Мальчик во сне вскрикивал, ворочался.

– Да, Антоновна, трудно разговаривать с Духами. Но вот ты отдала энергию, а как теперь ты?

– Тут такое дело, Игнатьич, эта энергия сразу же восполняется, а если ее никому не давать, она истощается. Вот такие пироги. Игнатьич, а ты ведь не на помощь ко мне прибыл, хоть и действительно, мне помог. Два на одного всегда победа. – Неожиданно сменила тему. – Благодарю. Но ты даже не представляешь, какую кашу я сейчас заварила, и что значит ее расхлебать.

– Как заварили, так и расхлебаем.

– Еще раз благодарю. Так что у тебя там случилось?

– Да все с сыном старшим, будь…

– Стоп машина, задний ход! Игнатьич, никогда никого не проклинай, ты вредишь прежде всего себе. Давай посмотрим на это дело с другой стороны. Мы нашим детям вбиваем в головы, что мысль материальна, а сами забываем об этом. Игнатьич, Вселенной правят несколько Законов, их нельзя обойти, изменить, игнорировать. Один – это чистая физика F=ma. И Законы Метафизики,НЕЗЫБЛЕМЫЕ ЗАКОНЫ ВСЕЛЕННОЙ. Их немного, Вот они:

1 ВОЛЯ ИНДИВИДУУМА СВЯЩЕННА.

2. Закон Подобия – Подобное притягивается к подобному.

3. ПСС – Любое деяние имеет свою причину и следствие из него.

Долго они сидели около спящего мальчика, разговаривали. Наконец Толкин подвел итог.

– Валентина Антоновна! Я даже не предполагал, как все это серьезно – наши слова, мысли, поступки. Мне нужно крепко подумать обо всем этом. Скажи-ка, мы вместе работаем много лет. Почему ты одна?

– Торсион, тема закрыта. Тебе сколько лет?

– Да скоро полста.

– Вот-вот, а мне скоро девяносто. Все, точка.

– Извини, Антоновна, не обижайся. Но, находясь рядом с тобой, мы об этом забываем. Более 50-ти тебе не дашь по твоей энергичности.

– Благодарю за комплимент и не обижаюсь. Но вот что, Тор, – идет вам все же это имя, уважаемый! Завтра у нас будет сбор по поводу Минаева… А, вот и он проснулся! С добрым утром, Толик!

– Где это я? Валентина Антоновна! – испуганно обозвался мальчик.

– Не бойся, я здесь. Тебе плохо спалось?

– Да, мне кошмары снились. За мной папа с ножом гонялся.

– Но не догнал же, значит, все хорошо. Иди в спальню. Нет, давай я тебя проведу. И, вот что, Минаев, я тебе хочу сказать: Дух, живший в тебе, покинул тебя. Ты сейчас свободен. Пообещай мне, что пока мы не начнем изучать предмет «Общение с Духами», ты не будешь ни дома, ни здесь, проводить соответствующие ритуалы.

– Профессор, я обещаю вам это. Даже папа не заставит меня это сделать.

– Хорошо. К тому же, я сразу узнаю, если ты нарушишь обещание.

– А чем лично мне опасно общение с Духами?

– Ты будешь отчислен из школы, и станешь слугой Духа.

Вечером, после отбоя, все спецпреподаватели собрались в Рабочем кабинете директора. Они и раньше здесь собирались. Но сегодня все получили письменное приглашение директора. Крайне заинтригованные, они ждали директора. Она вышла из малой комнаты.

– Здравствуйте, коллеги и друзья!

– Такое начало очень опасно, – проворчал Алиев.

– Сейчас здесь решается судьба наша и судьба школы. Либо вы останетесь и дальше работать в школе, либо уйдете сразу. Потом дороги назад не будет.

Все недоуменно переглядывались, Толкин сидел, нахмурившись.

