– Наконец-то добрая сеча! – с нескрываемой радостью захрустел кулаками величественный витязь, поправляя покосившийся набекрень шлем. – Надеюсь, оже будет добро никому пощады не давать?! Так ведь, отче?

– Яровит… – раздражительно закатил глаза Семаргл. – Оже не сеча, такт обязательно кому-нибудь надо чего-нибудь да поломать…

– Откуда же тебя такого правильного вытащили-то?! – насмешливо подбоченился Яровит. – Явно матушка Зимун излишне долго с тобой сюсюкалась, мой дорогой брат!

Глаза Семаргла в ответ полыхнули огнём, что лишь ещё больше развеселило задиристого Яровита.

Неожиданно, на той стороне бранного поля, воин, которого Яромир не сумел разглядеть, вскинул клинок к небу и из него, прямиком в чёрное солнце, ударил столб чёрного света.

Извращённое светило дрогнуло, увеличилось в размерах и, из самого его сердца, выполз невероятных размеров крылатый ящер, с такой уродливой рогатой головой, что Яромира бросило в дрожь от ужаса.

Чего нельзя было сказать о Свароге.

– Оже ж, – небесный отец натянул печальную улыбку. – Вот и Скипер-змей пожаловал к столу… Теперь можно и в пляс…!

Сварог вскинул молот к небу и из бойка вырвался столб пламени, следом за которым войска с обеих сторон ринулись в бой…

***

– Ай, щиплет же! – Яромир проснулся от резкой боли, когда Ядвига вложила в порез смесь полыни и столетника. – Смердит ещё так…!

– Давно-ли могучий богатырь, в одиночку притащивший тучу в шесть десятков пудов, стал таким нежным? – улыбнулась Ядвига и поцеловала его в здоровую щеку.

– Но ведь можно же веточку шалфея добавить? Он бы всю вонь на себя забрал…

– Не ёрничай! Я ведь тебе не указываю, какой стороной меча нужно в чудище тыкать! Хоть живыми вернулись…

– Я обещал, – я сделал! Правда, до сих пор не отпускает странное ощущение, что Лихо продолжает за мной следить…

– Сделал он… – недовольно пробубнила Ядвига. – Князя леса угробил и рад.

– И так тошно, – Яромир обидчиво отвернулся. – ты ещё издеваешься…

– Если только самую малость. – Ядвига одарила его лёгкой, слегка ехидной улыбкой.

– Знал бы – воротил всё назад.

– Содеянного не воротишь. Отдадим ему должное: его мяса людям хватит на долго, но, из уважения к древнему зверю, рога Аяру мог и не отдавать! Что, если бы твоя голова так же болталась над вратами Слав-города…?

– Знаешь, если бы Аяр так люто на тебя бранился, когда я вернул Эйду домой, то ты и не только рога бы отдала…! – Яромир с наслаждением допил оставшееся в кружке ягодное вино. – Ну да, приколотил к забору, да и пёс с ними. Куда ещё их такие громадные девать? Как раз только если к князю в палаты, над маестатом водрузить, чтоб издалека было видать, какими рожищами его Марина наградила!

– Надеюсь, что твой долг перед кузнецом уплачен и мне больше не придётся скакать между вами, как вестовой вороне?

– Спрашиваешь ещё! Теперь я для Аяра самый дорогой друг на всём белом свете! Хитрая, старая лисья морда… Что торгаши за народ такой? Будет в глаза улыбаться, пока от тебя прок какой есть, а только чуть жареным запахнет, так первым камень кинет!

– Смотри, не наживи себе новых врагов…

– Если ты про старшину, то бояться нечего. – Яромир скривился, когда Ядвига перемотала одно плечо и нехотя подставил второе. – Он занимается своим делом, я – своим. И нос куда попало стараюсь не совать.

– Это ты так думаешь! Видел бы, как они переглядывались с Добромилом, когда Эйда тряс головой Лиха перед толпой.

– Ему бы в скоморохи, а не в кузнецы… – недовольно пробурчал Яромир и нахмурил брови. – Люду только дай потрепаться… Так недолго и до князя весть дойдёт, что витязь лихоборец в Темнолесье поселился. Тут же всех собак спустит!

– Может Игорь уже и не держит на тебя зла?

– Игорь-то может и не держит, а вот Кривжа… Слыхала, что брат его целым воеводой сделал?

