Рэйден прав.

Это я понимаю, ибо столкнулся с шестеренками государственной машины в полной мере. Я слишком хорошо помню, как Орден Неясыти, давший отпор тварям, был аккуратно прибран под государево крыло. Волхвы начали проводить операции в других странах, заниматься промышленным и военным шпионажем, устранять неугодных, наводить страх на слабых. Из защитников родной земли мы превратились в опору правящего класса. Осознав это, я покинул Орден, но вы помните, чем всё закончилось. Из этой мясорубки нет выхода.

История повторяется.

А самое худшее – я рискую превратиться в отработанный материал. Когда одаренные освоят эфир, научатся моим техникам и придумают новые, уникальность Ярослава будет сведена к нулю. Император, боги и Клуб Девятерых перестанут во мне нуждаться. И смогут избавиться от лишнего волхва в любой момент.

Что же мне остается?

Учить, но без фанатизма. Не раскрывать все карты, не передавать все знания. Обучать навыкам, которые пригодятся в борьбе с тварями. А остальное приберечь для себя. Усиливаться, осваивать наследие корректировщиков и стихийные техники, постоянно развиваться. Искать уязвимости Девятерых. Разобраться в том, как работает Клуб. Понять, чего хотят боги. Иначе не выжить.

Весь мир, конечно, не переиграть. Но можно собрать команду, максимально укрепить свой Клан, добиться влияния совместными усилиями. Потребуется время. Много времени. И мощные союзники. Такие, как Рэйден.

– Ты принят, – сообщаю я.

Мы выбираемся с тропинки на асфальт.

– Отлично, – кивает сенсей. – Остается лишь протащить меня в проект.

– И какой план?

– Ты составляешь список, разве нет?

– И этот список согласовывается на высшем уровне. Кандидатов пробьют по всем мыслимым и немыслимым базам, свяжут подписками, возьмут под колпак.

– Здорово, что я могу превратиться в любого из кандидатов, – ухмыльнулся Рэйден. – Скажи – в кого. Больше ничего не нужно.

Знаем-знаем.

Сотрешь человека из реальности, а сам займешь его место. Я в совершенстве освоил фокусы шиноби и понимаю, как работает эта кухня.

– Я подумаю.

– Хочешь чистеньким остаться, – предположил учитель.

– Можно и так сказать. Для начала предложи несколько вымышленных имен. Тех, кого ты смог бы вписать в базы. Пусть они будут преподавателями Некроситета или какой-нибудь военной академии. А я попробую включить этого фейка в список.

– По рукам, – согласился Рэйден.

До моего дома – целый квартал.

Тропинка вывела нас к микрорайону, сплошь состоящему из недостроенных многоэтажек. Жилые комплексы по тридцать-сорок этажей, облепленные башенными кранами, временными лифтами для рабочих и лесами на нижних ярусах. Территория утонула в дощатых заборах, раскопах и траншеях с прокладывающимися коммуникациями. Мне попадалась в Паутине реклама этого ЖК. Пять корпусов будут сданы в эксплуатацию в ближайшие пару лет. Еще три здания появятся в две тысячи тридцать пятом. Это не финал, там генеральный план застройки чуть ли не до сорокового. Параллельно будут возводиться школа, детский сад, парк, гипермаркет и спортплощадки. А вот полигона для одаренных не предвидится. ЖК «Заря» – исключительно мещанский проект. В таких микрорайонах селятся инженеры и техники, работающие на заводах оборонки. Те, чьими руками собираются шагатели и корабли, спускаемые на воду Воронежским адмиралтейством.

Государевы люди.

Так принято называть впахивающих на заводах мещан. И одаренных без герба, мечтающих о присоединении к могущественному клану. Или о карьере в императорских приказах. Продвижение в Табели о рангах вполне может вывести умного стихийника в число именитых. Главное – надеяться и верить…

Я знаю реальную статистику.

Лишь один процент государевых людей со сверхспособностями обзаводится родовым гербом, имением и сопутствующими привилегиями. Ничтожная цифра в сравнении с армией рабов, готовых ради заветной цели рвануть хоть на опасное производство, хоть в горячую точку где-нибудь в Африке.

Окрестности наполнялись гудением сервоприводов, грохотом разгружаемой арматуры и криками рабочих. Строительство шло безостановочно. По выходным, в праздники, дни и ночи напролет.

