Сегодня он здесь с самого утра. Загорелое тело опиралось об перегородку маяка, голубые глаза смотрели в морскую даль, ветер играл с выгоревшими от солнца волосами, расстегнутая черная рубашка, напоминая парусник, развивалась на ветру. В руках, лишенных тяжелого труда, была книга. На мгновенье он взглянул на берег, и его сердце дрогнуло. Там, внизу, на берегу сидела девушка и рыдала. Он часто видел ее там, никто никогда не подходил к ней, не разговаривал. Всегда одна, она сидела на песке и что-то рассказывала морю. Иногда, как считала Сара, оно отвечало ей.

Он мог бы, как обычно, проигнорировать ее, продолжив писать стих, но муза покинула его, рифма не шла, а приближающаяся гроза порывами ветра снова и снова переворачивала листы записной книги.

– Кто посмел обидеть такую нарядную девушку? – послышалось сзади.

Вздрогнув, Сара, быстро протерев лицо, обернулась. Незнакомец смотрел на нее.

– Никто! – ответила она.

– Тогда почему ты плачешь?

– Я не плачу!

– И глаза у тебя глаза мокрые, да?

Сара опустила голову.

– Такие красивые глазки должны не плакать, а сверкать от счастья, а такие красивые девушки, как ты, только улыбаться!

Доброжелательные слова незнакомца, показавшиеся ей очередной насмешкой, вызвали душевную боль. Слезы градом побежали из мокрых глаз. Никто никогда не называл ее красивой, скорее даже наоборот, девушку постоянно дразнили из-за внешности, обзывая карликом, недомерком, хоббитом, гоблином, етти, плоской, бабой-мужиком, мусульманкой, оборотнем и гибридом. Из-за этого Сара считала себя хуже всех, ненавидела себя, свою внешность, свою судьбу и Бога, который, дав ей такое тело, обрек на вечные муки. Если б она могла что-то изменить, то она, не задумываясь, выбрала бы себе другое, более высокое тело, привлекательное и славянское лицо. Но она не могла.

Сара отвернулась. Эмоции, словно буря, вырывались наружу. Громкий плач разнесся по пляжу, привлекая внимание отдыхающих. Они, посмотрев на нее, начали выдвигать версии, в которых во всем был виноват стоящий возле нее мужчина. И никто даже не мог подумать, что она видит его впервые в жизни, что ему стало жаль девушку, и он захотел поддержать ее.

Незнакомец смотрел на рыдающую Сару и не знал, как поступить. Он не мог подумать, что сказанные им слова вызовут такую реакцию. Он хотел сделать как лучше, а получилось как всегда. Ему стало некомфортно, его сердце сжалось. Он понимал, что девушке нужно выплакаться. Но стоять и смотреть, как она плачет, он не мог, а уйти не позволяла совесть. Вспомнив, как в детстве его утишала бабушка, он, упав на колени, обнял ее.

– Поплачь… – шептал он. – Не стесняйся. Возможно, только так тебе станет легче!

Ей хотелось оттолкнуть его, проявить свою гордость, показать независимость, но теплота его объятий, приятный голос и что-то, что она не могла понять, вынудили ее покориться. Сара разрыдалась еще сильнее. Отдыхающие, осуждающе смотря на них, выдвигали новые версии случившегося.

Дул по-прежнему теплый ветер, лучи солнца, переливавшиеся в волнах, ослепляли летавших у берега чаек. Серые грозовые тучи надвигались все ближе и ближе.

Сара, потерявшись во времени, прорыдала около десяти минут. Когда боль стихла, девушка виновато посмотрела на незнакомца.

– Извините! – дрожащим голосом говорила она. – Обычно я так себя не веду, просто сегодня он… – неразделенная любовь и издевательства который раз разрывали сердце невысокой девушки на части. На глазах вновь появились слезы.

– Не объясняй, не надо! Тем более, если это приносит тебе боль. Лучше улыбнись! – сказал мужчина, вытирая слезы с горячего лица Сары.

– Простите… – послышалось вновь.

Поднявшийся сильный ветер пытался унести прочь вещи отдыхающих. Те, быстро собирая их, стремились как можно скорее покинуть пляж.

– Не извиняйся, с кем не бывает!

Он улыбался, нежно смотря на нее. Никто никогда не смотрел на нее так. Никто не заботился о ней. Сара почувствовала, что он не желает ей зла. От его доброты слезы сами полились по щекам девушки.

