— А старое-то чем не угодило? — отхлебывая, осторожно спросил разочарованный гость.

— Какая тебе разница, сказано, что новое, вот и постарайся своей пустой головой запомнить это, — огрызнулась, тяготясь его присутствием.

— Ты полегче с гостем! — тут же вступился за друга брат.

— Это не гость, а неудавшийся преступник, как и ты, — я не собиралась спускать с рук провинность, в которой были виноваты оба, — Пей чай, говори, чего хотели и идите дальше резвитесь, как малые дети.

— А ты такая взрослая? — скривился гость.

— А я такая умная, что могу тебя уморить, или как ты тогда отбрыкивался от моих чувств, в то время, как я чуть с жизнью не простилась? — вспомнила реплики, доносящиеся до сознания сквозь вату забытья.

Кареслав сконфузился. Отпил еще чай, потом еще. Было видно, что отвар ему в новинку, но вкус нравился. С интересом посмотрел в сторону ковша, потом на хозяйку дома. Мать заметила метания гостя и пояснила.

— Это Стеша нас угостила, она откуда-то узнала, видимо из многочисленных книг и бумаг, этот рецепт.

Кареслав мотнул каким-то своим мыслям, и опять отпил из кружки.

— Что ты молчишь? — занервничал брат, обращаясь к другу.

Мы с матерью напряглись и уставились на гостя.

— Я не знаю, как сказать, — пробубнил парень.

— А что тут говорить? Ты согласен взять в жены Стехану…

Не успел договорить брат, в него прилетела ложка, которую бросила я.

— Стеша! — поправила я брата, — запомни и передай другому! И я, по-моему, уже доходчиво сказала тебе, что замуж не пойду.

— Мама, что ей еще надо? Он одумался, загладить свою вину хочет. Она мечтала об этом. Вот, получи! — завопил брат!

Кремлина потупила взор. Было видно, что в ней борется много чувств.

— А я тебе сказала, что замуж не хочу. И если и выйду, то за выкуп вдвое больше того, что был уплачен за мать! — встала из-за стола и хлопнула ладонью по нему.

У Кареслава округлились глаза. Брат выскочил из-за стола и заметался по кухне. Его лицо стало красным, глаза — огромными, было видно, что он в ярости.

— Ну, что? Сбил цену? Я тебе говорил, что поступаешь как урод. А ты отмахивался. Ты думал, что она по тебе всю жизнь сохнуть будет? Вот, — указал он на меня двумя руками, — один удар головой и все, тебя выбило от туда как пробку, и больше ты над ней не властен. Сэкономил? Дождался?

Кареслав опустил глаза. А вот моя мать, как раз пристально на него посмотрела. Открыла и закрыла рот. Потом встала из-за стола и стала метаться по кухне наперегонки с сыном.

— Вот и прекрасно. Теперь все точки над I поставлены. Все в курсе всего. Каждый займется своей жизнью без ожиданий и нелепых надежд.

Мне было очень смешно в этой ситуации. Но я понимала, что это только мне, всем остальным участникам разговора совсем не до смеха. И чтобы не испортить все окончательно, ушла в свою комнату.

Я еще не успела дойти до двери, как входная дверь хлопнула. Думала, что это гость ушел, но оказалось брат, так как Кареслав тут же появился в кухонном проеме. Он смотрел мне в след с тоской и детской обидой. А я кое-как сдержалась от истерического смеха, скрываясь за дверью своей комнаты.

«Стерва»

Когда удалось отгородиться дверью от приставучих женихов и жаждущего моей свадьбы брата, принялась осматриваться в комнате. Тут же появилось чувство вины перед Стеханой. Так как комната принадлежала не мне, и все, что было в ней, принадлежало, как бы, не мне. Да, даже тело, которое я приводила в порядок, принадлежало не мне.

— Почему я перенеслась только мозгом, а не всем телом? Только своё тело в порядок привела: лазерная эпиляция, чистка лица, ламинированние волос, гель-лак, филлеры, виниры, фитнес, массаж. Все впустую. Теперь это все съедят черви. А тут все с начала! Ужас. Да и возможностей тут куда меньше. Воском и яйцами я великих изменений не сделаю, — проходясь по комнате бубнила я, — И что мне со всем этим делать? — чужие вещи раздражали.

Подошла к шкафу, в котором, как я думала, должны были находиться наряды. Так как это был самый большой в комнате шкаф. Открыла створки, а там… Были книги, свитки, непонятные предметы, назначение которых я не сразу определила.

— Так, а где тогда платья? Раз Кремлина с такой гордостью говорила о красоте здешних женщин, значит, это ценится не только за границами земель. Тут тоже на это внимание обращают. И красивым людям везде почет и уважение. А что я буду делать, если у меня нет никакого гардероба? — стала открывать все ящики во всех шкафах.

Хоть там и были встроены замочки, но все они были открыты. Кроме одного выдвижного ящика. В котором, судя по его маленьким размерам, не мог находиться гардероб юной девушки на выданье.

— Да, чтоб тебя! Где же вся одежда? — начала злиться я.

— Дорогая, — послышался голос матери.

— Мама, я взрослая женщина, почему никто не стучится в мою дверь? — вспылила на родственницу.

Кремлина стояла ошарашена. Видимо тут не было заведено стучатся в двери. Ну, или это не было заведено именно в этом доме

— Стучатся в двери должны только вы с Негорадом. Вы дети, я мать! Это мой дом. И только когда Негорад женится и приведет сюда свою жену, обзаведется потомством, он станет тут главным.

— А ты куда денешься?

— Никуда, останусь доживать свой век с сыном.

— На каких правах?

— На правах пожилой матери.

— И что это значит?

— То, что значило всё это время, — стало заметно, что эта тема мать сильно беспокоит, но она старается о ней не говорить.

— То есть, только потому, что твой сын, который вырос в этом доме, был выкормлен тобой, обут и одет, был сосватан потому что ты родила дочь и за нее дали выкуп, приведет в дом жену, ты потеряешь власть?

— Так происходит из рода в род.

— А отец? Отец поступил так же?

— Нет. У отца было много братьев. Он много работал, чтобы помочь им жениться, и сам добился больших высот. Он сам построил себе дом, куда и привел меня.

— Хорошо, а почему наш Негодяй не шевелится в этом направлении?

— Так у него есть сестра! — изумилась мать.

— И что? Самому вообще делать ничего не надо? А я ведь могла умереть! Понимаешь? Я могу заболеть! Ведь меня теперь никто лечить не будет? Правильно я поняла? Что тогда будет с этим прожигателем жизни?

— Не говори такие слова. У меня до сих пор сердце ухает, когда я думаю об этом. Я столько ночей провела у твоей постели, и каждый раз боялась, что ты можешь не проснуться. Я не переживу такой утраты.

— А почему ты не вышла повторно замуж?

— За кого? — глаза матери округлились и стали немыслимых размеров.

— Неужели нет вдовцов, просто холостяков? Ты потрясающе красивая женщина.

— А как же вы? Вас надо пристроить. Да и мужчины в наших землях не приемлят отношений с женщинами, у кого был мужчина. Это считается ниже мужского достоинства.

— А если получается так, что девушка уже была с парнем, и после свадьбы это вскрывается? То что будет? — стала сомневаться в своем перевоплощении. Что если какие-то элементы прошлой жизни отразились в новом теле? Да и я не знала, как жила Стехана до меня. Что у них было с этим противным Кареславом.

— Ее возвращали в дом, на родителей и её саму накладывается позор. Она уже не выйдет замуж.

— И какая жизнь ее ждет?

— Нянька у братьев. Или у пожилых родителей.

— Потрясающие обычаи. А что с тем, кто ее испортил?

— Ничего! — развела удивленно мать руками.

— С — справедливость.

— Почему ты спрашиваешь такие вещи? Стехана… — мать запнулась, — прости, Стеша, ты что-то натворила?

— Я интересовалась твоей жизнью. И мне странно, что такая красивая, сильная, добрая, умная женщина одна.

— Спасибо, милая. Но мое женское счастье закончилось. И я рада, что оно вообще было. И очень хочу, чтобы и ты была счастлива. Чтобы ты вспомнила Кареслава, твою любовь к нему. Чтобы ты согласилась на брак и познала удовольствие быть женщиной с любимым мужчиной, — в этот момент щеки матери запылали, она потупила взгляд.