Меж тем, желая оказать отечеству службу на море или на суше, я с помощью всемогущего Бога поистине держал себя не менее отважно, чем кто-либо другой на свете, и так, когда родителями моими я был определен к изучению торгового дела в Московии, помыслы мои с малых лет беспрестанно были заняты тем, чтобы оказать службу отечеству, так же как и Гемскерк и другие, когда к тому представлялся им случай. Мне кажется, что подобает вспомоществовать таким усердным людям – не тем, что имеют достаток, богаты и изнежены, а тем, которые еще молоды, ничего не имеют и стремятся приобрести вечную славу своему отечеству; я пишу это от доброго усердия и благого намерения, кое не оставляет меня ни днем ни ночью, и, происходя из достойной семьи (heerlycken huyse), я желал бы сообразно со своим положением с честью свершить свой жизненный путь, меж тем как в настоящее время нельзя вести торговлю в Московии и я не имею другого занятия. Весьма жаль, что такие усердные люди не находят себе употребления, кои покинули всех родственников (vrinden) и лишились всего ради религии, которые показали также, что они верны своему отечеству до самой смерти.
Еще раз молю Вашу княжескую милость принять это незначительное приношение от одного из ничтожнейших Ваших подданных, и я теперь и впредь буду считать себя обязанным молиться о долголетнем здравии Вашей княжеской милости для спасения души, а также о том, чтобы Вы всегда одерживали победы над нашими врагами, умоляя Вашу княжескую милость дозволить мне, ничтожнейшему из Ваших подданных, лично прочесть эту книжицу перед Вашим высочеством и княжеской (princelycke) светлостью, тогда, Ваша княжеская светлость, получите настоящее понятие о ней, тем более что ее трудно читать, так как она дурно написана, и я почел бы за величайшее счастие дожить до того часа, когда бы я мог изустно передать Вашей княжеской светлости все, что я знаю [о Московии], о ее берегах, о путешествиях, предпринятых по повелению московских князей в Китай (Cathaia) и Монголию (Molgomsaia), и о тамошних [московских] воинах. Еще раз молю простить мне мою смелость и еще раз желаю Вашей княжеской светлости здравия и долголетия для спасения души, также побед над всеми Вашими врагами. Аминь.
Вашей княжеской светлости всеподданнейший[15].
Иван Васильевич, великий князь Московии, прозванный за свою великую жестокость тираном, родился в столице этой страны, Москве, в 1530 г. в августе. Отец его, по имени Василий Иванович, благочестивый князь, как сообщают историки, вскоре после рождения тирана тяжко занемог, болезнь с каждым днем усиливалась, и он умер от нее в 1534 г., оставив юного князя, которому тогда было три года и три месяца, и великую княгиню по имени Елена (Olevna), весьма добродетельную женщину, которая, видя, что сын ее не достиг совершеннолетия и не может управлять государством, правила сама вместе с несколькими самыми мудрыми и способными вельможами, кои, как она полагала, пекутся об общем благе. И так правила она не более четырех лет в добром мире и покое и опочила в бозе в 1538 г., когда помянутому сыну было только семь лет или около того.
Управление государством некоторое время оставалось в руках знатнейших вельмож, присягнувших народу (gemeynte), что они будут хорошо управлять страною и защищать ее от всех врагов до совершеннолетия принца. Но как многие из вельмож оказались весьма несправедливыми, повсюду притесняли невинных, грабили и разоряли все, до чего могли добраться, и мало заботились об общей пользе, то следовало ожидать дурного конца; сверх того, между ними были постоянные раздоры и смуты, которые нередко едва могли быть прекращаемы, поэтому страшились гибели всего государства. Заметив это, духовенство и некоторые умнейшие и знатнейшие лица стали совещаться о средствах спасти отечество или, как называют его, «пречистой дом и чудотворцев», полагая за лучшее отнять власть у вельмож, возведя принца на отцовский престол и возложив на него великокняжеский венец, невзирая на то, что он был еще молод. Таким образом, они вместе с духовенством передали ему все управление, хотя короновали его не раньше того дня, как выбрали для него супругу, что случилось, когда ему исполнилось 17 с половиною лет.
