– Ты толкаешь меня на рисковое дело. Мне надо подумать. С парнями посоветоваться.

– И думать нечего, Ярослав. Соревнование из семи кругов, в течение которых постепенно будут отсеиваться игроки. Последний седьмой круг будет решающим для оставшихся сильнейших пилотов. Как раз в конце игры ты и сложишь полномочия, передав первенство моей команде. Ты командир, тебе решать и последнее слово за тобой. Я даю тебе такой шанс! Конечно, ты можешь в любой момент отказаться.

В назначенный день состоялись гонки. Я был шаге от победы, но вовремя опомнился. Сделка, которую мне подкинул Ковалев, подразумевалась как спор. В результате таких споров, стритрейсер ставил на кон свой автомобиль: если выигрывал, то забирал в качестве трофея машину своего соперника, проигрывал – терял свою. Мне не хотелось расставаться со своим «Ахиллесом», да и не вынес бы морально, если бы этот разгильдяй Ковалев разъезжал по улицам и хвастал, как выиграл мой автомобиль. В середине шестого круга я был вторым, когда намеренно сбросил скорость, пропуская вперед игроков, между которыми на последнем круге гонок начался розыгрыш. В конце концов Ковалев сам сказал, что я могу в любой момент отказаться…

Я подавил былое воспоминание, произнес вслух:

– Азарт ни к чему хорошему не приводит. Однако, Илья, ты должен помнить о правилах Устава стритрейсеров и данном обете.

Я взглянул на часы. Перед зеркалом поправил галстук и застегнул пуговицы на пиджаке.

– Ой, да брось ты! Рассуждаешь, как закостенелый старикан. Порой мне кажется, будто с роботом разговариваю, – вздохнул Илья. Он потеснил меня у зеркала, пригладил волосы расческой и оглядел свой костюм со всех сторон.

– Илюш, мне не хотелось бы соскабливать твои кости с асфальта и отмывать машину от мозгов, которые, я надеюсь, еще остались в твоей голове. Вспомни «Быстрого» и «Соленого». Один неверный маневр, ошибка в просчете и цветы дарят не они девушкам, а наоборот, им приносят на могилу. Послушай меня. Ты мой лучший друг и я обязан сказать тебе это.

– Ярослав, что у вас с Римской? – неожиданно сменил тему Илья.

Я пожал плечами, внимательно посмотрел на друга:

– Влюбился?

– Хотел бы встретиться с ней, – ответил он, поправляя воротник. – Ты же не встанешь между нами?

– Она бы тоже не одобрила твое увлечение.

– Ярик, ты же знаешь, это временное занятие, хотя не отрицаю, одно из любимых. Ну так что скажешь?

Я снова вздохнул и неопределенно пожал плечами.

В это время зазвонил телефон.

– Да, мы выходим. Илья, пошли. Нас ждут.

– Знаешь, что самое сексуальное в Мирославе? Ее женственность. У меня мурашки по телу, когда она гладит свои волосы длинными пальцами с ногтями на полметра, накрашенные блестящим изумрудным лаком.. Меня просто заводит, когда она приоткрывает свои пухлые губки. А каблуки? М-м-м. Сама грация, когда покачивает бедрами проходит мимо на высоченных шпильках…

Друг послал воздушный поцелуй.

Я покачал головой и театрально закатил глаза.

Наш разговор прервал охранник. Он подозрительно посмотрел на Сазонова потом медленно перевел взгляд на меня:

– Ярослав Данилович, вы сегодня вовремя или задержитесь?

– Да, я закончил.

– Хорошего вечера, – пожелал мужчина.

– Спасибо, приятель! И тебе хороших дней, не скучай тут! – откланялся Илья и помчался вслед за мной.

На парковке мы ожидали друзей.

– Ярослав, ты очень изменился, – в голосе Ильи слышался скорее упрек, нежели похвала.

– Повзрослел, наверное.

Наконец, подъехал черный тонированный джип. За рулем сидел Балахонов, рядом на переднем сиденье улыбалась Римская. На заднем – Лешка Федоров хрустел чипсами.

– Всем привет, – поздоровался Гришка, опустив стекло на двери. – Ты с нами, Илья?

Я открыл заднюю дверь машины и снова закрыл.

Физиономия Сазонова была грустной. Его потерянный вид немного рассмешил меня.

