На типичных звезд Эма Майн не тянула. Ее внешний вид был лишен всякого стремления к статусности, но в глаза бросалась осанка, которую принято называть королевской. Прямая спина и гордо посаженная голова добавляли роста и какого-то незримого величия.

На ней был длинный жакет с большими накладными карманами, светлая водолазка и трикотажные брюки, заправленные в домашние сапожки крупной вязки.

– Добрый день. Эмилия Леонидовна? – уточнил Разумов.

– Да, – ответила она. – Здравствуйте.

У нее был приятный голос с едва заметной хрипотцой.

Иван потянул с плеча ремень планшета и от его движения пес мгновенно дернулся вперед. Эма ловко придержала его за оранжевый ошейник и тот снова послушно присел.

– Проходите, пожалуйста, – предложила Эма и направилась в сторону викторианского дивана.

Сев на край, она красиво скрестила ноги. Пес снова устроился рядом, не переставая взглядом контролировать гостя. Глеб Бабицкий присел на подлокотник дивана, Иван – в предложенное кресло напротив. Мгновенно провалившись в его мягкие объятья, Разумов решил не сопротивляться, принял удобную позу и, включив диктофон, положил его на журнальный столик. Эма Майн задержала взгляд на гаджете.

– Согласно заявлению, – начал Иван, – ваш муж Олег Васильевич Макеев вечером одиннадцатого сентября не вернулся домой. Расскажите, пожалуйста, что было накануне.

– Накануне мы отмечали выход моего романа, – не раздумывая, ответила Эма Майн.

Иван повернул голову в сторону Глеба Бабицкого.

– Вы тоже участвовали?

– Да. Я привез несколько книг первого тиража.

– Во сколько приехали и на чем? – уточнил Иван.

– Около восьми. На своей машине, – он на секунду задумался и добавил: – возможно, минут десять девятого.

Разумов снова обратился к Эме Майн.

– Ваш муж в это время был уже дома?

– Да.

– Во сколько он обычно возвращается домой?

– По-разному, зависит от графика тренировок.

– Самое позднее?

Эма пожала плечами.

– Может, часов в десять, одиннадцать, но это редко.

– Между вами произошла ссора?

– Нет.

Иван заметил, что Эма Майн начала терять интерес к беседе.

– Ключи вашего мужа где?

– Дома, – ответила она.

– Видеонаблюдение установлено?

– Все есть, – ответил Глеб. – Но когда, на следующий день после звонка Эмы, я приехал в дом, то на входе заметил, что глазки на камерах не горят. У меня в квартире, когда выбивает электричество, система вневедомственной охраны тоже отключается, и ее надо заново перезапускать.

– А в приезд накануне вы не заметили, сигнализация была включена?

Глеб задумался.

– Слушайте, не заметил. Я книги нес, старался не смотреть по сторонам, боялся уронить. Стопка была плохо связана.

– У вас бывали проблемы с электричеством? – спросил Разумов у Эмы Майн.

– Да, – ответила она. – Олег  на прошлой неделе в мастерской включал какой-то станок и свет погас.

– Что он планировал мастерить?

– Кажется, он строгал доски для пляжного пирса, – неуверенно произнесла Эма.

– А где запитана система видеонаблюдения? – уточнил Разумов.

– В подвале, – снова ответил Глеб. – Когда я увидел потухшие глазки, сразу спустился туда. Смотрю, рычажок на системе сигнализации опущен. Я тогда подумал «Олег не догадался перезапустить». Я включил, а она как начала орать. Пришлось, конечно, отключить.

Он повел рукой в сторону Эмы.

– Надо бы, кстати, вызвать специалистов, пусть проверят. Ты сейчас в доме одна, видеонаблюдение не помешает.

Не взглянув в его сторону Эма, молча, кивнула. Иван достал из планшета заявление.

– Эмилия Леонидовна, вы написали, что звонили на мобильный номер мужа, но он был вне зоны. Во сколько это было?

– Утром.

– Следующего дня, после того, как отмечали выход книги, верно?

– Да. Я позвонила в клуб. Ответили, что он на месте, но занят.

– Кто ответил?