– Вы все наслышаны про Армагеддон и конец света. – Теперь уж все глядели на директора, прикидывая, не сошла ли она с ума, но молчали. – Так вот, мои дорогие, Армагеддон идет. Идет война Темных сил с человечеством. Одни порабощают волю других, превращая их в зомби, Третьи пытаются раскрыть зомбированным глаза, их объявляют психами. Четвертые пытаются бороться с первыми, но у них разные весовые категории, и они погибают в неравной борьбе. Есть еще одна, очень малочисленная, категория. Эти люди воспитывают новое поколение, которое может справиться с первыми их же оружием. Пока они не привлекают внимания. К этой категории и принадлежит наша школа. Я откладывала этот разговор до последней возможности, но вчера мы, так сказать, обменялись приветствием. Борьба началась. Решайте. Будете ли вы здесь, со мной. Или отойдете в сторону. До сих пор я в вас была уверена, как в себе. Но вы не знали моих замыслов. Спросите себя, сможете ли вы бороться с этими силами. Если не чувствуете уверенности, лучше отойдите в сторону сейчас, я буду только благодарна вам. Тор Игнатьевич вам сейчас кое-что расскажет, вы подумаете, поговорите. Прошу вас, профессор, – вышла, отправилась в библиотеку. Здесь и разыскал ее Алиев часа через два.

– Вот куда сбежала наша Соколова! А ну, идем со мной, – балагурил, подхватив ее под руку, – мы сидим, полностью очумелые, а она где-то прячется! Блеск! Наш директор разговаривает с Духами!

Пропуская ее вперед, провозгласил:

– Вот наш мудрый директор!

В кабинете сидели все, в том числе и Звенигора с Ивановым. Оглядев их, Соколова сказала:

– Ну, я надеюсь, вы все обговорили, и решили, каждый за себя.

– Мы с вами, Валентина Антоновна, были с самого начала, и будем до конца, – заявил Бойко.

– Где мое ни пропадало, а отсюда не уйду! – Алиев.

– Я так скажу, – с ленцой проговорила Косова, – Я с вами не с самого начала, но такой подход ко всем известной проблеме меня заинтересовал. Уходить не думаю.

– Я думаю, мои знания вам будут нужны, – сообщил Иванов.

Все решили, что бороться будут вместе, поскольку есть надежда на победу. Подвел итог Толкин.

– Когда мы начинали школу, то даже не представляли себе, что замыслила Соколова. Думаю, что и сейчас не совсем представляем. Но мы уже не можем жить по-другому, наша каша уже хорошо варится. Не выбрасывать же ее! Будем варить и есть.

Раздались аплодисменты, и вдруг слабый голосок Алиева.

– А чай будет нам? Мы же серьезное дело решили, где награда?

Все засмеялись, а на стол прыгнул ведерный самовар. Директор засыпала в заварник траву, залила кипятком. По комнате поплыл густой аромат, на стол встали вазочки с сахаром, печеньем, конфетами. Преподаватели потянулись к душистому напитку.

– Антоновна, признайся, хотела чай зажилить! – обратился Алиев.

– Ух, Ибрагимыч, ты и противный! Даже если и захочешь тебе чего не дать, так не выйдет. Ну, други мои любезные, – держа в руках свою чашку, обвела взглядом всех директор, – начинаем новый этап обучения. А на шестом или седьмом курсе введем его предметом в школе. И не пищать!

– Есть не пищать! А кряхтеть можно? – Снова Алиев.

– Если старик, кряхти!

После зимних каникул Минаев приехал какой-то расстроенный, старался не попадаться на глаза директору. Ее это заинтересовало. После уроков мальчик получил письменное приглашение к директору. Он пришел хмурый.

– Проходите, Анатолий, вот сюда, – пригласила. Мальчик сел. В его взгляде промелькнули гнев и горечь. – Толик, что случилось у вас дома?

Он странно посмотрел на директора. Помолчав, ответил:

– Профессор, тогда ночью, когда мне снились кошмары, папа сжег все свои ритуальные принадлежности. Он сказал, что мне они не понадобятся. Он запретил маме забирать меня из школы. У нас его слово всегда было законом. Утром он умер, и не позволил вызвать меня на похороны. – Глухо произнес, не поднимая головы.

Директор помолчала. Потом, медленно подбирая слова, заговорила.

– Если вы, Минаев, считаете меня виновной в смерти своего папы, то, скорее всего, вы правы. Ваш папа много лет имел дело с Духами. И они уничтожили его жизненную силу.

Когда я освободила вашего Духа, я его освободила и от вашего папы. Если сможете, простите мне эту невольную мою вину. Если не можете – не переживайте. Ваш папа хотел, чтобы вы здесь учились, и его воля священна.

– Валентина Антоновна! Я думал, вы не знаете этого! Я думал – вы убили моего папу из мести.

– Мальчик мой, за что мне мстить твоему папе! Я же его даже не знала. Анатолий, вы теперь знаете, что такое – зависимость от Духа. Учитесь, исполните желание вашего папы, а остальное – ерунда. Не переживайте.

Мальчик во все глаза смотрел на директора, а она продолжала: