Но казаки Ивлевы отказались возвращаться на место сгоревшего хутора. Тогда чеченцы своими руками спалили дотла своё селение. Остатки своего сгоревшего поселения сравняли с землёй. Пепел пожарища развеяли по ветру.
Сами чеченцы ушли навсегда с этих мест. Там на левом берегу речки остались бугры от бывшего хутора Ивлевых, а также большой каменный дом и висячий мост между берегами, как старая память мирной жизни между чеченцами и терскими казаками.
С годами, в царское правление, построили через речку Белка железнодорожный мост, по которому стали ходить поезда. Позже построили автомобильный мост.
Рядом с мостами на левом берегу речки Белка построили кирпичный завод, с кирпича которого построили город Гудермес.
Остались бесхозными висячий мост и каменный дом, в котором поселились еврей и наша семья.
До того времени как мои ноги научились свободно передвигаться, а в моей голове созрел разум, от висячего моста остались ржавые канаты и гнилые доски, которые опасно провисали между берегами речки Белка.
Только безумец или храбрец мог решиться перебираться по такому мосту с берега на берег. Таким безумцем и храбрецом была моя тётя Надя, средняя сестра моей мамы.
Когда мне было три года, то Надя в то время училась в средней школе в старшем классе. С этого времени помню свою тётю. Она часто была у нас в гостях.
Перебиралась по почти разрушенному висячему мосту с берега на берег, туда и обратно, чтобы побывать в гостях у бабушки Нюси, которая была её мамой, а также у своей старшей сестры Марии, моей мамы. Ну и у меня в гостях.
– Шурка! Знаешь, как классно перебираться к вам в гости по висячему мосту! – рассказывала мне тётя Надя о своих приключениях. – На мосту гнилые доски и ржавые тросы, которые вот-вот оборвутся в реку. Мост скрипит и раскачивается во все стороны. Под ногами трещат гнилые доски, которые ломаются под моей тяжестью и падают в речку. Такая страсть, что у меня дух захватывает…
Разинув рот, мне интересно было слушать рассказы тёти о её приключениях на висячем мосту. Самому хотелось быстрее подрасти, чтобы заняться поиском приключений на висячем мосту, который был для меня как цирковой аттракцион, о котором тоже рассказывала моя тётя Надя.
После окончания средней школы она вышла замуж и перестала лазить по висячему мосту к нам в гости.
По рассказам моих родителей Надежда была беременна и вместе с мужем перебралась жить в Беслан, куда после окончания института направили её мужа работать инженером на завод.
Несмотря на то, что рядом со мной ни стало тёти Нади, но в моей памяти остались её рассказы о приключениях на висячем мосту. Мне страсть как хотелось забраться на этот мост, чтобы окунуться в водоворот захватывающих приключений. Надо было только мне немного подрасти.
Когда у меня стало достаточно роста и сил, чтобы забраться на висячий мост, стал ждать удобного момента, когда дома не будет взрослых и никто не сможет остановить меня на пути к приключениям.
Такой день настал, когда мама была на работе на колхозном рынке в Гудермесе, где продавала колхозный товар, фрукты и овощи. Отец был на работе у себя в городской фотографии.
– Бабушка! Мне надо проводить гусей до речки. – сказал бабушке Нюсе, которая была на кухне.
– Иди внучек! Иди! Прогуляйся! – доверчиво, сказала бабушка. – В речку не заходи. К мосту не лезь.
Как только гуси вышли со двора, так тут же без моего сопровождения рванули к речке. Со мной остался только мой преданный друг пёс по кличке Тарзан. Мы с ним пошли к висячему мосту. Мне хотелось быстрее забраться на мост.
Однако предчувствуя беду и разлуку, Тарзан не пускал меня забраться на мост. Как только мы подходили к мосту, пёс тут же за трусы оттаскивал меня от моста.
Так было несколько раз, пока мне удалось перехитрить Тарзана. У него в зубах постоянно была любимая палка, которую он оставлял на земле во время еды или, когда тащил меня за трусы от висячего моста.
Это был повод у меня избавиться от опеки со стороны пса. Едва он положил палку на землю, чтобы схватить меня за трусы, как тут же оказалась в моих руках эта палка, которую бросил в речку Белку.
