Не задумываясь о последствиях, мы с головой окунулись в события новой жизни, о которой не знали буквально ничего. Без знания местного языка и без знания законов данного государства, мы сразу попали в лапы мошенников, которые тут же ободрали нас, как медведь липку.

Из высокообразованных людей мы в одночасье превратились в обычную рабочую силу готовую вкалывать за гроши, чтобы только прокормить свою семью и не оказаться на улице.

Над нашими головами собрались грозовые тучи ужасной судьбы, которая во все времена года определяет непогоду во всех сферах нашей жизни.

Мы стали узниками собственного легкомыслия и доверчивости в отношении к незнакомым людям в совершенно незнакомом нам образе жизни.

Может быть, именно поэтому мы стали чаще думать от другом измерение жизни, которое будет значительно лучше, чем в тех двух измерениях жизни (социализм и капитализм), в которых нам довелось жить?

Однако надо не забывать старой русской поговорки, что лучше там, где нас нет. Как только мы появляемся там, куда стремимся, так нам сразу становится плохо, потому что мы сейчас тут живем.

В своих размышлениях не заметил, как прошел намеченный маршрут за городом. В камышах возле маленькой речки два молодых мангуста никак не могли поделить между собой впервые пойманную ими змею.

Над маленькой речкой, с отличной акустикой, был такой ужасный шум и визг от делёжки добычи двух молодых мангуст, что всем птицам и хищникам у речки пришлось умолкнуть на время разборки двух молодых мангуст.

Даже мое присутствие на просёлочной дороге, в десяти шагах от разборки молодых мангуст, не мешало зверькам выяснять между собой отношение.

Лишь холодная вода в речке, куда свалились мангусты с добычей, освежила головы зверьков и сохранила жизнь израненной змеи от острых зубов маленьких хищников.

Воспользовавшись моментом, змея скрылась под водой. В тот же момент маленькие хищники проворно выбрались на сушу, стряхнули с себя холодную воду и быстро скрылись у речки от моих глаз в разные стороны густых зарослей камыша.

Какое-то мгновение над речкой затаилось безмолвие, которое вскоре было нарушено тявканьем ушастой лисы и неугомонным криком маленьких чаек.

Пройдя немного от пивного бара по месту выездки лошадей, с просёлочной дороги перешёл на небольшой сквер, расположенный вдоль автомобильной трассы, устремлённой в Ашдод на улицу Бней-Брит.

Отсюда до моего дома чуть больше километра. Можно пройти через пару небольших скверов по тротуару вдоль улицы Бней-Брит или свернуть через трассу на улицу Авода в производственную зону лёгкой промышленности. В выборе продвижения нет никакой разницы.

Отсюда до моего дома расстояние одинаковое через производственную зону лёгкой промышленности или вдоль улицы Бней-Брит.

Всюду снуют автомобили во все стороны, а воздух насыщен парами бензина. После минутного размышления всё же перешёл на перекрёстке автомобильную трассу под зеленый цвет светофор.

Углубился в производственную зону лёгкой промышленности. Дело в том, что в другом конце улицы Авода (работа) находится небольшой цех по выпечке длинных кавказских лавашей с вывеской "грузинский хлеб".

Мне непонятно почему лаваши, которые в Дагестане пекут ялдаши (колхозники), вдруг, назвали "грузинский хлеб"? Даже сами хозяева пекарни не могут объяснить, почему так у них называется выпечка азиатских и кавказских, длинных лепёшек, под общим названием "лаваш".

Наверно, слышали звон да не знают где он? Просто по чьему-то рецепту пекут лаваш. В общем-то, настоящим лавашем это хлеб не назовёшь. Тонкий дагестанский или среднеазиатский лаваш хранится в любую погоду несколько суток.

Лаваш местной выпечки на следующие сутки начинает покрываться плесенью. В общем-то, местная лепёшка под названием "лаваш" лишь по форме издали напоминает настоящий лаваш.

Покупаю эту лепёшку в дань ностальгии о прошлой жизни на территории Северного Кавказа. Кроме того, пока хлеб любой выпечки свежий и горячий, он имеет приятный вкус.

