Но делать нечего. Докладывать о странном приезжем нужно лично, и немедленно.

— Вас ожидать господин в кабинет! — ломано ответила высокая слуга — не то француженка, не то немка.

Мокей Данилович покряхтел, готовясь к докладу. Утерев пот со лба — всё-такие после столь сытного поросёнка с кашей пришлось так много походить, да ещё жара и лестницы эти… Отдышавшись, он робко постучал, поправил знак городского головы на груди, и когда вёрткий, улыбающийся белоснежными зубами негритёнок в чудном костюме швейцара распахнул перед ним двери, ступил на длинный расписной ковёр.

Кабинет утопал в роскоши. Толстые, как бегемоты, кресла, натёртый до блеска паркет, терпкий запах заморского табака. А главное — эта картина по самому центру!

«До чего же странная, чёрт бы её возьми, картина!» — Мокей Данилович не мог оторвать глаз…

От золотого землишника!

Повернувшись в кресле к столу из массивного красного дерева, сбив пепел с сигары, к нему обернулся новый властитель Лихоозёрска и всей северной округи.

— А, Мокей Данилыч, рад видеть вас в полном и добром здравии!

Городской голова положил ладонь на перевязанную руку, не находя сил ответить на издёвку.

— С чем пожаловали-с, милейший? Надеюсь, новости будут хорошими? — ухмыльнулся, засучивая рукава блестящего шёлкового халата, хозяин.

Его звали Егор Иванович Рукосуев.