы простых парней.

Подвеску Кристи купили, конечно, бояре – они любят тащить к нам всякую ересь и носиться с ней. И я не мог пройти мимо того т-34. Правда, уральцам ещё до войны поставил на вид, что давление на рычаги не должно превышать семи килограмм, и броню пусть катают гады! А в остальном…

Смешно говорить – у американца Кристи получился очень русский танк. У нас же как – скулишь на манёврах, что от тебя ждать в бою? Вот все и преодолевали тяготы и лишения, а потом доблестно гибли…

Не-не! Я не просто так заработал свои миллионы на этих танках! Оптика у меня получилась лучше немецкой, и рации все на уровне. И самое главное пушка. Тут уже заслуга Бирюкова, он с живых с производителей не слазил – всё ныл, что с таким орудием только сразу сдаваться.

И постоянно открывает с моего согласия конкурс на танковую пушку. Приз сначала был десять миллионов рублей, а сейчас, наверное, уже все двадцать. Задача простая – по всем параметрам превзойти pak-40.

Кое-кто приблизился, мы пока не сдаёмся, но результаты ещё так себе – вылазим только потому, что танкистам жить хочется. В бою оно ведь или ты, или тебя, приходится крутиться. Немцы-пушкари, наверно, плачут, что нерусские, а им точно доложили условия конкурса. Вот бы перебежали – озолочу гадов!

Ну и я возле этой темы ошиваюсь. Сразу мне стало ясно – моя это война, вся напрочь танковая. Рыцарская. Когда на полной скорости и кто кого! Где побеждают танки, там и делается великая война. И мы всегда на самом острие!

Не безвестные Вани и Стёпы, а бояре с тяжёлыми копьями на прославленных свирепых скакунах! Кто там в Европе считает себя рыцарем, выходи!

И пошла моя война, как по писанному. А что я ещё хотел? Всё ж по канону – меня, такого из себя сильно благородного, удостоили аудиенцией воинские начальники, лично довели приказ. Затем техника…

От рун опух слегка. Пальцы на правой руке точно опухли. Но это дело наживное, достаточно долгой медитации, чтобы восстановиться, главное – после каждого обряда мои маги усиливаются. Сами говорят, что усиливаются!

И не отлынивал – по семь ритуалов в день, после последнего меня аж трясло в ознобе. Зато за неделю нанёс руны на броню всем командирским машинам!

Завтрак, шагом марш в парк, далее обед, ещё четыре обряда, и отвалите все от меня! Загрызу! Или покусаю для начала.

Хорошо, когда тебя считают зверем – верят как родному. Особенно Тимоша. Мои рыси все стали мехводами, тотемным воинам в трансе за рычагами проще. Они легко переключают передачи.

Только даже среди них таких фанатиков, как покойный Лёша, нет, все сплошь мечтают стать наводчиками. Я часто вспоминаю убитых парней. Мне кажется, что они рядом, смотрят на меня. И чего-то от меня ждут.

Я знаю, чего они ждут – мы должны победить, чтоб их гибель не стала напрасной. И я, наверное, так же буду стоять и смотреть на живых…

Когда-нибудь. И это уже неважно, если ты военный. Ты выбрал профессию, выбрал долю…

А мир это магический, и я просто не представляю себя простым не-магом в мире магии. То есть я прикидывал в воображении судьбу черного посреди лютого расизма, или даже жизнь еврея в стране настоящего нацизма. Я бы боролся и погиб, там я просто должен бороться с такой тупостью!