- И что мы имеем? - спросил Кулагин, взяв "Вестник" у помощника, но, пробежав глазами постановление, сам же и ответил: - А имеем мы вот что... Нет у нас трех месяцев на переселение. Пусть выметаются оттуда через месяц. Как там у нас, Владимир, с жильцами дела обстоят?
- Работа проведена, не сегодня завтра начнем предлагать им новые квартиры, - не моргнув глазом соврал Владимир и, на секунду замолчав, добавил: - Если нужно будет показать французам дом, то сделаем это в рабочем порядке, хоть сегодня. У меня все.
- Все - значит все. Тогда всех попрошу разойтись по своим местам, распорядился хозяин. - Владимир и Марчук останутся...
- Значит, все у тебя тип-топ? - спросил Кулагин, когда кабинет опустел.
- Думаю, тип-топ, - ответил Владимир, и только нервное постукивание ногой выдавало его волнение.
- Если судить по докладу, то да, а вот судя по физиономии - врешь... Помощник невольно потрогал синяк под глазом и промолчал.
- С огнем играешь... Опять будешь за гроши на улице мерзнуть, дрожа при виде каждого милиционера.
- Да что я, маленький, что ли, - нашел в себе силы ответить Владимир. Понимаю.
- А если понимаешь, то какого черта шляешься по вечерам, вместо того чтобы работать? Что у вас с каперангом, Марчук? Слава богу, хоть вам физиономию не разукрасили. Прощупали морячка?
- Так точно. Ребров на мели. Что делать, как жить, не знает. Мы его из обоймы вытащим непременно. Главное - уважение к нему проявить. Он с норовом. Ну и оклад соответственно. Я пока конкретно ничего не предлагал. Порастряс его на последние, а как зубы на полку положит - согласится. Переедет как миленький.
- Ты его не выпускай из поля зрения. Пригласи ответно и больше не тяни. Деньги в бухгалтерии возьми - и по полной программе, вы ж сослуживцы бывшие.
- Так и я работал, - встрял Владимир. - С жильцом был, с Загубленным, из этого дома. Хотел, как вы говорили, клин вбить. Кто знал, что этот алкаш буйный.
- Во-во, алкаш. Все хочешь как проще сделать. Учись у Марчука. Нет в тебе, Володя, тонкости. Моряк лидер, и он смог бы повести за собой все стадо. И квартиру ему получше получить не зазорно - как-никак Герой. Понимаю, тяжело такого обработать, зато и толку больше. Ты же думал по легкому пути пройти, алкаша выбрал, вот и набили морду. - Кулагин усмехнулся и, минуту помолчав, спросил: - Чего ты еще вчера делал?
- У участкового был. Смазал так, сто лет не заржавеет. "Бычков" в Калачковский возил. Посидели во дворике, посмотрели жильцов. Они тоже на нас поглазели и, судя по всему, поняли, что к чему. Думаю, теперь не пикнут... Наблюдение за ними, как мы и договорились, ведется постоянно. Все фиксируется. Уже про половину жильцов знаем, кто когда уходит и приходит, чем дышит.
- Ох, смотри, Владимир. Ну да ладно... В аэропорт встречать французов с такой рожей не езди, здесь нас жди, - распорядился начальник и, посмотрев на часы, добавил: - Если ничего не случится, часикам к четырем будем...
И точно, они появились ровно в четыре. Одного, кто был выше, толще и главнее, звали Мишель Дюбуа, а другого, с бородкой, - Серж Барбюс. После взаимных приветствий и осмотра офиса Кулагин предложил пойти пообедать в ресторан.
Главный что-то сказал негромко своему подчиненному по-французски.
- О чем это он? - также вполголоса спросил Кулагин переводчицу.
- Господин Дюбуа говорит, что им многое нужно еще сделать.
- Скажи, что желание гостей для нас закон. И спроси, чего они хотят.
Гости желали осмотреть будущий офис. Уже через полчаса французы и Кулагин с переводчицей оказались в Калачковском переулке. Из-за множества пробок машина с сотрудниками приотстала, и теперь они стояли, рассматривая трехэтажное здание.
"Merveilleusement! Devant la maison il у a un petit jardin. Nous passerons devant notre maison", - услышали Софочка французскую речь, подходя к дому. Бабушкины уроки не пропали даром, она поняла:
"Как удачно! Перед домом маленький садик. Мы пройдем мимо нашего дома".