Она задумалась. Тонкими пальцами с ногтями красивой, удлиненной формы, она потерла виски, после чего ответила довольно уверенно:

– Женский голос, но я вряд ли вспомню имя.

Иван задавал формальные вопросы, все больше сомневаясь, что здесь есть состав преступления. Но как любил говорить его питерский коллега: «принюхаться к обстановке надо». Пока запаха криминала не ощущалось. У писательницы был расстроенный потерянный вид, что вполне адекватно для человека, находящегося в состоянии неведения. Эма Майн и Глеб Бабицкий отвечали на вопросы ровно, без расхождений, но многолетняя практика Разумова подсказывала, что свидетели полезную информацию часто начинают выдавать на эмоциях. И сейчас их надо было расшевелить.

Иван пробежал взглядом по убористому почерку заявления и убрал его обратно в планшет.

– Поправьте меня, если я ошибусь. Итак, десятого сентября в промежутке с двадцати до двадцати двух часов вы втроем, включая Олега Макеева, отметили выход нового романа, после чего отправились спать. Кроме вас троих в доме никого не было. Утром одиннадцатого сентября вы проснулись и поняли, что Олега Макеева нет. Все верно?

Эма Майн снова коснулась висков.

– Вечером здесь еще была Лидия Ивановна, помощница по дому. Недолго. Она накрыла на стол и ушла.

– Она ушла до возвращения вашего мужа?

– Да.

Манера отвечать на поставленный вопрос строго «да» или «нет» всегда настораживала Разумова. За этим могло скрываться что угодно.

– Почему? – спросил он, выдержав паузу.

– Простите? – не поняла Эма.

– Почему ваша помощница по дому не осталась?

Разумову было интересно, что она ответит. Напомнит о статусе – домработницам не принято за стол – или начнет оправдываться.

– Разумеется, я ей предложила и, как правило, она всегда с нами. Но в тот вечер Лидия Ивановна уезжала в Нижний Новгород, к сестре, – пояснила Эма.

– Будьте добры, контакты помощницы.

Она достала из кармана жакета телефон и продиктовала номер. Положив смартфон рядом на диван, Эма Майн снова опустила руку в карман, вынула блистер с прозрачными капсулами бледно-розового цвета и принялась задумчиво вертеть его в руках.

– Принести воды? – предложил Глеб.

– Не надо, – снова, не повернув головы в его сторону, ответила Эма.

– Я все-таки принесу, – настоял Глеб.

Пружинистой походкой он прошел в кухонную зону и вскоре вернулся с небольшим подносом, на котором впритык уместились хрустальный графин, наполненным водой с ломтиками лимона и три бокала. Налив воды в каждый, он протянул один Эме.

Она приняла, но пить не стала.

– Значит, утром вашего мужа уже не было в доме? – продолжил Разумов.

– Верно,– произнесла Эма, бросив на гостя равнодушный взгляд.

– Во дворе стоит его машина?

– Да.

– И вас не смутило, что машина на месте, а его нет?

Секунда молчания, за которой последовал ответ:

– Он мог поехать на электричке.

– Во сколько вы заметили, что его нет рядом?

– Я спала в другой комнате. Встала около десяти. В доме уже никого не было.

– Вы всегда спите раздельно?

– Это имеет значение?

Слегка склонив голову, Эма Майн взглянула на Разумова с удивлением. Межбровная морщинка на высоком лбу стала глубже, а в голосе появилось едва заметное раздражение.

– Вы – автор детективов и вроде бы должны знать, что в данном случае значение может иметь любая деталь, – с легкой усмешкой произнес Разумов.

– Свои детективные романы я часто пишу ночами, – не отводя взгляда, ледяным тоном произнесла Эма Майн. – Не каждый может спать при включенном свете и звуках ударов по клавишам.

Раздражение в голосе усилилось, и теперь Эма Майн смотрела на Разумова уже не так равнодушно.

– Вообще, психологи советуют супругам спать отдельно друг от друга, – вступил Глеб Бабицкий. – Просто для большинства россиян это непозволительная роскошь.

– Это да, – согласился Иван, – не у каждого россиянина средневековые замки с двадцатью комнатами.

– Десятью, – поправила Эма Майн.