— Мне показалось, он тут… прирос прямо-таки. Нашёл какую-то девицу темнокожую. Красивая, кстати.
Борис неожиданно подобрел.
— Нилотки. Они почти европейцы. Да, красивая, и умная. Наверняка её и заберёт с собой. Ещё, возможно, смуглых детишек с ней настрогает.
— В смысле, с собой? — нахмурилась Марья. — Секаторам разве можно?
— Можно. Обычно так Секаторы и появляются. Какой-то предыдущий Секатор заводит семью в мире, который убивает, а затем берёт несколько детей, садит в лифт и отправляет в Бункер. Как-то так.
— Жесть. Не хотела бы я провести детство в Бункере.
Некоторое время Борис молчал, глядя на волны — вспомнилось своё детство и детство потерянного сына. Потом позволил себе небольшую слабость в общении с подчинённой:
— Расскажи… что ли, про своё детство. У нас ещё есть пара часов.
— Что именно? — насторожилась она.
Разговоры на подобные темы как минимум казались странными.
— Ну… что за мир был, кто были родители. Мы уже полгода работаем вместе, и никогда не обсуждали. Я только помню, что он тоже был магическим, как и этот.
Марья заметно погрустнела.
— Какая разница… Там…
— Твой мир наверняка уже уничтожен, это факт. Либо будет уничтожен. Тебе давно пора пережить это и забыть. Рассказывай, что помнишь.
— Прорыв магической парши. Вулкан какой-то магической шняги в Китае, — поморщилась Марья. — Энергия ци, кажется. В крупном городе, забыла название. Между Гонконгом и этим… на юге, в общем. У всех в радиусе десяти километров появились что-то вроде суперспособностей. И у потомков тех, кто жил рядом. Толкать предметы, единоборства… И пушки. Они перестали стрелять. Не представляю, как жить в городе без пушек.
— Как-как. Драться, — нахмурился Борис, а затем поменялся в лице. — И чего? Там, конечно, появились артефакты?
— Ну, да, вывозили что-то. Правда, там эта штука локальная была. И за пределами зоны заражения все магические способности гасли.
— Хм. Интересный эффект. Обычно когда магия попадает в мир…
— Вы серьёзно не читали об этом случае⁈ — удивилась Марья.
— Не читал. Марья, ты же знаешь количество Ветвей Древа, отправляемых на подрезку за десятилетие?
— Что-то около… десяти миллионов, так? Всегда забываю цифры.
— Больше. Сильно больше. Правда, большая часть обходится без Секатора и даже без Лифтёров. Секатора отправляют рубить только самые мощные ветви.
— Как эта?
Борис кивнул и отпил пива.
— И что… что было дальше?
— Ну, там каждый год лезет какое-то суперчудовище. Через этот фонтан Ци. Половина города его собиралась и гасила. Это были просто топовые видео в интернете! Там у них сеть была отключена в городе, периметр вокруг, ООН построило стены. Но репортёры кое-как пролезли, снимали…
— А известно, что там было, за фонтаном этим?
— Какой-то подземный мир. Империя какая-то. Я сказала Стефану Лавретьневичу, что у нас там был возможный выход в параллельное Древо, но он сказал, что это бред, и…
— Так. Нам пора собираться. Доедай.
А народ на пляже как-то сильно поменялся в лице. Кто-то кричал, указывая в горизонт, музыка на палаточных кафешках стихла.
— Что там? — Марья привстала, чтобы разглядеть поближе.
— Идём к лифту. Вон в той гостинице. Живо, — скомандовал Борис, нащупывая в кармане рубашки портальную капсулу.
Он не дал ей разглядеть силуэты двух исполинских драконов, летящих над поверхностью океана. Не дал посмотреть, как они сели на верхушке вулкана, распугав жителей десятка деревень и устроившись на пару дней для ночлега.
* * *
Вообще, у Бориса Петровича, Лифтёра-Бригадира команды 100.64, никогда не было доверия к своим подчинённым, да и к коллегам вообще. Старый контрабандист повидал многое и потерял многих, чтобы быть настороже.