В 1548 г. он был коронован и возведен на отцовский престол. В то же время он отпраздновал свое бракосочетание с Анастасиею, дочерью одного князя знатного происхождения; отец ее Роман Захарьевич (Roman Zachariovitz) был самым знатным в этой стране после великого князя; коронование и свадьбу совершили по обычаю этой страны с большим торжеством[16].
Так были прекращены смуты, и многие знатные люди были обвинены и сосланы на великие бедствия, и постигла их жалкая смерть от голода и скорби, таков был их конец.
По воцарении Иван Васильевич несколько лет правил весьма хорошо, но затем, узнав, каковы московиты, начал их жестоко обуздывать и тиранить.
Великая княгиня родила ему трех сыновей; первый из них, по имени Димитрий, утонул еще ребенком. В то время крымские татары с великою силою внезапно вторглись в страну, чиня повсюду великое разорение, так что даже жители Москвы обратились в бегство вместе с великим князем, который бежал со всеми своими сокровищами и двором на Белоозеро (Bielaozera) – место, защищенное самою природою, посреди большого озера и весьма хорошо укрепленное.
Однажды великий князь отправился осматривать лагерь московитов, разбитый вокруг озера, за ним в другой лодке следовала княгиня с ребенком, и, когда лодки поравнялись, он попросил у нее Димитрия, чтобы поиграть с ним, и когда передавали ребенка, то он внезапно выскользнул из ее рук, упал в воду между обеими лодками и тотчас пошел ко дну, как камень, и его не могли даже найти. Так скончался первый их сын, о котором была великая печаль во всем государстве.
Второй сын, что родился у них, был назван по отцу Иваном и по своей натуре и повадкам чрезвычайно походил на него, и можно было предполагать, что он превзойдет своего отца в жестокости, ибо всегда радовался, когда видел, что проливают кровь. Двадцати трех лет он был убит своим отцом, что случилось во время пребывания великого князя в одном из увеселительных дворов, в слободе Александровской (Slaboda Alexandrina), находящейся в двенадцати милях от Москвы, куда явились к нему царедворцы, которым надлежало выступить в поход против появившихся летом крымских татар, и спросили царя, не соизволит ли он отпустить с ними в поход сына, уже бывшего в то время совершеннолетним, полагая, что наведут большой страх на врагов, когда до них дойдет слух, что сам принц пошел в поле, к чему у него, сверх того, была великая охота.
Услышав это, великий князь весьма разгневался и посохом, что был у него в руках, так сильно ударил сына по голове, что тот через три дня скончался, и это было в 1581 г.
Говорят, отец подозревал, что его сын, благородный молодой человек, весьма благоволит к иноземцам, в особенности немецкого происхождения. Часто доводилось слышать, что по вступлении на престол он намеревался приказать всем женам благородных носить платье на немецкий лад. Эти и подобные им слухи передавали отцу, так что он стал опасаться сына.
Третий сын от той же княгини, по имени Федор, был очень добр, набожен и весьма кроток, он-то и наследовал отцу.
Кроме помянутых трех сыновей, из коих один только остался в живых, имел он от первой жены еще трех дочерей; все они скончались в младенчестве.
После смерти первой жены было у него еще много жен, но мало детей, только от седьмой законной жены, которую он взял из рода Нагих, был у него сын, также названный Димитрием, о нем-то больше всего и пойдет речь в этой повести.
Мне надлежало бы немного рассказать об его ужасной тирании, но это не относится к предмету предлагаемого сочинения, и об этом много раз помянуто во всех историях, и посему здесь неуместно; к тому же говорят о нем столь различно, что писать о сем совершенно правдиво невозможно. Итак, я вкратце расскажу о войнах, им веденных, о том, что он приобрел, отчего он принял титул царя (Tsar oft Keyser), или императора, хотя слово «царь» на славянском языке означает то же, что король; я буду рассказывать об этом коротко, дабы перейти к изложению главной причины нынешних войн.