– Ты на байке?

Лицо друга засияло надеждой, но я поднял руку.

– Едешь с нами. Байк поведу я и это не обсуждается.

– А после? – спросил он, подавая мне шлем.

– После посмотрим.

Что нужно для счастья? Прибавляя скорость на железном коне, я то обгонял, то ехал вслед за джипом друзей.

Сазонов, сидящий позади меня, расправил руки, словно парящий орлан, выкрикивал что-то проезжающему транспорту.

Поравнявшись на этот раз с машиной, я повернул голову и встретился со взглядом Римской. Мою улыбку скрывал шлем, но глаза передавали счастливое состояние души. Она звонко смеялась. Вытянула ладошку и послала воздушный поцелуй.

Илья напомнил о себе, тут же выписав мне тумак.

– За дорогой следи, Ромео.

Утомленное весеннее солнце клонилось к закату. Близилась ночь, а вместе с ней долгожданные выходные. Мы, наконец-то, прибыли на место.

– Ожидал увидеть здесь бревенчатую избушку и дракона на цепи в собачьей будке, – удивился Гришка, хлопнув дверью джипа.

– Даже тебе под кайфом такая красота не снилась, – тут же отреагировал Лешка.

Это была ухоженная усадьба. Зеленый трехэтажный дом с большими окнами и белыми колоннами. По обеим сторонам дома стояли массивные атланты, подпирающие широкий балкон на втором этаже. От дома отходил тротуар, зовущий в оранжерею, где цвели дивные цветы. Здесь царил порядок и уют. Несмотря на то, что мы заехали в такую глушь, каждый из нас чувствовал себя в безопасности.

На мраморных ступенях нас встретила экономка:

– Добро пожаловать в поместье. Хозяйка ожидает вас в гостиной.

Пока мы шли по длинному коридору, увешанному картинами, Сазонов обернулся и язвительно подмигнул мне. В его взгляде читался вопрос: «Как ты дал себя уговорить»? Илья не то чтобы не верил в подобного рода мистицизм, он был полным атеистом.

Спиритические сеансы возвращались в моду. Такой всплеск популярности был вызван у молодежи, которые готовы были ночами напролет двигать доску Уиджи. Они не вдавались в подробности: кто сидит за их столом – самозванец, называющий себя экстрасенсом, или настоящий медиум. Для них это было прежде всего развлечение. Они сорили деньгами за престиж, за культ, который сами создавали и превозносили, не зная его сути.

Что до меня, то я считал, что медиумы – это хорошо обученные психологи и отчасти актеры. При себе имел мнение, что общение через них с духами, напоминало толстенное тонированное стекло и еще не факт, что за тем стеклом действительно кто-то существовал.

Жизнь без сюрпризов и неожиданностей вполне устраивала меня. Ведь это было так просто, идти по прямой, никуда не сворачивая. Пусть ожидаемо и бесцветно, как стакан с питьевой водой, зато спокойно. Никаких приключений на свою задницу.

Согласился пойти на сеанс только потому, что пригласила Римская. Для меня это было важно. Ведь рядом находилась та, к которой я был неравнодушен.

– Ребята! Это просто невероятно, что мы здесь! – восхищался Гришка, тщательно разглядывая керамическую фигуру в замысловатой позе. – Я обязательно выражу мысли в своих песнях.

– Главное, не переборщи с эпитетами, – хмыкнул Лешка.

– Обойдусь без твоего сарказма.

Тем временем, мы остановились перед тяжелой дверью цвета темного ореха.

Римская с волнением покусывала нижнюю губу.

– Волнуешься? – я незаметно взял ее ладонь и сжал в своей.

– Есть немного, – улыбнулась она.

Пока мы ожидали приглашения войти, мое внимание привлек шум, доносившийся из соседней комнаты, в которую была чуть приоткрыта дверь. Несмотря на это маленькое расстояние, было видно, как парень бросил два кубика и они покатились по доске. Парня звали Денис Акуленок. Почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся. Я хотел уже сделать шаг в его сторону и узнать, что он здесь делает, как кто-то изнутри захлопнул дверь в комнату.

Снова появилась экономка и пригласила нас на сеанс.

Глава 2

Я сладко зевнул и понежился в постели. Было субботнее утро и можно было еще поваляться, но настойчивые звонки все же заставили подняться.