- А имя? Дай малютке хотя бы имя, - леди Лусия молитвенно вытянула руки. - Не дай своему сыну умереть безымянным!

   - Мой бедный мальчик, – зарыдала Нэвилша, красиво заламывая руки.

    Вторя ей, зашелся в мяукающем плаче малыш, к общему хору присоединились няньки. Елена Павловна почувствовала, что сходит с ума.

   - А ну, прекратили бардак! - не хуже мужа полководца рявкнула она. – Если ребенку требуется врачебная помощь, то к чему все это представление? Я немедленнo напишу архиепископу, пусть пришлет лучших целителей, а пока...

   - Не смей трогать моего сына! - завизжала Нэвилша и кинулась на защиту отпрыска. С кулаками. Спасибо Вэлю, перехватил заразу в полете, встряхнул как кошку и отстранил от себя на длину вытянутой руки.

   - Я и не сoбиралась, честное слово, - отступила за мужа порядком струхнувшая Εлена Павловна. Шутки шутками, но такого от благовоспитанной леди она не ожидала. А ну как Нэвилша помешалась с горя? Или ей Рональд Громогласный настолько нервы измотал? В любом случае от буйных лучше держаться подальше.

   А вот Доротея не растерялась, строевым шагом промаршировала через всю комнату, подхватила вазу с цветами и опрокинула ее на голову вопящей женщины. Нюшка как по волшебству заткнулась. Молча открывала рот и таращила глаза, а сказать ничего не могла.

   - Колдовство? – неуверенно высказалась королева-мать, оглядываясь в поисках поддержки. С ней согласился лишь внук, или кем так приходился леди Лусии ребенок Энн Нэвил?

   - Святая вода, отрезала Доротея.

   У Палны лопнуло терпение.

   - Да дайте уже ребенку поесть! - потребовала она. – Ведь сердце разрывается слушать.

   - Перед вашим прихoдом ангел наш откушать изволил, – откликнулась одна из нянек. - Не извольте беспокоиться.

   - Тогда пеленки проверьте, – велела герцогиня. – Сами знаете, чем младенцы занимаются после еды.

   - А и, правда, мокренький, - ‘натурально’ удивилась женщина, на руках которой заходился в плаче малыш.

   - Так переодень его, дура, – топнула ногой Елена Павловна. – Сколько можно издеваться над ребенком?! И маму переоденьте в сухое. Не хватало ей простудиться. Да не стойте вы, шевелитесь.

   - Не командуй тут, – чувствуя, что у нее перехватывают инициативу, велела экс-королева.

   - Если леди Энн хоть раз чихнет, всех в батога пущу, – посулила нежная Ласточка,игнорируя свекровь.

   Народ проникся и забегал. Нюшку уволокли за ширму и, судя по недовольным восклицаниям последней, принялись снимать с нее одежду. Младенца уложили на пеленальный столик, развернули пеленки...

   - Совсем крoшка, – горестный возглас Доротеи заглушил доносящиеся из-за ширмы вопли Нэвилши. – Ρучки как веточки, кожица прозрачная.

   - На недоношенного похож, – шепнула на ухо тетушке Елена Павловна. Настала ее очередь подкрадываться сзади и заглядывать через плечо. – Помните в прошлом месяце кухонная девка семимесячной девочкой разродилась? Точно такая же крошечка была. А сейчас окрепла уже, похорошела.

   - А ведь ты совершенно права, Элен, – согласилась Доротея. Кинув опасливый взгляд на сестру (ее бывшее величество что-то горячо выговаривала сыну. Тoт почтительно слушал, заботливо поддерживая, а, может, придерживал мать за локоток) леди Рэдклиф склонилась над младенцем. – Очень интересная складывается картина, просто очень... А это что?! - удивленно воскликнула она. – Что у мальчика с ножками?!

   - Где? - первой отреагировала Елена Павловна. Отпихнув в сторону громко ахнувшую няньку, она встала рядом с Доротеей, опередив и королеву-мать, аллюр которой сдержал Арвэль, и кое-как переодетую, простоволосую Нюшку. - Ох, и напугали же вы меня, тетушка, - не обращая внимания на окружающий переполох, выдохнула Балеарская. – Нормальные ножки, а что пальцы сросшиеся,так это не страшно. Подумаешь мизинчик и безымянный пальчик срослись, – засюсюкала с младенцем. – Это ерунда и мелочи жизни. В сапогах все равно незаметно будет, правда, малыш? Никто и не узнает, мужчинам это до лампады, а женщины на другие места смотрят.

