Михей громко вздохнул, веря, что вот теперь-то они вспомнят, но нет.

– Как тебе это удалось? – спросил Георге, разрывая объятия.

– Я сказал, что волчий отрок и госпожа меня отметила в детстве, – ответил Михей, скрещивая руки на груди.

– Только-то? – спросил Лучиан. – Я думал, это будет сложнее.

– Я разговаривал с двумя босоркани! Еле уговорил их.

– Всё равно, как-то просто. Уверен, что проблем не будет?

– Уверен. – Михей презрительно фыркнул.

– Наконец-то толк от тебя для семьи, а не только позор. – Лучиан хмыкнул.

– Да как ты смеешь. Я спас Инию!

– Мальчики! – вмешалась мать. – Не ссорьтесь. Надо радоваться, а не собачиться. А то Босора нас покарает.

– Слушай мать. – Лучиан оскалился, как дикий зверь. – Покойной ночи. – Он поклонился и направился к выходу.

Георге последовал его примеру, но, проходя мимо Михея, отвесил ему подзатыльник. Думитру пожал плечами, схватил Инию за руку и потащил её в их комнату. Мать подошла к Михею и положила руку на плечо:

– Они просто дурачились, – сказала она. – Все переволновались…

– Они опять унизили меня при младших, а ты им и слова не сказала. – Михей зло усмехнулся. – Ты никогда не поддерживаешь меня.

– Не говори так! Я вас всех одинаково люблю.

– В этом и проблема. – Михей усмехнулся. – Что отец хотел от меня сегодня?

– Отселить в личный дом… Я и вещи тебе собрала.

– Они мне пригодятся. Наверное…

Михей развернулся и пошёл в комнату, где на скамьях уже разлеглись Думитру и Иния. Он бросил быстрый взгляд на сестру, которая уже тихонько посапывала и улыбалась во сне. Только ради этой улыбки можно было сделать то, что он сделал. Как быстро она заснула? Видимо, сильно переволновалась. Он вздохнул и, не раздеваясь, завалился на скамью.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – сказала Иния, когда они вышли из дома. – Почему ты должен уйти, а не кто-то другой? Почему? Это нечестно!

Она подбежала к Михею и обняла, уткнувшись в его грудь. Он почувствовал, как его рубашка намокла от её слёз. Иния отдавалась чувствам с упоением и жадностью, которые изводили её, оставляя без сил. Мать стояла рядом, не выражая ничего. Она была бледна, а взгляд был пуст.

– Отпусти его, Иния!

Иния разомкнула объятия и, протирая глаза, отошла от Михея. Мать повесила ему на шею связку чеснока, а на пояс привязала полынь.

– Это убережёт тебя от злых чар госпожи. – Она провела рукой по его щеке. – Да благословит Босора твой путь. – Она обняла его и поцеловала в щёку.

– Полно, маменька. – Михей почувствовал, как щёки запылали. – Я всё равно должен был покинуть дом…

– Но не так, – вмешалась Иния. – Совсем не так.

Она разбила их объятия и втиснулась между ними.

– Возьми. – Она протянула ему соломенную куклу, которая помещалась в ладони; ноги и руки были перевязаны красно-белым шнурком. – Чтобы не забыл меня.

– Да как я могу. – Он взял куклу и спрятал в карман. – Спасибо!

– Всё! Время не терпит. Иди уже, – сказала мать, скрывая слёзы и прогоняя его. – Не дай Босора – опоздаешь.

Михей кивнул, схватил узелок и пошёл прочь. Он бросил быстрый взгляд на луга, где Василе следил за стадом. Интересно, думал ли он о сыне, который покидал дом навсегда? На мгновение он хотел побежать к нему, чтобы попрощаться, но передумал, представив пьяное лицо – на выпасе он никогда не был трезв. Тяжело вздохнув, Михей отправился к трактиру. Люпус побежал следом за ним.

– Люпус, нет! – Михей остановился и присел рядом с псом. – Ты не можешь идти со мной.

Пёс непонимающе глядел на него, качая головой из стороны в сторону. Михей запустил обе руки за уши Люпуса и поцеловал в нос.

– Защищай Инию. Только тебе я могу доверить это.

Он крепко обнял его, уткнувшись носом в холку. Люпус лизнул щёку. Слёзы подступали. Михей резко встал и отряхнулся, лишь бы сохранить самообладание. Не хватало, чтобы новые знакомые решили, что он размазня.

