- Как вы себя чувствуете? – спросила одна из них, будто этот вопрос вообще был сейчас уместен. Я закрыла глаза обратно.

- Нормально. Сейчас, только немного полежу.

- Ну и испугала ты меня, – тихо проговорил Кирилл, и я сделала попытку привстать, но голова тут же снова закружилась.

- У нас дежурный терапевт в третьем кабинете. Вы сможете её донести, чтобы он посмотрел? Я могу кресло привезти, но так будет быстрее. Все кушетки заняты, больница переполнена, – обратилась работница больницы скорее всего к Кириллу.

- Да, конечно.

Моё тело взмыло в воздух. Нужно отдать должное другу мужа. Он шел так, будто ему совсем не было тяжело.

Я же просто сконцентрировалась на дыхании. Старалась делать вдох и выдох, будто в этом был какой-то смысл.

- Аркадий Фёдорович, девушке плохо стало в коридоре. У неё муж в аварию попал, сейчас на операции. Посмотрите, пожалуйста.

Я услышала какой-то невнятный ответ, и меня внесли в небольшое помещение, больше напоминающее санитарную комнату. Всё вокруг было в белом кафеле, мебель была явно из прошлого века, как и кушетка, на которую меня бережно опустил Кирилл.

Мы давно всей семьей были клиентами частных клиник, и я даже забыла, что больницы бывают вот такие.

- Так, милочка, похоже, перенервничали вы. Давайте для начала давление измерим и пульс, дальше будем думать, что с вами делать.

Я покорно следила за манипуляциями врача. Он расстегнул пару пуговиц на моей рубашке, видимо, чтобы дышалось легче, но это не особо помогало. Каждый раз, как я думала о том, что произошло, в груди образовывался ком, мешая мне нормально функционировать.

- Ну понятно. Давление резко упало, – констатировал доктор, а после обратился уже к Кириллу, который стоял рядом и всё ещё с волнением наблюдал за мной.

- Там в холле есть автомат с кофе и чаем, сможете принести? Что-нибудь послаще.

Тот кивнул и скрылся за дверью.

- В обмороки часто падаете?

- Нет. Во время беременности только было.

- Ладно, сейчас полежите, выпьете сладкого чая, должно стать полегче. Но лучше последите за своим состоянием. Если в течение суток ещё будете чувствовать головокружение – надо обратиться в больницу.

- Хорошо.

Я говорила больше на автомате.

Через минуту вернулся Кирилл с пластиковым стаканчиком. Я приподнялась и сделала глоток омерзительной сладкой жижи, которая была в стакане. Поморщившись, протянула стакан обратно.

- Нет, нет. Надо выпить, – строго сказал врач. И я послушно сделала ещё несколько глотков.

Странно, но головокружение и слабость действительно отступили.

Где-то через двадцать минут я покинула кабинет терапевта уже на своих ногах, но всё ещё придерживая Кирилла за локоть.

- Лер, ты же слышала, что сказали. К нему будет нельзя после операции. Поехали, я отвезу тебя домой.

Но я упорно отказывалась. Я не могла сейчас вернуться в дом, где мы ещё ни разу не ночевали, совсем одна.

- Я дождусь, пока операция завершится. Мне нужно просто знать, что он будет жить.

Кирилл ничего не сказал, тяжело вздохнув.

Я бросила взгляд на часы. Оказалось, что мы пробыли тут около часа, хотя по моим ощущениям, прошла целая вечность.

- Я не услышала, что ты сказал по поводу Славиной учительницы. Никак не могу понять, что он делал в такое время с ней вместе в машине. Мне он сказал, что на работе возникли сложности. Ты знал, куда он поехал?

- Догадывался, – слишком расплывчато ответил друг мужа.

- И? Дальше не продолжишь?

Кирилл замешкался.

- Лер, давай, Егор очнётся, и ты сама у него спросишь. Наверное, сейчас не лучшее время и место для подобных разговоров. Ты и так плохо себя чувствуешь.

Его ответ мне не понравился, а внутри начало разливаться противное мерзкое предчувствие.

К нам вновь подошла медсестра, с которой мы говорили ранее.

- Я хотела предупредить, что личные и ценные вещи, которые у пациента были при себе, мы разместили на хранение.

- Я могу их забрать? – мне физически хотелось иметь что-то, что было связано с мужем.