– Сделал и сделал. Выбрось из головы. Мы за множество сотен верст от них, а у князей и воевод явно забот побольше, чем гонять какого-то ловчего по воняющим тиной болотам. Но со старшиной ты, всё-таки, держи ухо в остро. Я волнуюсь за тебя… Он далеко не глуп и понимает, что уже совсем не молод, а на его земле появилась новая сила, с голосом которой волей-неволей нужно будет считаться. Тем более, что сейчас ты у местных в почёте, как никогда. Кто знает, вдруг завернёт где-нибудь, чего-нибудь и сбрендит с концами…

Ядвига неожиданно резко затянула повязку на втором плече. От боли Яромир не сдержался и протяжно заскулил.

– И вообще, ты сам виноват! Я ведь предупреждала о метели…

– Ну точно колдунья! Знаешь, как я поступаю с прелестными колдуньями?! – Яромир подмял смеющуюся Ядвигу под себя и крепко поцеловал. – Или ты провидица, как Лада?

– Скажи ещё, что красива, как Жива? – глаза Ядвиги загорелись желанием и она игриво прикусила губу.

– Она бы тебе и в подмётки не сгодилась!

– Тогда я уже предвижу, что будет с нами дальше…

Ядвига перевалила Яромира на спину, медленно сняла ночную рубаху и ответила таким же страстным поцелуем.

Съеденная на ужин лосятина, терпкое вино и вскружил им головы. Под дурманящее тление лучины, пахнущей малиной и крыжовником, они растворились друг в друге…

***

Под приятное потрескивание поленьев в печи Яромир медленно водил пальцами по её нежной шее, запускал их в шелковые волосы и спускался к плечам, от чего всё её тело дрожало и покрывалось мурашками.

Сейчас он был счастлив, как никогда, но странное чувство приближающейся беды никак не отпускало его с самого возвращения.

Яромир нервно задергал ногой, чем привлёк внимание Ядвиги.

– Мой хороший, что тебя тревожит? – она повернулась к нему лицом и нежно положила ладонь на щёку. – Я сделала что-то не так?

Яромир глубоко и протяжно выдохнул.

– Как Лихо очутилось в наших краях?

– Так же, как и все остальные: заплутало или мужичье пригнало.

– Ха-х! Нет уж. Только человек может просто так взять и потеряться. Такая тварь, как Лихо, и десяток мужиков в мгновение ока пошинкует. – Яромир сел на край лежака. – Я вспомнил, что отец про них рассказывал. Лихо – создание исключительного могущества и ума и только богам удавалось обуздать их волю. Несмотря на всю силу Лихо стараются держаться подальше как от людей, так и от других чудовищ, так как надменно считают себя выше всех. Они буквально мнят себя богами среди хищников и покидают убежища лишь тогда, когда появляется кто-то, кто способен это оспорить…

Яромир неожиданно замолчал, побледнел и нервно затрепал волосы.

– Хочешь сказать, – взволнованная Ядвига подсела рядом с ним. – что оно искало тебя?

– Как ещё можно всё объяснить?! Теперь всё сходится… – Яромир заметался по комнате. – Боги давно сгинули, значит никому из них дорогу перейти я не мог. Поэтому, когда я упокоил водяного, то привлёк внимание Лихо. Оно учуяло во мне достойную добычу. Тогда-то оно пришло к отцу, туда, где мой запах был повсюду… Отец умелый воин и, чтобы уйти живым, спалил двор. Мера крутая, но другого пути у него не было. Я бы сделал тоже самое. Тварь его преследовать не стала, ведь он был ей не нужен. Грива оказался прав: не Патша убил Верею. Старый волк твердил, что чуял смерть, чужой, неизвестный ему запах. Вот оно – Лихо! Если эта тварь пришла именно за мной, то с пустыми руками она возвращаться явно не собиралась. Скорее всего, Лихо притаилось в округе, в надежде дождаться моего возвращения. Волей случая, Верея зашла на его владение и Лихо напало. Патша же оказался в ненужном месте в ненужное время…

Яромир остановился посреди комнаты, сел на пол и снова схватился за голову:

– Я жестоко расправился с ним… – мрачно прошептал он. – Чем же тогда я лучше него? Такой же убийца?

– Они с братом, – Ядвига села напротив и прижала его руки к губам. – насиловали, грабили и жрали людей! Он получил по заслугам!