– На свадьбу Паша заработал, как и положено мужчине, – сообщил отец. – Жить пока молодые могут у нас. Мы пристроим вторую половину, и у нас будет дом на два хозяина. Я сам помогу им собрать деньги на их собственный, а пока будем жить рядом, – сообщил мужчина.

– Но она же совсем еще ребенок! – настаивала мать Веры.

– Ничего, повзрослеет. – Ответил отец Павла, – раньше и в шестнадцать замуж отдавали. Ничего, все как-то складывалось.

– Я сказала «Нет! Значит нет!» – резко ответила женщина.

Домнекия не хотела отдавать дочь в семью баптистов, ей было страшно за судьбу ребенка. Но Вера вдруг резко встала из-за стола.

– Если ты не согласишься выдать меня замуж за Пашу, я сейчас уйду из дома с ними! – категорично заявила она.

– Непокорная! – возмутилась мать. – Ты точно решила и не отступишь? – сердито сдвинула она брови.

– Не отступлю! – твёрдо ответила девушка.

– Что ж, твоя воля. Но ты еще пожалеешь об этом! – уверенно заявила Домнекия.

– Не пожалею! – было заметно, что характеры дочери и матери очень похожи. Если Вера была в чем-то уверена, ее трудно было разубедить.

Уходили сваты из дома Веры, заручившись согласием самой девушки и ее матери. Домнекия, приняла решение дочери, хоть и была с ним не согласна. Она умела уважать решение близких, даже юной и неопытной младшей дочери. И все же женщина очень волновалась за Веру, ведь та пошла в путь полный неизвестности, что очень пугало ее мать. Атеистическая пропаганда не стеснялась клеветать, в красках описывая ужасы, которые они, «навешивали» на верующих и церковь любых христианских течений и поэтому мать была уверена, что имеет все основания волноваться за своего ребенка.

Скоро сыграли скромную христианскую свадьбу. Свадебный пир сделали в доме, где молодые собирались жить вместе а родителями жениха. В двух комнатах накрыли столы. Среди гостей было много христианской молодежи. Приглашенных было около пятидесяти человек. Свидетели молодой пары также собирались вскоре пожениться. Подруга Веры и друг Павла нередко украдкой обменивались нежными взглядами. Ведь через два месяца у них тоже была намечена свадьба.

Мать Веры впервые присутствовала на христианской свадьбе, благословляя молодых. И, хоть мать и показывала своё недовольство, Вера и Павел настояли, чтобы на свадьбе не было спиртного.

После бракосочетания дочери и ее свадьбы, Домнекия изменила мнение о верующих. Ей очень понравилась атмосфера в церкви, песни и проповеди. Понравились наставления, которые молодожены получили на их предстоящую совместную жизнь. Она тоже стала посещать собрания верующих и вскоре покаялась. Теперь мать уже не боялась за судьбу младшей дочери. Она знала, что Веру всегда поддержат и защитят, что муж будет любить ее и заботиться о ней.

Глава 7

Вера с Павлом поселились в одном доме с родителями Павла. Они оба работали, но зарплату отдавали отцу Павла и тот собирал средства на стройку. Скоро отец с сыном достроили дом на два хозяина, с разными входами. Молодая семья теперь жила самостоятельно, и все же родные всегда были рядом.

Крещение молодые супруги также принимали вместе, тридцать первого августа тысяча девятьсот шестьдесят второго года.

Власти не могли оставить без внимания обращение молодых людей к Богу. У Павла на работе начались неприятности. Его не раз вызывали в кабинет директора, пытались “наставить на истинный путь”.

Двоюродный брат Павла написал жалобу в райком партии о том, что его родственник "попал секту" и нуждается в исправлении. Партийные работники активно взялись за "перевоспитание молодого рабочего”, вызывая в райком для бесед в рабочее время, которое, конечно же, не оплачивалось. Кроме того, райком не выдавал никаких документов о том, что вызов был официальным и потому на заводе время "бесед" считалось прогулом. Но не явиться на встречу было невозможно – это грозило еще бОльшими неприятностями. После смены Павлу приходилось отрабатывать часы, занятые в райкоме партии, чтобы его не привлекли к ответственности за уклонение от работы.