– Беги домой. Не иди за мной, – сказал Михей и пошёл не оглядываясь.

Позади раздался жалобный скулёж, который разрывал сердце. Михей смахнул слёзы и пошёл к трактиру.

Вывеска «Затмения» медленно покачивалась на ветру, наблюдая за родителями, которые прощались с дочерьми. И тут и там доносились вздохи и причитания, которые утопали в разносящемся плаче. Михей поёжился. Его взгляд упал на Киру, которая отдавала приказы солдатам, стоя у запряжённой повозки с большой клеткой – именно в такой перевозили рабов для султана. Жужанны и Марчела нигде не было.

– Волчий отрок! Так ты пришёл, – сказала Кира, подойдя к нему. – А я думала, что испугаешься. – Она усмехнулась.

– С чего мне пугаться? Я мало чего боюсь…

– А стоило бы. – Она скрестила руки на груди, а зелёные глаза вперились в него.

Кира без стеснения пялилась, внимательно рассматривая. Её взгляд был острым и едким, проникающим в самую глубь, будто она рассматривала его, как какую-то клячу на рынке. Она посмотрела на связку чеснока и усмехнулась.

– Что не так? – спросил он. Она раздражала его.

– Думаешь, чеснок и полынь помогут сохранить решительность? Или спасут от госпожи?

– Мне их мать дала. – Михей стянул связку чеснока и бросил её. – Я не мог её обидеть.

– Вот как? – Кира усмехнулась. – А снял зачем?

– Но разве она не бесполезна?

– Передумал? Решительности поубавилось? Добавишь её с помощью чеснока?

– Нет. – Он повернулся к ней, пытаясь выдержать колкий взгляд. – Не передумал.

– Видимо, думать просто не твоё. – Она пожала плечами. – Малявки, – обратилась она к девочкам, – хватит сырость разводить. Живо в клетку.

Ей не нужно было повышать голос, чтобы двенадцать девочек одновременно выпутались из объятий родителей. Их возраст разнился: некоторым едва исполнилось шесть, другим же было почти тринадцать. Самой старшей была Тиранда, которая помогала младшим забраться в повозку. Михей присоединился к ней. Кира фыркнула, наблюдая за ними.

Девочки расселись по двум скамьям, прижимаясь друг к другу, будто мёрзли. Михей услышал приглушённый плач, от которого сжалось сердце. Зачем? Почему они вынуждены это делать?

– Полезай в клетку, – позади раздался голос Марчела.

– Я? – промямлил Михей, разворачиваясь.

– Скорей, – сказала Кира, схватив его за руку.

Она затащила его внутрь и уселась напротив. Михей в недоумении посмотрел на неё.

– Не удивляйся, Жужанна не доверяет тебе. Вдруг навредишь девочкам в пути?

– Я?..

Кира не слушала его, скрестила руки на груди и отвернулась, наблюдая, как Марчел запирал клетку на внушительный замок. Ключ был на цепочке, которую Марчел повесил на шею. Михей хмыкнул. К чему эта излишняя предусмотрительность?

Неожиданно появилась Жужанна. Её наряд сильно изменился – вместо платья на ней были тёмно-синие шаровары, а поверх них синий кафтан, открывавший шрамы. Неужели она носила их с гордостью? Единственное, что не изменилось, это платок, которым было замотано горло.

– Всё готово? – спросила Жужанна.

– Да, хозяйка.

Она усмехнулась. Усмешка сквозила могильным холодом, который пугал Михея. При первой встрече, да и второй, он не заметил его. Жужанна обошла клетку, явно пересчитывая пленниц. Закончив обход, она ухмыльнулась и сказала:

– Тринадцать малявок для госпожи Эржебет. Пора в путь. – Она потянулась.

Михей побледнел – его посчитали малявкой. Внутри что-то оборвалось. Малявка. Он уже давно не малявка. Кира усмехнулась, нагнулась к нему и прошептала:

– Думал, что она будет отличать тебя, потому что ты волчий отрок?

– Я так и не думал. – Михей скрестил руки на груди и отклонился назад.

– Так он всё-таки думает. – Кира выдавила насмешливую улыбку. – Может, ты и не безнадёжен.

Она уселась ровно и стала пялиться на дорогу. Тиранда, сидящая слева от Михея, прижалась к нему и прошептала:

– Не бери в голову. Она просто не знает тебя.