– Всё! Капля моего терпения иссякла. – со злостью, сказала мама, когда вечером пришёл домой. – Мало того, что после уроков целый город искал ваш класс. Ты ухитрился ещё за два дня уничтожить две новые школьные формы. Ты посмотри во что превратил портфель. В чём будешь носить в школу и домой свои учебники за первый класс? Как ты будешь дальше в школе учиться?

– Тебе придётся сшить ему одну школьную форму на вынос до десятого класса. – бреясь у зеркала сказал отец маме. – Пусть ходит в этой форме круглый год. Он всё равно не любит одеваться.

– Хи-хи! Так через год эта форма будет мне мола. – хихикнул себе в рукав на предложения отца.

– Он ещё смеётся после того, что натворил за первый школьный день. – сердито маме сказал отец.

Мама отправила меня под навес во дворе нашего дома. Где мы жили в новом посёлке между Чёртовой горой и железнодорожным вокзалом. Вскоре принесла под навес эмалированное ведро обычной пресной воды.

Мама заставила меня раздеться наголо. Стала из ковша поливать на меня, мылить и споласкивать. Без моего участия не обходилось. Сам проворнее мыл себя.

– Одевай чистые трусы. – грозно сказала мама. – Иди в дом ужинать. Мне надо постирать твою школьную форму. Если, конечно, смогу её отстирать. В чём ты завтра пойдёшь в школу на уроки?

У нас во дворе была колонка с водой. Такой кран с железным рычагом, который качал воду из водопровода проходящего в трубах большого диаметра от города через наш посёлок.

Воду грели в огромном котле, установленном на газовой печке в середине двора. Горячую воду из котла использовали для купания, только что мама купала меня, а также горячая вода шла на стирку белья.

Стирала мама бельё в большом медном тазике на стиральной доске с рифлёными рейками или рифлёной цинковой поверхностью в середине стиральной доски.

Очень грязное бельё или одежду вываривали в том же котле, в котором кипятили воду к стирке и для купания. Поэтому воду из котла не употребляли в продукты и для питья.

Моё грязное бельё сразу отправила варить в котёл. Мне вполне было понятно, что за приключения в первый школьный день влетит от отца. Но на столе был хлеб и ужин.

В клане терских казаков и у нас в семье был грех наказывать провинившегося во время трапезы, когда хлеб на столе. На всём Кавказе у всех народов к хлебу относились с уважением.

Никогда хлеб не бросали на землю. Остатки хлеба шли на корм птицам и животным. В обычные дни за столом кушал быстрее всех. Но в этот вечер, когда мои родители и бабушка Нюся, которая жила с нами, закончили свой ужин. У меня в этот вечер был затяжной ужин.

В начале кушал так, словно вернулся домой голодный после долгих путешествий в несколько дней и никак не мог наесться.

Всё ждал, когда отец ляжет спать, а завтра утром ему некогда будет заниматься моим воспитанием.

Может быть, наказывать не будут? Но отец не собирался спать. Ждал конец ужина.

– Хватит тянуть резину. – строго сказал мне отец. – Тебе всё равно придётся отвечать за поступки.

Не знаю, чего больше было у меня в тот вечер – глупости или гордости? Но мне не хотелось со слезами на глазах просить прощения у родителей, потому что знал, это не последнее моё приключение.

Будут другие более яркие приключения. Старался никогда не врать, к тому же был гордый. Поэтому ни стал говорить родителям, что это было последнее приключение и больше не будет.

Так как со слов отца во время своих приключений думала не моя голова, а моя задница, поэтому ей больше всего досталось от немецкого трофейного ремня. Этим моё наказание не закончилось.

Меня ждало ещё большее наказание, о котором знал только мой отец. Он мог что угодно придумать, так как на фронте служил в разведке и знал много приёмов наказывать виновных солдат.

– Прямо сейчас стань в угол. – грозно сказал мне отец. – Будешь стоять в углу пока твоя мама постирает твою грязную школьную форму. Может быть, так поймёшь, что издеваешься над мамой?

