– Что за конспирация, – брюзжал долговязый. – Зачем-то тряслись в плацкарте, а кепку выбросили. Нас бы встретили с машиной.

– Вопрос, кто бы встретил, – кивнул неприметный. – Свои или чужие?

Он окинул взглядом корпус, похожий на стандартное заводоуправление. Бюджетные машины, припаркованные под окнами первого этажа, поблескивали разноцветной эмалью. Почтенный район внушал зрителям совсем не столичную безмятежность: вот мимо прошаркала старушка во вьетнамках, а вот хозяин магазинчика, свесив брюхо поверх ремня, выбрался на крыльцо и душераздирающе зевнул.

– Вам под каждым диваном мерещатся враги, – проворчал долговязый.

Неприметный, рыская глазами, насвистел обрывок мелодии.

– Это вам они мерещатся, – сказал он. – А я их слышу, наблюдаю, даже осязаю… иногда.

Путешественники добрались до здания и изучили табличку, которая возвещала:

Фирма ООО «Негасимый свет»

А чуть ниже еле заметным, затертым от времени шрифтом, пробивалось тихим вздохом из прошлого:

Институт Космических Излучений.

В пустом вестибюле с колоннами могло показаться, что здесь остановилось время, если бы не модерновая лоджия второго этажа, закрытая стеклом и металлом.

– Похоже, пуленепробиваемое, – прокомментировал неприметный.

Он снял трубку с древнего аппарата и набрал номер. Через пять минут из двери под аркой, суча длинноносыми туфлями, выскочили двое молодых людей. Они отработали затейливый ритуал и проводили гостей в переговорную, где их встретил пожилой мужчина, которые сжимал и разжимал пальцы, как заведенный.

– Мы вас потеряли!.. – пророкотал он хрипловатым голосом.

Но он быстро совладал с собой, уселся за необъятный стол и в качестве верительных грамот вручил гостям по визитке, где среди титулов и должностей содержательным было лишь имя: Вячеслав Павлович.

– Не все говорится вслух, – пробормотал он, переводя глаза с одного гостя на другого. – Но как к вам обращаться?

– Я привык, что меня называют Эксперт, – коротко представился неприметный. – А моего спутника можете называть… – он задумался, – Николаем Николаевичем.

Вячеслав Павлович захлопнул ногой дверь, проверил замок, распорядился «Юля, меня нет ни для кого» и уставился на Эксперта, а его глаза забегали жалобно, как у бродячего пса.

– Это все, – он обвел рукой кабинет, – Было институтом космических излучений. Слышали про академика Небогатова? Во дворе его установка, моделировали космос. А потом, – он запнулся, – здание перешло ко мне. Мы планировали разместить арендаторов, но мне подали идею, как использовать оборудование. Посоветовали технолога. Если облучать на агрегате стекло, оно светится в темноте, а когда попадает на солнце, играет как алмаз. Что там хрусталю! Таких люстр, как у нас, нет нигде в мире, заказов на пять лет вперед. В этом кабинете представитель фирмы «Каспарус» рыдал в голос и руки ломал, а потом неделю жил на раскладушке в коридоре и разведывал секрет – накося, уехал ни с чем. Я опасался, что кому-нибудь приглянется такая благодать, но ни одного наезда. Словно кто-то, – он указал пальцем на потолок, – охраняет установку, а нам – навар… живи и радуйся!

Вячеслав Павлович помрачнел и хлопнул ладонью по столу.

– Недолго музыка играла. Что-то происходит с Сергеем, это мой младший. Я его поставил генеральным, и ему нравилось, а потом все пошло насмарку. Он свихнулся из-за этой установки, будь она проклята. Живет на территории, никуда не выходит, к себе не пускает. Я велел, чтобы в продукты добавляли снотворное, но без толку. Он заявил, что отравится, если его комнату штурмуют. Я хотел закрыть установку, я не могу терять сына, но он запрещает категорически. У нас начались неприятности… я знаю, что Сергей позвонил некому лицу, – Вячеслав Павлович опять запнулся, называя известное имя, – и сказал, что подорвет себя вместе со зданием, если кто-то подойдет близко. Я ждал, что пришлют ОМОН, войска, танки… но опять тишина. Я вывернул наизнанку всех ученых, но современники Небогатова умерли, а архив мы сдуру уничтожили, кто же знал! Технолога я чуть не закопал, но он бубнит инструкции, и делает морду ящиком. У него и образования нет – коммерческое ПТУ, а по диплому он менеджер широкого профиля.