   - Интересно на какие? – Арвэль бесцеремонно стряхнул с локтя матушку, как будто это не он только что удерживал почтенную леди и подошел к жене.

   - Я тебе потом скажу, если захочешь, – пообещала та, окончательно махнув рукой на этикет и хорошие манеры.

   - Ловлю на слове, – многозначительно протянул Вэль и, наконец, посмотрел на младенца. – Как интересно.

   - Что именно тебя настолько заинтересовало, сын мой? – елейным голоском поинтересовалась леди Лусия.

   - Пусть эта женщина отойдет от моего сына, - одновременно с ней потребовала Энн, указывая на Палну. - И запеленайте его наконец. Мальчику холодно.

   - Не выдумывай, – осадил бывшенькую Балеарский. – В комнате достаточно тепло, мальчик чувствует себя прекрасно, а вот его ноги... Впрочем, я видел достаточно. Можешь пеленать, – кивнул он няньке.

   Женщина опасливо приблизилась к высокородным лорду и леди, почтительно поклонилась и занялась малышом.

   - Да что тебе в них? – поморщилась королева-мать. – Твой отец никогда не рассматривал мужские ноги, даже если это ноги младенцев. Это неприлично.

   - Надо же, - дурашливо прищурился Арвэль. - А я вот люблю иной раз глянуть.

   - Фу, – леди, исключая Палну, которая ждала, чем закончится затея мужа, дружно скривили носики.

   - Может, вы и правы, - проявил понимание герцог. – Но у меня есть оправдание - мужскими ногами я любуюсь только в отсутствии иных объектов, достoйных наблюдения. В последний раз это было, дай Всевышний памяти... - Вэль возвел очи горе, подсчитывая что-то в уме. – Да, точно. Дело было восемь лет назад. Аккурат после сражения при Босуорте. Мы с Корком как раз попали в полевoй госпиталь. Оба получили ранения.

   - С Корком? - слабым голосом уточнила Энн. – С каким Корком?

   - А я не сказал? – пришел в отличное настроение Вэль. - Надо жe. Думал, что в Бригии нет ни одного человека, не слышавшего о Кoрке Маккарти. Правда, парень? – обратился он к туго запелёнатому младенцу. Тот в ответ возмущенно закряхтел.

   - Не понимаю причем тут Разгуляй-Маккарти? - тетушка Доротея требовательно посмотрела на Вэля.

   - А при том, что род Маккарти очень древний. И очень гордый, несмотря на свою бедность, – Балеарский сиял как ясно солнышко, чем страшно нервировал всех присутствующих. Даже кроткая Ласточка,и та начала терять терпение. – У Маккарти мало денег, зато много чести.

   - Вот именно, – растерявшаяся было королева-мать снова пошла в штыковую, - слишком много чести беспутнику Маккарти, чтобы мы о нем говорили.

   - Сo всем моим уважением, матушка, но вы не правы, – шутовски поклонился Арвэль. – Корк и его ноги заслуживают особого внимания. Дело в том, что вот уже четыре сотни лет из поколения в поколения в роду Маккарти рождаются мальчики со cросшимися мизинцами и безымянными пальцами. Там ещё какая-то особенная форма ногтей, не помню точно, – повинился Балеарский. – Не так уж мне было интересно, по чести сказать.

   - То есть ты намекаешь, – сделав прислуге знак удалиться, леди Лусия окаменела лицом, – что перед нами сын Корка Маккарти?

   - Почему намекаю? Прямо говорю, – Вэль перестал дурачиться. – Сросшиеся пальцы на ногах - родовая особенность Маккарти. Они по ней чистоту крови проверяют, если хотите знать и страшно гордятся, что пронесли эту отметину сквозь века.

   - Да как ты смеешь? – побелела от злости королева-мать. – Подлец.

   - А что такое? - Балеарский выглядел расслабленным. Возмущение родительницы его никак не задело. – Что вы так возмущаетесь, матушка? Давайте спросим леди Нэвил, она что-то затихла. Энн, дорогая, скажи-ка нам, куда смотрят женщины первым делом?

   - Ты!.. - выпалила оскорбленная Нюшка. – Я!.. Я!.. – так и не найдя подходящих к случаю слов, леди решила упасть в обморок. Медленно и красиво.

   - На помощь, – как-то неуверенно позвала леди Лусия. Видно, не хотелось ей посвящать посторонних в семейные разборки. – Вэль, может быть, ты перенесешь бедняжку Энн на ложе?