Время не засекал сколько стоял в углу и сколько времени мама стирала мою грязную форму. Прошло какое-то время. Бабушка Нюся и мой отец заснули крепким сном.

Мама при свете уличных фонарей занималась вывариванием и стиркой моей грязной одежды. Несколько раз у меня подкашивались ноги от усталости стоять в углу.

Но моя гордость держала меня до последнего момента. Проснулся утром в своей постели. Как туда попал не помню, может быть, меня принесли спящего? Возле моей кровати на стуле чистая школьная форма.

Отец ушёл на работу. Мама приготовила завтрак. Сама собралась проводить меня через железную дорогу, чтобы не удрал куда ни будь на проходящем поезде. Мама вернётся обратно до железнодорожного вокзала.

Она больше не работает в колхозе. Сейчас мама работает в столовой железнодорожного ФЗУ.

Всего сто метров от места нашего нового проживания и на таком же расстоянии от места моего рождения в 1946 году.

6. Резиновый дот.

Можно сказать, что незаметно для меня прошёл первый учебный год в первом классе. Перевели меня во второй класс с оценкой три за поведение. Ниже поставить оценку за поведение невозможно, так моя оценка по другим предметам была выше, чем оценка за моё поведение.

Читать, писать, решать и рисовать у меня получалось лучше моих одноклассников.

Наравне со старшеклассниками готовил школьную стенгазету ко всем праздникам. В стенгазете были мои рисунки, стихи и рассказы.

Нашу стенгазету даже печатали в городской газете, как наглядный пример другим учебным заведениям, которые не могли выпускать свою стенгазету с требования партии и народа к пропаганде построения коммунизма – нашего светлого будущего.

Но моё поведение в школе, а точнее, мои приключения в школе за учебный год достали всех. Почти каждый день мне приходилось совмещать своё наказание дома с домашней школьной работой дома в углу.

Меня даже хотели исключить из школы, когда положил в сумку нашей училке живую крысу. Анастасию Васильевну и полкласса девчонок пришлось медикам приводить в чувства.

Однако наша Настенька, так мы в классе называли свою учительницу, настояла на педсовете, чтобы меня не исключали из школы, а дали мне испытательный срок на исправление.

По окончанию учебного года мой испытательный срок "перевели на осень", на летние каникулы. За это время мне надо было остепениться, стать дисциплинированным и больше не искать приключения.

Мои одноклассники на летние каникулы отправились отдыхать в деревни к своим дедушкам и бабушкам. Мне некуда было отправляться на отдых, так как все мои бабушки и дедушки жили в Старом хуторе рядом со мной в Гудермесе.

Все наши родственники отказались меня брать к себе на летние каникулы на перевоспитание моего поведения. У них у всех были свои проблемы дома. В нашей семье встал вопрос.

Куда меня отправить на летние каникулы? Дома оставлять нельзя. Мама и отец весь день на работе. Бабушка Нюся с парализованными ногами усмотреть за мной не может.

Оставлять меня на произвол судьбы тоже нельзя. Могу влипнуть в любую проблему. Ведь меня постоянно тянет туда, куда нельзя. Всё кажется мне, что в запретных местах есть что-то интересное и фантастическое.

Отправить меня в Беслан к тёте Нади невозможно, так как у неё на руках годовалый ребёнок, мой двоюродный брат Женик, который только учиться ходить. За ним нужен постоянный присмотр, чтобы по своей глупости не натворил что-то ужасное.

Хуже, чем было у меня в таком возрасте. Оставить меня на лето в Гудермесе под присмотром тёти Тамары, младшей сестры моей мамы, тоже невозможно.

После окончания средней школы у неё на уме после работы вечером танцы и песни до утра. Такой тёти сам не могу доверяться. К ней нет никакого доверия ни у кого.

Дядя Федя, старший брат моей мамы, после войны с немцами, живёт на Камчатке. Где-то на краю света? Ехать туда и обратно не хватит моих летних каникул.

К тому же у него своя семья, в которой маленькие детки, за которыми нужно отдельно смотреть. Только меня там не хватает! У моей мамы имеются ещё два брата близнеца – Саша и Лёня.