- Их выдают только пациентам при выписке, или доверенному лицу, если доверенность есть, ну или… - Кирилл строго посмотрел на неё, но я и сама понимала, что она хотела сказать.

Или, в случае летального исхода по каким-то там другим правилам.

- У меня есть доверенность, – вдруг вспомнила я. Когда мы оформляли покупку дома, Егор оформил на меня полную доверенность, потому что всеми бумажными процессами занималась именно я.

- Значит, сможете завтра забрать. Только паспорт не забудьте.

В коридор вышел врач, и мы с Кириллом вскочили, так как по его взгляду было понятно, что он вышел, чтобы сообщить нам какие-то новости.

- Вы супруга? – уточнил он. И я кивнула, ощущая, как дрожь пронзает всё моё тело. – Операция прошла успешно. Кровотечение остановили.

Облегчение огромной волной захлестнуло меня.

- Но у меня для вас есть ещё новости.

3 глава

- Что такое? – я моментально напряглась. В голове за секунду пронеслись тысячи догадок: Егор не сможет ходить, станет овощем, ему надо что-то ампутировать, или требуется пересадка какого-нибудь органа.

- У вашего мужа множественные переломы. Судя по всему, удар пришёлся и на голову, но ничего угрожающего жизни мы не обнаружили. Ближайшие сутки будут для него критическими. По тому, придёт ли он в себя, будет понятно, выкарабкается он или нет.

- Но вы же сделали операцию, сказали, что всё прошло успешно, – я сделала шаг по направлению к доктору, вытягивая руки, словно в немой мольбе о помощи.

- Мне очень жаль. Человеческий организм порой и для медицины достаточно непредсказуем. Сейчас всё зависит только от того, как его тело воспримет лечение. Но я хотел вас предупредить, что исход может быть любым, чтобы вы были готовы, и не тешили себя напрасными домыслами. Это не значит, что нужно опускать руки. Сейчас ваша поддержка будет как никогда для него важна.

- Я могу его навестить? – только и осталось спросить мне, хотя я уже знала ответ.

- Нет, пока посещение пациента не желательно. Езжайте домой, отдохните. Тем, что вы здесь будете сидеть, вы никому не поможете, и сделаете только хуже для своего организма. Поверьте, вашему мужу сейчас нужно, чтобы вы были сильной и хорошо себя чувствовали.

- А девушка? Которая была с ним. Что с ней?

- Вы её знаете?

- Да, она учительница нашего сына.

- Боюсь, я могу разглашать информацию о пациентах только близким родственникам, простите.

Я повесила голову, пытаясь понять, что же мне делать дальше. Врач попрощался с нами и снова скрылся за дверьми.

- Куда отправляют машины после аварии? – повернулась я к Кириллу, который всё это время стоял рядом и молчал.

- Не знаю, наверное, на спецстоянку какую-нибудь. Могу выяснить, если нужно.

Я кивнула, развернулась, и поплелась к выходу.

Проснувшись сегодня утром, я восторженно думала о предстоящем дне, переезде, а оказалось, что этот день войдёт в топ моих самых страшных кошмаров, которые могли приключиться.

- Лер, постой! Ты куда? – Кирилл догнал меня уже у самого выхода.

- Чёрт, машина с мебелью! – я полезла в сумку за телефоном, обнаружив на нём кучу пропущенных вызовов. Была уже глубокая ночь, и машина, подъехав к дому, явно нас не дождалась.

- Ну почему, Кирилл, почему! – слёзы вновь хлынули из моих глаз, а Кирилл притянул меня к себе, давая возможность уткнуться ему в грудь, и как следует выплакаться.

- Не переживай об этом, завтра я всё решу, и с мебелью, и с твоей машиной. А сейчас поедем ко мне. – Прошептал он мне в район макушки.

В абсолютной тишине, когда я немного успокоилась, мы сели в машину друга мужа, и поехали по уже пустым улицам ночного города.

Дома у Кирилла я сбросила обувь, и, пройдя внутрь, села за барную стойку, отделяющую зону кухни от гостиной.

- У тебя есть выпить?

- Думаешь, это сейчас хорошая идея? – спросил он, но, взглянув на меня, пошёл к шкафчику и распахнул его. – Есть немного вина в бутылке и водка. Прости, не густо.