А ещё у него была цель — найти сына, о которой знал только он сам. Но мысли о мире с фонтанирующим Ци весьма заинтересовали его, хотя некоторое время он продолжал не верить тому, что услышал. Быть может, какой-то инструмент из этого мира доступен и может оказаться полезен? Лишь спустя пару дней и смен в соседних мирах Борис, отоспавшись в мрачной бетонной келье, Борис всё же решил направиться к Хранилищу.
— Приветствую тебя, брат, — поклонился хмурый отрок в балахоне, стоящий у массивных дверей.
Оракул походил на копта или древнего египтянина, но кожа отливала каким-то серо-голубым цветом. Половину лица занимал кремниевый имплантат с кучей голограмм. Технология середины XXI-го века из Второго Суперствола. И откуда их набирают? Что за Ветвь, где сохранилась такая затейливая народность? Борис проработал в Бункере уже несколько десятилетий, но многих ответов до сих пор не знал.
— Как поживает Ирэна? — спросил он.
— В криосне. Ожидает вердикта Верховного, — кивнул Оракул. — У тебя другой вопрос. Я хочу получить номер мира, в котором фонтанировал Ци. Откуда пришла лифтёр Марья Сафронова из моей бригады. Остались ли какие-то артефакты после его уничтожения.
— Это основной мир субветви 5.24.12.12, — ответил после недолгого раздумья Оракул. — Мир не разрушен.
— Не… разрушен⁈ Но как? Там же… парша магии.
— Магия в данном мире не представляет угрозы для Древа и является предметом изучения Бункера. Уничтожение Ветви отложено на три десятилетия с момента бифуркации, то есть до две тысячи сорок…
— Как туда попасть? — перебил Оракула Борис.
— Никак. Уровень доступа «Бригадир» не предполагает доступа в Ветви, являющиеся предметом интереса Верховного Секатора, и поэтому…
Мост
Кровь из раны текла по рукаву, а рука медленно начинала неметь. После того, как он свернул голову последнему из своих преследователей — заветные двери лифта наконец-то открылись.
Да уж — первое сольное задание, и сразу так облажаться! Прожить в этой реальности три недели и не обнаружить слежку КГБ за своим двойником. Кто же знал, что двойник, которого Эд прикончил в первый же день задания, оказался агентом западных спецслужб?
Эду подумалось, что если бы он знал — то вряд ли стал убивать его после получения такой информации… Родная душа!
Двери открылись — и он запрыгнул в долгожданную кабину. Нажал на последний, девятый этаж. Пальцы совсем не слушались, поэтому вытащить портальную капсулу и налепить на стык дверей оказалось той ещё задачей. Но Эд справился: подходил уже второй месяц его стажировки в должности Лифтёра-Изменника младшего разряда, и определённая сноровка уже была.
Портальная капсула разлилась по периметру двери, затем по стенам, включился интерфейс, и Эд нажал на крупную красную кнопку: «Домой».
Двери в Бункер открылись, когда он лежал на полу, под дверями с табличкой «1987».
Его заметили — или сделали вид, что заметили — спустя минут десять.
— Помогите вытащить этот мешок дерьма, — послышался голос куратора.
Ему залечили раны, накормили традиционно-невкусной едой и отвели на ковёр уже через час.
Свет в лицо, бетонные стены, кривая табуретка — всё в лучших традициях.
— Ну что, Эд, ты облажался.
— Босс, а не пойти бы тебе нахрен? — прямо сказал Эд. — Почему вы не дали мне инфы, что местный Эдик работал на Запад? И что его пасла гэбня?
— Что, ты бы отказался? — усмехнулся куратор. — Я читал твоё досье. Любил ходить на митинги в юности, так?
— Насрать на митинги, босс. Я думал, вы честны со мной. А вы подвергли мою жизнь неоправданному риску! Ведь это важная инфа, очень важная.
Босс хмыкнул, закурил сигарету, цыкая зубом, затем подошёл и посыпал пепел на голову Эду.
— Ты хорошо понимаешь цели Службы Бункера?
— Я бы даже сказал «отлично», — отозвался Эд, приводя в порядок волосы.
— Ну и? Озвучь?
— Ну, типа, Ветви Реальностей растут во все стороны, если их не резать. Иногда требуется Секатор, если всё слишком плохо, и ветвь особо крупная. Но иногда приходим мы, Лифтёры-изменники, когда достаточно просто прирезать кого-то, чтобы не мешался.
