– Успокойтесь господин подполковник, – перебил Могильного майор. – Преподобный хотел сказать, что порками на площади мы отворачиваем от себя людей и они, эти люди, становятся на сторону нашего врага, то есть большевиков. Я правильно излагаю мысли, господин священник?

– Правильно, господин майор, – ответил отец Афанасий.

– Вот видите, господин подполковник, отец Афанасий не хотел сказать ничего плохого. Я прав? – майор в упор посмотрел на священника. – Им движет неустанная забота о ближнем, его преданность нашему Отечеству.

– Именно это я и хотел сказать, – отец Афанасий выдержал взгляд майора.

– Чёрт знает что, – недовольно пробормотал подполковник. – Мне что теперь, прощать всех? Нет, господа, увольте. Народ нужно держать в страхе. Только страх может сейчас наладить порядок. В России иначе нельзя, это, кстати, доказано историей.

Подполковник закурил и уже продолжил с побелевшим от злости лицом:

– Все послабления, все ваши демократические игры заканчиваются бунтом. Доигрались. Вешать надо было вовремя, стрелять! Калёным железом выжигать, а не на каторги отсылать. Вот теперь и имеем то, что сами породили. Эти господа-товарищи скинули оковы, повылазили из своих щелей и разнесли весь царский двор в щепки. Камня на камне не оставили. А самих царей расстреляли, всю семью. Они всех, кто не с ними к стенке ставят без всякого гуманизма, к которому вы здесь меня склоняете. Всех! Скажите, уважаемый служитель культа, кто похоронен в овраге за селом? Молчите! Вы были здесь при красных. Это они сорок человек расстреляли без суда и следствия. Причём принародно. Кстати, а почему вас не тронули? Почему вы не лежите там, в овраге?

Отец Афанасий спокойно слушал гневную речь подполковника, и лишь сузившиеся зрачки глаз выдавали в нём волнение. Майор с интересом наблюдал за священником.

– Я так же просил их о милости. Так же, как прошу сейчас вас, – ответил отец Афанасий. – Кто-то должен положить конец этому кошмару. А то, что я остался жив, так это дело времени. Если бы они остались здесь, то и я лежал бы в могиле.

– Вы давно ходите в священниках, отец Афанасий, – неожиданно спросил майор.

Священник удивлённо посмотрел на майора:

– Сразу после семинарии, почти десять лет. Ваш что-то смущает, господин майор?

– Нет, нет, – ответил майор. – Просто вам пошла бы форма офицера. Да и выправка у вас соответствующая. Выправка и выдержка. У вас, я слышал, и оружие имеется?

– Имеется. Маузер. После восстания и нам без оружия никак нельзя. Бандиты по округе гуляют.

– Убедили, – майор встал и подошёл к окну. – Темнеет, однако. Мы учтём вашу просьбу, отец Афанасий. Вы идите, выполняйте свой долг, а мы с подполковником будем выполнять свой. Прощайте.

Глава 10

Ночью в селе было тихо, как на кладбище. Свет горел только в окнах дома Тараса. Там, по всей видимости, спать не собирались. Возле сарая, в который бросили Егора, сидел часовой с винтовкой, время от времени сворачивая папиросу и нещадно дымя крепчайшим самосадом. Егор в сарае был один. Он пристроился на старую попону и лежал с открытыми глазами.

– Вот тебе и алмаз, господин капитан, – размышлял Егор. – Интересно, куда Пашку с Марусей посадили? Бедная девушка. Тарас не простит ей Ваську, если этот майор раньше её не убьёт. Не иначе контрразведка этим делом занялась. Рука у этого костолома набита. Сразу видно, привык допросы вести. Эх, капитан, капитан. И кто же ты есть на самом деле?

За дверью что-то глухо упало. Егор насторожился. Послышался шелест открываемого засова, и дверь в сарай открылась. В проёме возникла фигура военного.

– Егор, – Послышался тихий голос капитана. – Егор, выходи.

Егор вскочил с попоны, скривился от боли в боку и подошёл к капитану.

– Уходим. Быстро и незаметно, – сказал капитан и подтолкнул Егора к выходу.

– А Маруся? – остановился Егор.

– Не бойся, выручим твою Марусю. Давай, бегом.