Какой дом эти господа называют своим, подумала Софочка и огляделась по сторонам. Позади французов стоял господин, который уговаривал их переехать. Тут ее словно током ударило. Уже через минуту Софочка бегала по подъезду, требовательно нажимая на кнопки звонков. Всем, кто ей открыл, она говорила только три слова: "Они уже приехали" - и спешила к следующей двери.
Народу в вестибюле собралось немного: Краузе с Воронцовым да Вера Дмитриевна с Софочкой. Остальные отсутствовали.
- Негусто, - сказал Дым Дымыч. - Что делать будем?
- Надо милицию вызвать, - первой откликнулась учительница.
- И что, она иностранцев от нас охранять будет?
- Не пускать, и все тут, - решительно произнес Семен Семеныч.
- Правильно, - поддержал его сосед. - Надо дверь закрыть.
- Так замок не работает, - заметила Софочка. Дым Дымыч взял Краузе под руку и увел в свою квартиру, но спустя пару минут они вернулись. Принесли толстую доску, на которой сидели гости во время поминок. Она точно легла под дверную ручку и третью ступеньку лестницы.
- Как родная встала, - констатировал довольный Воронцов. - Теперь пусть сунутся. Любую осаду выдержим. Софья, поднимись на второй этаж, посмотри, что там делается.
Однако этого не потребовалось. Шум голосов возвестил о приближении людей. Негромкий стук в дверь парализовал осажденных. Они молча стояли, боясь пошевелиться. Повторный стук был уже более требовательный, но такой же безрезультатный. Потом наступило затишье.
Кулагин отошел от двери и так выразительно посмотрел в сторону Володи, что тот был бы не против предложить себя вместо тарана. Он подскочил к двери и отбарабанил серию ударов. Однако дверь атаку выдержала.
- Прекрати людей смешить, - приказал Кулагин и обратился к жильцам: Откройте, пожалуйста.
За дверью слышался легкий шорох, но ответа не доследовало.
Может, это и к лучшему, подумал Кулагин. Он прекрасно представлял, на что способны эти упрямцы, и позориться перед французами не хотел.
"Que se passe ici? " - услышал он у себя за спиной и повернулся к переводчице.
- Господин Барбюс спрашивает, что здесь происходит.
- Скажи им, что в здании никого нет. Дом маленький, и когда все уходят, то закрывают дверь. Но мы обязательно его посмотрим... Завтра же вечером посмотрим...
Последнюю фразу Анатолий Степанович произнес, уже не сумев скрыть раздражение. Он поймал себя на этом и постарался изобразить улыбку. В конце концов, эти слова не гостям были предназначены, а обормотам за дверью. Пусть подумают...
- Je m'en fiche, - заметил Дюбуа, слегка скривив продолговатое лицо.
- Господин Дюбуа говорит, что ему, собственно, на это наплевать, переводила переводчица. - Но oн также утверждает, что видел молодую женщину, входящую в дверь.
- Видимо, ему показалось, - сказал Кулагин. И тут его взгляд упал на подходящих к дому Антонину Ватсон с детьми. Этого еще не хватало, подумал он и, схватив под руки недоумевающих гостей, чуть ли не силой потащил их к машине:
- Завтра, завтра. Все завтра... Софочка осторожно поднялась на второй этаж, чтобы оттуда посмотреть на улицу и так же неслышно спустилась.
- Кажется, убрались, - прошептала она. - Никого у двери не видно.
- А если нет? Мы откроем, а они за углом спрятались, - предположила Вера Дмитриевна.
Дверь дернулась, и все испуганно замерли. Послышался стук, и удивленный голос Антонины Ватсон произнес: "Девчонки, нас не пускают..."
Антонину с дочками пропустили в узкую щель.
- Слава богу, что так все кончилось, - подвела итог услышанному Антонина. - Может, опять закроемся, пока мужчины не придут? Вдруг опять появятся.
- Нет, сегодня мы выстояли, - заверил ее Краузе. - А вот что завтра будет, не знаю. Где этот Загубленный? Он же замки обещал.
Глава 27
Говорят же в народе: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. И правильно говорят. Вечером это понимали все в Калачковском переулке, и дом гудел, словно растревоженный улей. Тучи сгустились еще накануне. Чуть позже обеда, часа в четыре-пять, сюда подъехала компания крепких, накачанных ребят и расположилась на лавочке перед домом. Такое и раньше случалось, но редко. Не проживали в близлежащих домах такие "бычки". Сначала подумали, что просто ветром занесло заразу. Посидят, попьют пива, погорлопанят и уберутся.