Спустя одни сутки любой хлеб начинает черстветь. Ну, ладно! Бог с ним с этим хлебом. Куплю три лаваша. Один лаваш съем под "Жигулёвское пиво" по дороге к дому.

Два других лаваша принесу Людмиле и Эдику. Они так же любят горячий хлеб свежей выпечки. Это моя мама нас всех приучила, кушать горячий хлеб свежей выпечки.

Пока мы жили вместе одной семьей, то моя мама постоянно пекла домашних хлеб разного вида. В моем далёком детстве мама пекла домашний хлеб в русской печке во дворе.

Когда мы уехали из Гудермеса, мама стала печь хлеб в доме. Ассортимент домашнего хлеба сократила наполовину. Так как в домашних условиях печь лаваши, чуреки и обычные круглые лепёшки практически невозможно.

Потому что нет сферы внутри печки, как в тандыре (круглая печка для выпечки лепёшек) или как в большой русской печки во дворе. В обычной домашней печке можно в духовке печь круглый домашний хлеб или просто булочки. Когда мы окончательно переехали в городскую квартиру с газовой плитой, то моя мама прекратила печь домашний хлеб.

Лишь изредка в память о прошлой жизни, мама устраивала нам праздник воспоминания детства. В обычных условиях городской квартиры на газовой плите мама устраивала такие чудеса выпечки разнообразных пирожков, булочек, ватрушек и конечно традиционного домашнего хлеба, который издревле пекли в хуторах терских казаков.

3. Запутанные события.

Увлечённый ностальгией о прошлой жизни, не заметил, как дошёл почти до конца улицы Авода (работа). Вдруг, мне стало как-то ни по себе. Какое-то странное головокружение и предчувствие какой-то опасности.

Словно кто-то издали внимательно наблюдает за моим передвижением по территории производственной зоны лёгкой промышленности. У меня всякое было в этой производственной зоне за годы моего проживания в Ашдоде.

Но врагов у меня тут не было, точнее, врагов не осталось. Одни мои враги покинули территорию Ашдода. Другие мои враги покинули нас навсегда, откуда никто не вернётся.

Хотя, может быть, именно тут меня ждут люди, воскресшие из мёртвых? Но зачем им нужна производственная зона? Воскресшие из мёртвых, могут свести со мной счёты, где им будет угодно.

Даже сейчас во время моей прогулки у речки людям, воскресшим из мёртвых, можно было просто утопить меня в речке. Как было с пожилой женщиной, которую нашли в речке мальчишки пару лет назад.

– Сашка! Неужели это ты? – удивленно, спросил меня бомж, в котором с трудом признал знакомого по старой работе в столярной мастерской. – Издали увидел тебя. Даже не поверил своим глазам, что ты вполне здоровый мужик.

– Николай! Откровенно говоря, даже вблизи с огромным трудом признал тебя. – откровенно, сказал бывшему коллеге. – После того, как мы в последний раз виделись, прошло чуть больше года, а ты постарел за один год сразу лет на десять.

– Извини! Подожди немного. Сейчас магазин закроется. – сказал Николай, заходя в соседний продуктовый магазин. – Мне надо на выходные дни купить продуктов и выпивку. Мы с тобой успеем поговорить. Мы отметим нашу встречу.

Николай скрылся в глубине продуктового магазина. Остался ждать его на улице с каким-то неприятным чувством ответственности за этого мужика, который из обычного работяги, бывшего шахтёра, превратился в настоящего бомжа. По его виду можно определить, что он не мылся и не брился именно с того момента, как мы с ним расстались. Мы оба с ним в один день получили письма об увольнении из столярной мастерской.

С той лишь разницей, что сам лично потребовал от хозяина столярной мастерской письмо об увольнении после того, как не получал зарплату в течение четырёх месяцев.

Хозяин столярной мастерской постоянно жаловался на синагоги, которым мы делали мебель, что в синагогах проблемы с выплатами за нашу работу.

Мне не хотелось уходить со столярной мастерской, так как мне работа нравилась и от места работы в столярной мастерской до моего дома также как от военного завода «Эльта».