Капитан схватил Егора за руку и потащил на улицу. Прижимаясь к забору, они добрались до дома капитана. Там стояли уже осёдланные кони. На одном из них сидел поручик Соловьёв. Оседлав коней, троица поскакала к лесу, туда, где был лагерь Пепла. Луна освещала местность как днём, небо было усеяно звёздами. Скакали во весь опор и, когда до леса оставалось совсем немного, слева выскочил дозор.

– А ну стой, стрелять будем! – раздалось со стороны дозора.

Беглецы пригнулись и пришпорили коней. Раздались выстрелы. Дозор скакал наперерез, но расстояние было слишком большим. Троица врезалась в чащу и исчезла. Поняв бесполезность погони, дозор отстал.

Егор скакал впереди, увёртываясь от веток, и остановился только когда услышал крик капитана. Капитан вёл за повод коня поручика. Соловьёв лежал на холке коня, свесив по сторонам безжизненные руки.

– Достали таки, сволочи, – капитан поправил тело Соловьёва. – Миша, Миша. Не уберёг я тебя, прости.

Он на минуту задумался, потом повернулся к Егору:

– Далеко не уйдём. Надо через болото.

– Попробуем, но я до конца не доходил, – ответил Егор.

– Ничего, прорвёмся. Трогай.

Срубив пару шестов, Егор ступил в болотную жижу и сразу провалился по пояс. Лошадь захрапела и попятила назад.

– Куда, стерва, – вырвалось у Егора.

Он дёрнул за повод, и животное ступило следом за ним.

– Вот так, спокойно, – Егор постоял, потрепал лошадь по морде, и двинулся дальше, ощупывая гать и разгоняя ряску. Следом ступил Шелест, ведя обоих коней. Поручика он привязал к седлу верёвкой.

Подполковник уже собирался идти спать, когда в комнату вбежал запыхавшийся денщик.

– Ваше высокоблагородие, разрешите доложить, – вытянулся он перед подполковником. – Арестованный сбежал. У леса были замечены трое конных. Один из них капитан Шелест. Перехватить не удалось. Ушли.

Подполковник замер. От напряжения, у него затряслись губы.

– Как!? Догнать! Любой ценой догнать! – закричал он.

Сидевший на своём стуле майор побарабанил пальцами по столу и сказал подполковнику:

– Поздно. Как видите, мои подозрения не были напрасны, господин подполковник. Однако вы не захотели арестовать капитана. Вот и результат. Я вынужден буду доложить в ставку о ваших действиях. Вернее о бездействиях. Упустить государственных преступников! Непостижимо!

– Успокойтесь, господин майор. Здесь вам не контрразведка, – не выдержал Могильный. – Золота нет, для нас оно потеряно и с этим, просто нужно смириться. Сейчас главное, это искоренить измену.

– Это вы в ставке будете объяснять, что главное, а что нет, а мне здесь делать больше нечего. Завтра я уезжаю.

Майор встал и вышел в соседнюю комнату.

Беглецы прошли уже достаточно много пути и буквально валились с ног от усталости. Лошадь с убитым поручиком утонула, утянув за собой коня капитана. Шелест с остервенением шарил шестом в осточертевшей трясине, что бы самому не последовать за поручиком.

– Далеко ещё? – не выдержав, спросил капитан.

Егор остановился и показал на маячивший вдалеке островок.

– Если дотянем до того места, считайте, что пришли. Дальше полегче будет.

Не успел он произнести последние слова, как неожиданно скрылся с головой в тину. Через мгновение на поверхности показалась рука, а следом и голова Егора. Капитан схватился одной рукой за подпругу коня, другую с шестом протянул Егору.

– Держи, – выдохнул он.

Егор с трудом вытащил другую руку и ухватил шест капитана. Шелест потянул, но конь испугался и повернул. Задние ноги его провалились, он забился и потащил за собой капитана.

– Брось его, – закричал Егор. – Брось, засосёт.

Шелест выпустил подпругу, но конь успел сбросить капитана с тропы. Шелест упал, но шест из руки не выпустил. Егор к тому времени уже успел вылезть из трясины. Он потянул за шест и вытащил капитана. Оба стояли и тяжело дыша, смотрели на поднимающиеся из воды пузыри.

– Вот и остались мы совсем без транспорта, – усмехнулся капитан.