Предисловие

После медицинского университета я проходила стажировку в психиатрической больнице города Басмура в должности медицинского психолога. В сотрудничестве с врачами и другими специалистами этого отделения в мои обязанности входило участие в диагностике, лечении и социально-трудовой адаптации больных. Я изучила закономерности психической деятельности и поведения пациентов в нормальных условиях и стрессовых ситуациях. В зависимости от взаимоотношений человека с его окружением использовала методы, которые позволяли выявить проблемы, и находила способы их решения.

Один из важнейших моментов в лечении – это эмоциональная поддержка, благодаря которой пациент осознавал принятие и признание его человеческой ценности и значимости, уникальности внутреннего мира и готовности понимать его, исходя из отношений и установок самого человека.

Во время работы я глубоко погружалась в переживания и эмоциональные проблемы моих подопечных. Слушая их истории, я делала записи в блокноте для дальнейшей работы. Но иногда звучали такие откровения, которые ввергали меня в шок, интриговали, заставляли задуматься. Так я начала записывать все необычные и запоминающиеся истории в свой дневник.

В числе моих пациентов были две женщины средних лет. Одна никогда не шла на контакт и не разговаривала, жила в своем мире. Другая, милая на вид женщина, наоборот, была готова к общению. Я постаралась найти к ней подход. Мы разговорились. Каждый день ровно один час своего времени я уделяла беседе с ней. Она рассказывала о своем детстве, мечтах, а однажды спросила меня:

– Ты умеешь хранить тайну? Я могу рассказать правду о себе?

– Конечно. А в чем дело?

– Понимаешь, я уже слишком долго здесь сижу, меня

не отпускают. То, что на сердце накопилось, некому сказать. Нет ни одной родной души, кому я могу открыть свое сердце. Мне нужно выговориться напоследок. Мне не нужны жалость и сочувствие. Только выслушай меня.

Я кивнула в знак согласия.

Она начала свой рассказ.

«Окольными путями после работы на поле я возвращалась домой. Мне захотелось собрать немного чабреца и зверобоя,

вот и пошла не по той дороге, где обычно все ходят. Кто знал, чего мне будет стоить этот опрометчивый шаг? Если бы человек мог предвидеть будущее, он многого не совершил бы.

Когда я набрала полный узелок трав, начала спускаться с крутого склона вниз к дороге. Делала это осторожно, ведь было темно. Но я не осмотрелась. Достигнув подножия, заметила отдыхающих мужчин на поляне у реки. Постаралась быстрым шагом уйти оттуда, но уже понимала, что к дороге мне

не попасть, и решила уйти через ущелье. Я побежала, ударилась ногой о камень и, вскрикнув, упала. Один из отдыхающих мужчин заметил меня и крикнул:

– Смотрите, какая дичь от нас убегает. Айда, мужики, ловить ее!

Я слышала топот их ног и свое бешеное дыхание. Побежала сломя голову. Думаю, я смогла бы убежать, если бы один из них не кинул в меня камень, который попал в голову. Я упала, все поплыло как в тумане. Помню голос одного:

– Оставьте ее, так нельзя поступать! Зачем вам это? Если нужна женщина, идите к своим женам. Что вы делаете? Опомнитесь!

Другой нагло прикрикнул:

– Султан, если ты не хочешь, отойди и дай другим развлечься.

Что было дальше, я не помню. Потеряла сознание.

Когда пришла в себя, оказалось, что я лежу в реке. Замерзшая, избитая, в крови. Я не ощущала тела, но когда попыталась подвинуться, адская боль вернула в чувства. Стала кричать, но кто услышит ночью в глухом ущелье? Я долго не могла пошевелиться. Собрав остаток сил, поползла по направлению к селу. Но вдруг остановилась. Осознав, что со мной случилось, в ужасе подумала, что лучше умереть. Во мне не было воли к жизни.

Как жить после случившегося? Люди засмеют, они не поймут моей боли. И мои близкие… Как они перенесут все это? Я не хотела, чтобы меня жалели, но не хотела и насмешек за спиной. Стыд обжигал душу, от бессилия возрастало желание уйти из жизни. Может, этим все и закончилось бы, если бы не случилось следующее. Я услышала голоса этих извергов и поняла, что они ищут меня. Я замерла. Ни один мускул в моем теле не дрогнул.