– Зайдешь? – спросил я.

Рэйден покачал головой:

– Завтра. У меня есть небольшой подарок для тебя. Но… он еще не прибыл.

Ох уж эти загадки.

– Ладно.

Мы двинулись прочь от разрастающегося микрорайона.

– Радует, что ты не поселился возле с этого кошмара, – Рэйден махнул рукой себе за спину. – В таких местах жить невозможно.

Мимо нас проехала бетономешалка.

– Тоже не люблю, – я согласно кивнул.

Разговор плавно подходил к логическому завершению.

– Передавай Арине привет, – сенсей хлопнул меня по плечу. – И не обижай ее. Девушка тебя любит. По-настоящему.

– Знаю, – и тут до меня дошел смысл этой тирады. – Стоп. Ты что, просчитываешь способности потомков? Хочешь еще и «оледенением» обзавестись?

– Что ты, – попытался открутить наставник. – Я не такой.

– Ага, – я мрачно ухмыльнулся.

– Пора мне, – засуетился Рэйден. – Надо еще в магазин и аптеку заглянуть. Старики нуждаются в лекарствах, парень…

– Не пори чушь, – беззлобно буркнул я. – Ты любую болезнь вылечишь на щелчок. Не справишься сам – помогут целители Гильдии.

– Ты меня раскрыл. Аптеку вычеркиваю.

Мы распрощались у остановки.

Дома меня ждали страстные объятия Арины. Не успел я раздеться и принять душ, как начались любовные приключения. Впрочем, вру. События завертелись прямо в душе, затем мы переместились в мою спальню и продолжили игрища на кухне. За этим приятным занятием пролетел остаток дня. Сгустились весенние сумерки, на улице потемнело, и мы выбрались на лоджию с двумя чашками горячего какао. Арина, раскрасневшаяся и счастливая, прижалась ко мне. Я обнял ее свободной рукой за талию и поцеловал в губы. Чашка с напитком дымилась на подоконнике.

Горизонт очертился зубчатой кромкой леса.

По шоссе изредка проносились машины.

– Рэйден здесь, – сообщил я. – Привет передавал.

– О, – удивилась Арина, – мне казалось, он в Токио.

– Мне тоже так казалось.

– Это проблема для нас?

– Нет, – я взял кружку с подоконника и сделал первый глоток. – Он хочет учиться в моей школе.

– Я многое пропустила. У тебя будет школа?

Пришлось вкратце пересказывать то, что обсуждалось на совещании. Арина внимательно слушала, изредка задавала уточняющие вопросы.

– А меня ты будешь учить?

– Для этого мне не требуется официальное разрешение.

– Ты и Рэйдена мог бы учить в свободное время. Не включая в список.

– Мог бы. Только у меня свободного времени не предвидится. А я хочу еще жить. Не драться каждую секунду с тварями, церковниками или еще кем-нибудь. Просто жить.

Арина понимала меня хорошо. Вся ее жизнь до бегства из монастыря была регламентирована, расписана по пунктам, рапределена по часам и минутам. Если ты служишь государственной или религиозной машине, не рассчитывай на спокойствие. У системы найдется тысяча причин, чтобы сломать твою волю и превратить в винтик.

Мы постояли молча, глядя на первые звезды.

– Пора заниматься, – я чмокнул Арину в макушку. – Давай, родная. Марш в комнату.

Для тренировок по освоению эфира мы выбрали просторную гостиную, в которой я спал. До боевых техник Арина еще не дошла, в ее задачу входило освоение «сверхвосприятия», «чутья» и «дальнего зрения». Специальный полигон тут не требуется. Сиди, тихонечко медитируй, открывай внутренний взор мирозданию на трех планах. Ничего не взрывается, не горит, не леденеет. Окна во время тренировок я распахиваю настежь, впуская в квартиру ветер и вечернюю прохладу. От мошек спасает москитная сетка.

Располагаемся на ковре.

За окном – звезды, тьма, тихие голоса прохожих. Кто-то играет на гитаре. Мы слышим ругань супружеской пары двумя этажами ниже, вой отработавшей свой век стиральной машины, бормотание телевизора, топот маленьких детей. Всё это складывается в ткань бытия.