Кроме проблем на производстве, друзья и сотрудники, подстрекаемые родственником, не раз пытались "учить жизни" молодого мужчину.

В один из дней двоюродный брат пригласил Павла прогуляться в садах, раскинувшихся недалеко от их дома. Когда Павел пришел на встречу, оказалось, что брат не один. Он собрал компанию из нескольких парней. Вокруг на земле лежала скошенная сухая трава, которую еще не собрали в стога. Упав на не до конца просохшее сено, брат заявил:

–– У вас же принято приносить людей в жертву. А ты еще новичок, никого не принес. – Так вот тебе я, приноси свою первую жертву!

– Слушай, брат, ты что-то попутал, – напряженно нахмурился Павел.

Он знал, что брат не от невежества устроил этот цирк, он просто явно издевается, пытаясь выставить брата в нехорошем свете перед друзьями. Но кузен не унимался:

– Что же ты, "кишка тонка" по-настоящему "прописаться" у своих баптистов?

– Ты прекрасно знаешь, что у нас никто и никого в жертву не приносит. – Устало ответил Павел, вынужденный отвечать брату при людях, которых тот пригласил на "воспитательную беседу". – Мы тобой не первый день знакомы. А если ты собрался меня перевоспитывать, то сначала покажи пример: не пей – не только на работе, но и дома, вообще не пей. Не обижай жену, заботься о ней и люби ее, не только на восьмое марта, но и просто каждый день. Люби её и детей и заботься о них от сердца. Перестань материться, и не только при женщинах или при начальстве, но даже среди нас, мужиков. Вот тогда приходи, и начинай меня учить жизни. А до тех пор, пока ты не привел в порядок свою жизнь, не вмешивайся в мою. Меня надо было перевоспитывать, когда я жил также, как и вы. А теперь оставь меня в покое. Ведь я к тебе не лезу, и не учу тебя жизни.

Павел видел, что кузен не просто так собрал друзей и сотрудников. Он планировал "накачать" всех, и устроить драку, чтобы избить своего родственника. Но пока собравшиеся мужчины еще не могли найти повод, чтобы, начать избиение. Они не опустились настолько, чтобы просто так бить, только потому, что никому и ничего за это не будет. Ведь в людях, к сожалению, раскрываются все самые низменные пороки и желания, если им обещают стопроцентную безнаказанность. А за избиение верующего в те годы никто бы не наказал. И его озлобленный       двоюродный брат твердо обещал это всем собравшимся "на воспитательную встречу".

Но кузен не рассчитал одного – физическую силу Павла. А мужчина, похоже, не собирался становиться "боксерской грушей". Заметив, что один из приятелей брата и его бывший сослуживец, намеревается ударить его, Павел молча взглянул ему в глаза, схватил за запястье, на котором у того были наручные часы, и сжал его. Рука мужчины покраснела, через секунду раздался хруст стекла наручных часов. Агрессор отпрянул и Павел выпустил его руку.

– Сектант несчастный! – пробурчал парень, невольно потирая запястье и разглядывая раздавленные часы, злобно матерясь, – не руки, а тиски какие-то!

После этой вежливой демонстрации силы, больше никто не рискнул замахнуться на Павла и все поспешили уйти из сада.

Интересно было, что на заводе, узнав о случившемся, товарищи по работе отреагировали совершенно иначе, чем ожидали враги молодого мужчины. Теперь к Павлу люди подходили поговорить, чтобы узнать о его вере, и новых убеждениях. Люди уже не пытались его перевоспитать, скорее хотели услышать что-то новое узнать о том, что дает человеку вера.

На некоторое время кузен успокоился, но на работе и в особом отделе КГБ "профилактика" продолжалась. Двоюродный брат добился своей цели, серьезно усложнив Павлу жизнь.

Молодому мужчине стало очень не просто прокормить свою семью из-за настойчивых "приглашений" в обком партии, от которых нельзя было отказаться.

****

После покаяния, братья прочитали Павлу место из Библии: