Кто был ничем, тот станет всем

Интернационал

1. Славик зигзагами приближался к нашему столику. Очередные 100 грамм.

– Ты что-то толковал про агитпункт? – спросил я, подставляя рюмашку. –А ты знаешь, это ведь первое слово, которое я прочел в моей жизни. Меня выводили гулять, и я читал вывески. АГИТПУНКТ, СЛАВА КПСС, ПАРТИЯ НАШ РУЛЕВОЙ.

Первые слова в моей жизни. Правда, мама сказала, что я просто запоминаю вывески, а букв не знаю. Разоблачила меня.

– Слушай, кретин, ты совсем готов? Я тебя спрашиваю, тебе нужна общественная нагрузка?

– я дружинник. У меня отгулов на второй отпуск набралось.

– У меня тоже предостаточно. Но тебе, как СНС, нужна индивидуальная общественная нагрузка. Вчера на партхозактиве поднимали этот вопрос. Кстати, инициативу проявила ваша Захарова.

– Терпеть ее не могу. Во все дырки затычка.

– Ваши чувства взаимны. Если не хочешь проблем, бери нагрузку.

– Ты хочешь что-то предложить?

– Наконец, дошло. Слышал, Семенов из лаб-1 увольняется?

– Он же мудак и полный бездельник, куда его понесло?

– В ВУЗ на преподавательскую деятельность, доцентом берут.

– Туда ему и дорога, пусть учит, раз работать не хочет.

– Черт с ним, но он мой зам. По агитпункту. Я – зав, а он – зам. Зав.

– Ты предлагаешь мне стать твоим замом?

– Какой ты сообразительный, однако.

– Моя очередь.

 Я встал и, преодолевая качку, направился к бармену. Разлили.

– Ты забыл, что я беспартийный? – спросил я.

– Я в партии, этого достаточно. – Эти слова Славик произнес по-партийному, жестко и твердо. – Я напишу характеристику и представлю твою кандидатуру в райком. Все будет тип топ. Там агитпункты Николай курирует, мой кореш. Между прочим, если задумаешься о партии, поможет.

– Знаешь анекдот? – Хаим приходит домой. – Сара, я в партию вступил. – Вечно, Хаим, ты во что-то ступишь. Ха-ха. Правда, смешно?

– Не балагурь.

– Ты скажи, какие обязанности у твоего зама?

– Да, ерунда. Вместе составляем квартальный план мероприятий. По образцу предыдущего квартала. Час работы. Утверждаем в райкоме у того же Николая. Ты или я, у кого время. И следим за состоянием агитпункта. Два раза в неделю уборщица приходит. Дежурные по агитпункту. Агитпункт должен быть открыт для посетителей с 10 утра и до 8 вечера. И всегда, я, ты или дежурный должны быть. Когда лекция, повесить объявления. В предвыборную компанию, дел, конечно, прибавляется.

– а лекторы откуда?

– По плану мероприятий. От райкома. Успехи страны или международное положение. Не пожалеешь. Всегда есть возможность смыться без шухера. Я – в агитпункт. Возрази, мать твою за ногу.

– Хрен с ним, попробуем. Наливай по последней.

 2.

 Агитпункт – обычная 2-комнатная квартира на первом этаже многоэтажки. Прихожая, санузел, кухонка и две комнаты. Большая и маленькая. В большой – стол во всю длину, стулья, телевизор в углу, диван. На столе красная скатерть, на ней – подшивки, Правда, Известия, Комсомолка, еще всякая хренотень. Стопка журналов Коммунист. Отдельно – стопка Политбюро на толстой ламинированной бумаге самого высокого качества.

 В маленькой – стол с компьютером, платяной шкаф со всяким и разным, сейф в углу с нашей бухгалтерией. Ключи от комнатки только у Славки и у меня. Всегда заперта.

 Обычно, нет никого. На окнах плотные шторы, тишина. Иногда – звоночек в дверь, – дяденька, можно в туалет? – У тебя, что, дома нет? – Не дотерплю, дяденька, пустите. – Вот повадились. Иди. – Спасибо, дяденька.

 Прихожу, сменяю дежурную, та с радостью исчезает. Подремлю малость на диване, сажусь за компьютер, что в маленькой комнатке, вдвигаю свою дискетку и погружаюсь в работу, схемы, программы. Много продуктивней, чем на моем рабочем месте. Тихо, спокойно. Нет девиц с их ухажерами и телефонными разговорами. Бесконечные чаепития, торты, дни рождений, сплетни. Надоело.

 Только расположился, сосредоточился, как звонок в дверь. Открываю, Славик с Николаем. Тот самый, что нас курирует в райкоме. Мужик без булды, лет сорока, как и все мы. Залысины, взгляд острый, говорит по делу. Чувствуется райкомовская закваска.

 3.

 Николай огляделся. Чисто, порядок. На стене – план мероприятий. Чуть выше – политбюро крупным плакатом.

– Хороший компьютер? – спрашивает.

– Таких компьютеров во всем НИИ раз-два и обчелся. Пентиум. Мечта наукообразных, – закивал я головой.

– Пройдет время, спишем. Вход у нас какой-то невзрачный, – продолжал он. – Надо бы стелу сделать. Яркую, чтобы огни бежали, загорались, гасли, внимание привлекали. Понимаете, о чем я ?

– Понятно, понятно, – заспешил Славка, – как Сань, справимся?

– Ничего сложного, контроллер и тиристорный блок, – ответил я, – но надо согласовать с начальством.

– Это я беру на себя, – произнес Николай.

– А я дам людей для изготовления и установки, – вставил Славик.

– Ну и прекрасно. Буду ждать результатов. Ну, так что, пара-тройка часов у меня есть, распишем, есть настроение?

 Я уже знал, что Николай маниакально любит преферанс, и потому мы со Славкой изобразили на лицах радостное нетерпение.

 Появилась пуля, распечатанная на принтере. Подшивки в сторону, на скатерть – политбюро, тыльной стороной вверх. Поле битвы подготовлено. – А блатные все тусуют и тусуют, – приговаривает Николай, раздавая карты.

 И понеслось. – вист, – пас, – двое нас, -десятерная, – мизер…. Пуля заполнялась цифирками, время шло незаметно.

 Пришла верная девятерная. Сыграю ее и окажусь в выигрыше. Десятерная – рискованно. Но я заметил, что Славка иногда неоправданно рискует. Когда играем без Николая, в другой компании, он много более осторожен. Объявляю десятерную. Бормочу, – Бляха муха. Недобор. Игра окончена, Славка расписывает пулю. Славка в нуле, я проиграл, Николай выиграл. Расплачиваюсь, он доволен, похлопывает меня с отеческой улыбкой. – Еще отыграешься, не последняя.

– Надо собраться, чтоб с коньячком, – произносит Славка с подобострастием.– Мизера пропивать, десятерные.