– Поздно. Уже зарулили, Ген, – ответил я.

Вызова в кабинет заместителя начальника школы по лётной части ждать нет смысла. Идти нужно сразу и докладывать, как всё было.

«Пряников» получили мы от зама по лётной части Мухаметова знатных. Иногда он даже переходил на родной для него язык, который ни я, ни Гена не понимал. А вот на русском не матерился.

– Маратыч, всё обошлось. Тем более, Родин правильно действовал в сложной ситуации… – начал Лоскутов успокаивать зама, но Рашид Маратович не успокаивался.

– Гена, а зачем ты его довёл до такой ситуации? В Радово торопился, а? Я тебе говорил, что давай в квартиру перебирайся, – продолжал ругаться зам по лётной части нашей школы.

Я знал, что Лоскутовы жили в хорошем доме в Радово. Женился он весьма успешно, и тесть с тёщей отдали им дом в этом посёлке, где очень много известных людей живёт. Сами они живут в Москве.

Гена даже от квартиры отказался в новом доме, который недавно построили и расселили там многих испытателей лётно-исследовательского института и конструкторских бюро.

– Рашид Маратыч, давайте Родин пойдёт к полёту готовиться, а мы пока с вами разберём мою ошибку… – улыбнулся Гена, и Маратович вскочил со своего места, чуть не перепрыгнув стол.

– Лоскутов, ты оборзел?! Какие ему полёты?! – возмутился Мухаметов и тут же стал смотреть огромную плановую таблицу. – Родин, иди готовься лететь на МиГ-31, штурман будет… Купер. Потом ко мне, – сказал Маратович. – А ты, Лоскутов, останься. Поговорим.

На лице Гены не было тревоги. Лоскутов из тех, у кого есть серьёзные связи и ему большие санкции не грозят. Но он слишком честный парень, чтобы воспользоваться "звонком другу".

Как лётчик, он хорош. Оттого и начальство его не гнобит, но за лихачество всегда порицает.

Я стоял за дверью в ожидании окончания экзекуции над моим инструктором. Не прошло и пары минут, как в кабинете раздался громкий хохот. Вот так обычно всё и заканчивается у Гены. Пожурят его, а потом вместе с ним смеются.

– Серёга, пошли, – сказал Лоскутов, выходя из кабинета. – К полёту готовься. У тебя сейчас по плану, что нужно слетать?

– В зону на простой пилотаж. Купера только сегодня не видел ещё, – ответил я.

– Вопросы решает, наверное, – посмеялся Гена. – Это ж Купер!

В лётной комнате было немноголюдно. Кто-то доигрывал за убежавшими на стоянку бильярдную партию, а кто-то просто релаксировал на диване, откинувшись назад.

Я снял с себя синюю меховую куртку, повесил на вешалку и слегка расстегнул молнию на комбинезоне и ботинках. Сняв телефонную трубку, присел на диван и позвонил на стоянку. Инженер по МиГ-31 сказал, что им нужно минут 30 на подготовку. Значит, можно слегка расслабиться.

Устроившись в кресле, я откинул голову назад и закрыл глаза. В такие моменты старался всегда прокрутить в голове полёт, который только что выполнил.

Каждое движение ручкой управления и педалями, увеличение и уменьшение оборотов двигателя, куда посмотрел и какой параметр проконтролировал. Самоанализ полёта – очень важная вещь. Тем более после полётов на выполнение штопора.

И вот мой виртуальный полёт закончился. Я на земле и вижу мою Верочку. Зелёные глаза, длинные волосы и этот огненный взгляд, прожигающий душу. Телом чувствую, как обручальное кольцо, которое всегда со мной на шее, медленно сползло в сторону и закатилось за шею. Не открывая глаз, я поправил верёвочку и опять вернулся в царство грёз… ненадолго.

– Шен генацвале! Серго, родненький! – влетел в комнату тот самый Купер, обращаясь ко мне с грузинским акцентом. – Лэтим с тобой! Маратыч сказал только что!

Расслабиться теперь не получится, поскольку этот истинный грузин, меня сейчас достанет.

Купарешвили Зураб Георгиевич или просто Купер – один из штурманов школы испытателей. Летать с ним – это что-то особенное! Каждый, кто с ним летал, знает теперь, что лучше города, чем Кутаиси нет. От рассказов про виноград этот фрукт есть, совсем, не хочется.

– Купер, дай посидеть спокойно, – ответил я, когда Зураб начал меня тормошить, чтобы в очередной раз рассказать о каком-нибудь товаре.

– Ты меня послушай, – продолжал настаивать Купер.

При этом он соединял все пальцы одной руки в кучку, как будто солит, выбрасывал руку вперёд и страстно, с восхищением и сильным грузинским акцентом декламировал что-то очень важное собеседнику.

И тут Зураб рассказал потрясающую историю, как он покупал что-то на Колхозном рынке в Циолковске. Столько страсти, я даже в «Ромео и Джульетте» не читал.

– Цицмати, генацвале! Ты же знаешь, что это? – спросил Купер, тряся меня за плечо.

– Конечно! Зачем такую ерунду спрашиваешь, – соврал я.

Подобный ответ в два раза сокращает объём информации от Купера. Если бы я сказал, что не знаю этого цицмати, то лекцию пришлось бы продолжать в кабине самолёта.

Все те недолгие минуты, что я пытался расслабиться в кресле, мне пришлось слушать какой же вкус у этой зелени. Терпкий и острый, чем-то напоминает редиску, имеет кислинку и горчинку – ну очень интересно! Весь день мечтал послушать про цицмати.

– Серго, я им говорю, листочки мягкие и нежные должны быть. Если разорвать и немного помять в руках, будет как хрен пахнуть, – продолжал возмущаться местными торговцами Купер.

– То есть, растение хрен? – уточнил один из ребят, игравших бильярдную партию.

– А ты другой хрен знаешь, который на рынке продают?! – возмутился Зураб. – Серго, ну ты же меня понимаешь…

В эту секунду зазвенел звонок и я рванул к телефону. Давно я так не радовался звонкам со стоянки!

– Спасибо, выдвигаемся, – ответил я, застегнул комбинезон и молнии на ботинках. – Купер, колёса в воздух.

– Ай, мнэ нравится, когда ты так говоришь! Вот ты точно станешь хорошим испытателем, – продолжил восхищаться мной Зураб, застёгивая куртку.

Созвонившись с руководителем полётами и получив от него добро на вылет, мы с Купером заспешили на стоянку. В коридоре мы чуть было не сбили ещё Колю Морозова.

– Серёжка, решил слетать, наконец-то? – ироничным тоном спросил Морозов, поправляя влажные от пота волосы.

– На 31м сейчас с Зурабом в зону слетаем и на сегодня всё, – ответил я и собирался пойти дальше, но Морозов не пропустил меня.

– Самостоятельно? – удивился Коля. – Даже мне ещё не доверяют МиГ-31, а тебе уже в зону можно. Как это тебе разрешили?

– Не знаю, Коль. Просто, я немножко умею летать на нём.

На этом беседу я решил закончить и мы с Купером пошли дальше.

– Серго, этот Мороз мнэ не нравится. Я уже Гене говорил, Маратычу говорил, что с ним летать неприятно. Как виноград переспелый, противный до ужаса! – выразил Купер своё мнение.

– Ну ладно тебе. Лётчик он хороший. Характером, конечно, не вышел.

– Так и скажи – внутри гамно и человек гамно, – подытожил Зураб.

Выйдя на улицу, я почувствовал, как ласково греет зимнее подмосковное солнце. Бетон был ещё скользким, но на полосе всё было сухо. Ничего не должно помешать нашему вылету.

С диким гулом над полосой проносится Су-24, успев уже убрать шасси. За ним следом на посадку заходит «спарка» МиГ-25ПУ.

В момент касания полосы, раздаётся слабый визг и идёт белый дымок из-под колёс. Самолёт бежит по полосе, опускает нос и выпускает тормозные парашюты. Небольшой хлопок и оба купола наполняются, замедляя истребитель.

Слишком я засмотрелся на другие самолёты. Хотя, как можно не любоваться ими!

– Купер, полетим сейчас в зону. Время уже много, – сказал я, взглянув на часы.

Стрелки уже показывали 15.30 местного времени, а мой полёт нужно выполнить по светлому.

Зураб ничего на это не сказал, а только кивнул.

Техники доложили о состоянии самолёта, и я начал осмотр. Можно в нескольких словах описать этот истребитель-перехватчик. По своей сути МиГ-31 это два больших двигателя, два огромных воздухозаборника, слева и справа баки с топливом. Всё остальное, это лишь дополнение к аппарату. Смотря на этот большой истребитель со стороны, ощущение такое, будто он просит, чтобы на нём как можно быстрее слетали.