Тарзану любимая палка была дороже моих трусов. Он сразу отпустил мои трусы и бросился в воду спасать свою палку. У меня было достаточно времени, чтобы залезть на мост.
Словно артист канатоходец ловко забрался на гнилые доски моста и сразу пожалел, что сделал это. Сразу первая гнилая доска проломилась под моими ногами и упала в речку.
Едва успел схватиться за ржавый трос, что не полететь следом за доской в мутный поток речной воды. Между мной и берегом образовалась пустота, которую невозможно было преодолеть.
Оставалось только двигаться вперёд осторожно, ступая на гнилые доски висячего моста, который раскачивался от моего движения и от сильного ветра, летевшего между берегами в русле горной речки.
В середине речки мост так сильно раскачивался, что казалось он скоро будет крутиться вокруг своей оси и словно необъезженный жеребец мустанг сбросит меня с себя в поток мутной воды.
Мне было ужасно страшно находится в таком опасном положении. Стиснув зубы от боли ободранных рук и ног до крови, из всех сил цеплялся за ржавый трос медленно передвигаясь по мосту.
Тарзан после того, как спас из речки свою любимую палку обратно вернулся к мосту. Положил палку из пасти на землю между своих лап и глядя на мои мучения на мосту стал жалобно выть.
Мне тоже хотелось выть волком от боли и страха. Но казаки не плачут, терпя боль до конца. У меня не было часов, чтобы знать сколько времени болтался на висячем мосту между жизней и смертью. Но по солнцу можно было определить, что много времени. Когда наши гуси вышли со двора, солнце едва поднялось из-за горизонта.
Мои родители ушли на работу в шесть утра. Бабушка кормила меня сразу после ухода родителей из дома. Гусей выпустил гулять где-то в семь утра. Диск солнца продвинулся от горизонта на один шаг.
Отсюда получается, что полз по висячему мосту около часа. Выходит, что сейчас, примерно, восемь часов утра. Начало рабочего дня. После того как страх покинул мою душу, а боль от царапин ослабла в моём теле, в моё сознание проникли восторг и наслаждение от моего приключения на висячем мосту.
Всё-таки у меня получилось осуществить свою мечту покорить опасность на висячем мосту. Будет мне что вспоминать.
Глядя на меня в целости и в сохранности на другом берегу Тарзан, престал жалобно выть.
Пёс начал радостно лаять в честь моей победы над опасность. Убедившись, что со мной всё в полном порядке Тарзан пошёл в сторону нашего двора. Наши гуси последовали за ним.
Отсюда можно было сделать вывод, что мне пришлось ползти по висячему мосту от берега к берегу около часу.
Наши гуси утром в речке больше часа не купаются, так как у них завтрак начинается после речки.
Как только Тарзан и гуси скрылись за калиткой в нашем дворе, то мне стало скучно одному на правом берегу речки Белка. Вернуться, обратно домой тем же путём рискуя жизнью совсем не хотелось.
Дважды удачи не бывает и такое приключение мне повторять не хотелось. Оставалось два выхода вернуться домой.
Идти в Старый хутор и оттуда с красными ушами от деда Гурея верхом на жеребце Буяне возвращать с дедом через новый автомобильный мост к себе домой.
Второй выход идти на колхозный рынок к маме на работу, а оттуда мокрому от материнских слёз возвращать в колхозной бричке обратно домой.
Конечно, был и третий выход идти в фотоателье к отцу на работу. Но там меня ждал немецкий трофейный ремень, с которым отец меня знакомил за первые мои побеги из дома, когда меня с Тарзаном искали все родственники.
От крутого берега речки шёл в сторону Гудермеса куда глядят. Мои глаза глядели в землю, а в голове одни чёрные мысли о предстоящей встречи с родственниками в Старом хуторе и после с родителями у нас дома.
Ничего хорошего от этой встречи мне нечего ждать. Но больше некуда деться. Скорее надо подрасти. Стать взрослым. Тогда без проблем будут все мои приключения. Так за размышлением незаметно для себя добрался до Чёрной речки, которая протекала между Старым хутором и большим садом терских казаков через весь город, затем скрывалась где-то под землёй у берега речки Белка. Почему эту речку называли «Чёрной» никто этого ни знает. К тому же речкой её сложно назвать. Так канавка шириной два метра. Глубина чуть больше метра.