– Ну вот, ты снова плачешь!

– Я… просто…

Порывы ветра, свободно резвящиеся в бесконечных морских просторах, с каждой минутой становились все сильнее. Они, словно пытаясь сорвать бант, развивали платье Сары, ее волосы, оглушали шумом.

– Т-с-с. Не объясняй! Нам надо скорей уходить, пока не началась гроза! Давай руку! – вставая, говорил он. Сверкнувшая недалеко молния заставила Сару вздрогнуть. Она всегда боялась грозы. Незнакомец протянул ладонь. И как только девушка коснулась его пальцев, серые тучи загремели.

– Там, возле маяка, стоит моя машина. Я отвезу тебя домой, если ты не против.

Сара быстро вскочила на ноги. Вновь сверкнувшая молния вынудила побежать к маяку. Раскат грома, раздавшийся на пустынном пляже, создавал иллюзию, что небо вот-вот обрушится на землю. Большие капли дождя с силой разбивались об горячий песок. Вдали показалась ярко-красная машина.

-4-

Холодные капли, разбиваясь об стекла и оконную раму, создавали мелодию дождя. Но Сара не слушала ее. Мысли девушки были заполнены незнакомцем. Лежа на кровати и закрыв глаза, она мечтала о том, как они столкнутся у моря, но Сара уже не будет плакать, она будет смеяться, шутить, рассказывать что-то, и, когда он проведет ее до дома, они обязательно договорятся встретиться на следующий день. В своих мечтах Сара представляла, как они подружатся, будут гулять, и, однажды, когда их увидит Максим, он почувствует ревность и, бросив Викторию, предложит Саре встречаться. Постепенно мечты перенесли ее в мир, где у нее будет любящий муж и пара послушных ребятишек. Незаметно подкрался сон.

Игривые солнечные лучи ослепляли сонные глаза Сары, проснувшейся из-за громких разговоров.

– Все равно она мне не нравится! Малолетка! – громко, с нотками возмущения в голосе, говорила полная женщина, обсуждая новую классную учительницу сына. Марина Игоревна насыпала в тарелку суп. Лоб ее круглого курносого лица скрывали густые кудри темных волос. Сара заметила, что Марина Игоревна уже изрядно выпила. Ее такой же полный муж, с квадратной формой лица и большим небрежно выбритым подбородком, бурчал что-то себе под нос и толкал кошку, которая крутилась у ног, выпрашивая корм.

– Вы уже пришли? – войдя на кухню, спросила Сара.

– Да! Разве ты не видишь? – с раздражением ответила Марина Игоревна, ставя сыну тарелку с супом. Алексей был младше Сары на восемь лет. Внешне он был похож на мать: полный, круглолицый, курносый, с короткими, но заметно вьющимися волосами. – Мне снова со школы звонили! Сказали, что ты опять прогуливаешь! Бестолочь! Ты мне что обещала? А сама вновь взялась за старое! Ты знаешь, что тебе осталось учиться год?! Сколько можно? Неблагодарная девчонка! Или мне тебя в интернат сдать?

– Что? Она снова прогуляла?! – зло переспросил Роман Васильевич. В этот момент Сара поняла, что он тоже пьян. Страх поселился в ней. В последнее время он был жестоким по отношению к ней. С того момента, когда в их семье появился долгожданный ребенок, Сара стала лишней. Почти сразу после его рождения отношение к Саре изменилось, они пожалели, что взяли ее из детского дома. Возможно, они бы отказались от нее, но льготы и регулярные выплаты сделали свое дело – Сара продолжала жить с ними. Они начали экономить на девочке, одевая ее в дешевую и ношеную одежду, жалеть продукты, каждый раз говоря, что она уже большая, а ее маленький братик нуждается в витаминах и минералах. Вскоре дошло до того, что кроме супа и щи Сара ничего не ела. А когда у нее начались проблемы в школе, опекуны обозлились на нее. Они не пытались понять причину прогулов или заступиться за Сару. Марина Игоревна и Роман Васильевич были уверенны, что она должна сама решить все конфликтные ситуации, сложившиеся в школе. – Почему ты такая неуправляемая?! Ты такая же не путевая, как твоя родная мать! Яблочко от яблоньки…

– Я не такая же! Почему вы не спрашиваете о том, что произошло в школе? Почему не пытаетесь понять и помочь мне?! Надо мной издеваются! Я вам уже говорила!