Вячеслав Павлович умоляюще сложил руки, уставился на Эксперта, и на его глаза навернулись слезы.

– Разберитесь, я хочу знать, что я, черт подери, приватизировал! Что мне всучили? Эти ученые мерзавцы наплодили термоядерных устройств, а простым людям небо с овчинку!

Он дергался, и костюм из дорогой ткани топорщился на его неуклюжей фигуре, создавая комичное впечатление.

– Первый вопрос, – Эксперт наклонил голову. – Кто посоветовал производство, и кто привел технолога?

Вячеслав Павлович понурился.

– Олег… это мой старший.

Пряча глаза, он объяснил, что его старший сын занимается собственным бизнесом. Между близкими явно пробежала черная кошка, но Эксперта не увлекали семейные подробности. Пока секретарша, путаясь в номерах из адресного талмуда, вызванивала Олега, Вячеслав Павлович предложил гостям разместиться в институтской гостинице, где селилась публика, стерегущая вожделенные люстры. Минут через десять Юля разыскала Олега в охотничьем хозяйстве под Москвой, и Эксперт попросил у хозяина машину.

Вячеслав Павлович поручил гостей личному порученцу Грине. Усатый и лысый порученец смахивал на робота, демонстрируя военную выправку и обманчиво бессмысленное лицо. Он проводил Вячеслава Павловича и его гостей в вестибюль, где перед обеденным перерывом толпился народ.

– Вот Сережа, – вздрогнул Вячеслав Павлович, оглядываясь. – Он ясновидящий. О вас знали только двое, и они никак…

Эксперт повторил за Вячеславом Павловичем пируэт и поднял глаза на застекленную лоджию, внутри которой нависал над вестибюлем оплывший человек лет тридцати, с нечесаной шевелюрой. Странный наблюдатель, словно погруженный в аквариум, выпячивал толстую, как оладья, губу и рассматривал чужака с вызовом.

Эксперт внимательно изучил Сергея Павловича, словно перед ним была картина. Потом шаркнул ножкой, развел руки и присел, изображая шутовской реверанс.

Сергей Павлович ответил противнику непристойным жестом.

Эксперт запрокинул голову и залился издевательским хохотом. Затем оглянулся и воскликнул, обращаясь к сотрудникам, рассеянным по вестибюлю:

– Господа! Давайте поприветствуем Сергея Вячеславовича!

Он захлопал в ладоши. Публика, которая не видела эту своеобразную дуэль, обернулась на зов, заметила начальника и дружно разразилась аплодисментами.

Сергей Вячеславович с досады пнул ногой стекло. Аплодисменты смолкли, и в относительной тишине из бюро пропусков раздался стервозный голос:

– Девушка, русским языком говорят, вам в отдел кадров!

Собравшиеся забыли про Сергея Вячеславовича и покосились на возмутительницу спокойствия, чье лицо наполовину закрывала медицинская маска.

– Извините… – пролепетала несчастная.

Это была невысокая девушка, одетая без столичного шика. Ее эластичные леггинсы, пиджачок с турецкого базара и кофточка со шнуровкой демонстрировали отсутствие фантазии, а из пучка, стягивавшего прилизанные волосы, не выбивалось ни пряди. Подхватив дорожную сумку, она забилась в угол и вытерла слезы. Достала носовой платок. Как только она стянула маску, к ней, как по команде, повернулись все присутствующие. Сам Вячеслав Павлович забыл о невзгодах и замер с открытым ртом.

Девушка была не просто хороша – ее неестественная красота сражала наповал самых толстокожих зевак. Ее лицо было возмутительно безупречно, и любой, кто смотрел на это чудо золотого сечения, замирал с оторопелым вопросом: «Неужели так бывает?..»

В воздухе повисла неловкость. Красавица тут же нацепила маску, втянула голову в плечи и кинулась на улицу, а Эксперт – единственный, кого не тронуло ее очарование – по-прежнему разглядывал лоджию.