– Эй, Али! Куда она могла исчезнуть? Я думал, что она умерла. Хорошо, что мы смыли с нее наши следы и она не видела нас в лицо. Нам нужно убираться отсюда, пока никто не заметил. Тагир, иди и почисти место, где мы пировали. Нельзя оставлять следов. А ты, Султан, держи язык за зубами. Шамиль, иди со мной, еще раз посмотрим. Надеюсь, эта тварь сдохнет по дороге к своему селу.

Долго я оставалась обездвиженной, боль стала моей союзницей. Теперь я знала, что мне делать. Я поклялась себе, что не уйду из жизни, пока не накажу этих людей. Когда они пошли обратно к своей машине, я поползла незаметно за ними.

Мне нужно было увидеть номер машины. Только так я их смогу найти и наказать.

Машина уехала, подняв клубы дыма. Я не могла вернуться в село в таком виде. Моя честь, моя гордость – все растоптали эти твари. Как я могу заявиться так к родным? Это сломает их.

К кому обратиться за помощью? Кто сохранит мою тайну и поможет мне? И тут я вспомнила про учительницу, которая живет одна на окраине села. Сельчане ее уважают. В любом случае другого выхода не было, и я решила идти к ней.

Я добралась до ее дома и постучалась. Дверь никто не открыл. Я постучалась еще раз. От холода ноги свело судорогой. Я потеряла сознание.

Когда пришла в себя, я все еще лежала у порога ее дома.

– Аминат Асадуллаевна, – я опять постучалась что есть силы, уже светало, и меня могли увидеть люди. – Аминат Асадуллаевна, откройте, пожалуйста.

Дверь открыла женщина средних лет невысокого роста.

Эта была она, Аминат Асадуллаевна.

– Кто ты? – она не узнала меня из-за грязи и крови на моем лице. – Боже мой, что случилось?!

Она подбежала и подхватила меня, помогла зайти в дом. Первым делом позаботилась обо мне: уложила в постель, укрыла теплым одеялом и напоила горячим напитком. Когда я немного согрелась, женщина принесла таз и ведро с теплой водой и искупала меня, обработала раны на моем теле. Я слышала, что она плачет, ухаживая за мной, и поэтому не может меня ни о чем спросить.

– Аминат Асадуллаевна, спасибо вам за все, что сделали для меня. Уже все случилось, ничего не изменить. Слезы лишь напрасно тратят время и силы. Я приняла свою судьбу. Только хочу вас попросить, умоляю, ни единой душе не говорите обо мне и о том, что случилось. Я уеду из села. Пусть все думают, что я сбежала из дома, чтобы уехать учиться. Это лучше для моих близких, чем правда о случившемся. Они поверят в это. Прошу, помогите мне.

Я не знала, что делать, и упала на колени перед ней.

– Дочка, но как ты не скажешь о случившемся своим родителям? Ведь они, милая, самые важные люди в твоей жизни, если не они помогут тебе, то кто? Ты их дочь, и дороже тебя у них нет никого.

– Вы правы, тетя Аминат, они мое все. Представьте, что станет с ними, если узнают правду. Я не хочу причинять им страдания. Вы должны меня понять. Прошу.

– Хорошо, дочка, я помогу, чем смогу.

– Я напишу письмо моим родителям, скажу, что уехала учиться, вам нужно будет лишь опустить письмо в почтовый ящик.

– Ты побудешь у меня, пока не заживут твои раны, у меня не бывает гостей.

Ровно месяц я жила в доме Аминат Асадуллаевны. Раны зажили, но остались глубокие шрамы по всему телу, еще более глубокие раны остались на душе. Я не прощу никогда этих людей, я найду и накажу их.

Я слышала от Аминат Асадуллаевны, что говорят люди о моем побеге. Многие напридумывали всякое. Родители переживали и подали заявление в милицию, но все безрезультатно. Там отказались заводить дело на основании того, что я уже совершеннолетняя и в письме все объяснила.