- Спасибо, голубчик, - рассеянно поблагодарила та, усаживаясь. Раздражение и досада постепенно улетучивались, уступая место другим чувствам и мыслям. Например, с чего это она так взбеленилась?

   Настолько возмутили здравые по своей сути рассуждения близких? Или задела их бесцеремонность? Так вроде родичам удалось удержаться на самой грани, остановиться, не задев сокровенное, да и не хотели они ничего плохогo, старались уберечь, советовали. Скорее всего дело было в самой ситуации. Слишком она была неоднозначная, хотя и ожидаемая.

   Если уж Нэвилша умудрилась забеременеть, то всю жизнь она так не проходит. Это непреложный закон жизни. Как говорила бабушка Елены Павловны - ср*ть да родить, нельзя погодить. А реакция окружающих - это их личные трудности, да...

   - Главное сейчас не наломать дров, – убедившись, что безымянный стражник достаточно далеко и ничего не услышит, проговорила леди Ласточка. – А-то ка-а-ак погляжу на ребенка и его мамашу да ка-а-ак сорвусь на Вэля, а оно мне надо?

   Нет, ну правда, а вдруг новорожденный похож на Арвэля? Такой же синеглазый бутуз как Рик и Ада? Что тогда делать? Где взять сил и мудрости, чтоб не устроить амаргеддец в монастыре Святой Катарины? И о ней тоже... О Катарине в смысле... Ведь придется славить святую, а она щедра-а-а-я и отзывчива-а-а-я, как пошлет опять двойню! И что тогда делать? Опять рожать?

   - Мамочки, – Елена Павловна схватилась за голову и застонала.

    Бедный стражник дернулся, не зная бежать ли ему за помощью для леди или исполнять свой долг, оставаясь на посту. Пришлось Палне улыбаться служивому да ещё и ручкой махать - не кипишись, мол, все пучком. Мужчина нервно поклонился и перевел взгляд на дорогу. Наверное, мечтал сразиться с драконом или ещё с каким врагом. С ними-то куда как легче, чем с нервными дамочками.

   А Елена Павловна о страдальце и думать забыла, ее мысли вернулись к возможной беременности. Вернее, к средству ее предотвращающему. Дело в том, что, занимаясь проблемой определения отцовства, учитель и ученица преуспели лишь частично. Средневековый тест ДНК они так и не разработали (Палне не хватило знаний, а целителю Оуэну креатива), зато контрацептивное зелье сварили. Вышло это у них совершенно случайно, честно говоря. По методу научного тыка. Впрoчем, это случается довольно часто и у серьезных ученых, к коим Елена Павловна себя ни в коем разе не причисляла.

   Она вообще считала, что открытие сделали мыши, на которых проводились опыты. Серые страдальцы от науки (белых не нашлось) перестали размножаться, отведав экспериментального зельица, на что и обратили внимание исследователи.

   - Очень интересно, – задумчиво почесал нос целитель Оуэн, наблюдая за подопытными.

   - И полезно, – Пална кинула на учителя опасливый взгляд.

   - Пожалуй, – не сразу, но согласился он. - Только... Вы же понимаете, дочь моя, что несмотря на простоту получения и относительную дешевизну сие зелье доступно должно быть далеко не всем, а то получим мы пустующие города и селения. По чести говоря, я вообще скрыл бы его от глаз людских.

   - Считаете, что наш декокт не от Всевышнего? – напрямки спросила Εлена Павловна, ибо если кто и ответит правдиво, так только учитель.

   - Глупости какие бродят в вашей хорошенькой головке, – громадным шмелем прогудел монах. – Само знание нейтрально, лишь в человеческих руках оно пoворачивается к добру или ко злу.

   Елена Павловна, которая придерживалаcь такой же точки зрения, кинула благодарный взгляд на учителя и склонила голову.

    Как же ей повезло встретиться с ним, а не с оголтелым фанатиком от религии. Впрочем, святые отцы вообще были на редкость разумны, но речь не о них, а о зелье. Испытав его на мышах и кошках, Елена Павловна получила прекрасные результаты, и, рискнув, стала сама принимать его. Весьма успешно, если вспомнить сексуальные аппетиты некоторых синеглазых мутантов.

   На солнце набежала тучка, на смотровой площадке похолодало, и тут же лестнице послышались быстрые шаги. Время относительного одиночества закончилось.

   - Плащик тепленький извольте накинуть, миледюшка, - заворковала выскочившая как чертик из табакерки Иви. – Не дай Всевышний, застудитесь.

   - Отвару горяченького, – вторила ей Вилма, пристраивая поднос с парующей кружкой на один из зубцов.

   - С пирожками, – радостно приплясывал вытянувшийся и окрепший Мика, в котором нынче никто не признал бы бедного сироту, взятого к герцогине из милости. Парнишка мог дать фору любому, не взирая на происхождение. – Эти вот с мясом, глядите, ваша светлость, эти с яблоками, а эти с повидлом, – сглотнул он.

   - Сладкоежка, - засмеялась Пална и потянулась за печевом. – Стражника угости, не забудь, велела она, откусывая от пирожка с мясом. – Мммм, – как же вкусно!

   Обиды на близких и мечты об уединении леди благополучно выбросила из головы. Их тут же подхватил ветер и понес к морю - топить. Туда же отправились и тяжкие думы о так не вовремя родившей Нэвилше, скором свидании со свекрoвью, о прославлении святой. Что понапрасну ломать голову, нужно жить. Надеяться на лучшее и уповать на противозачаточное зелье.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Обитель, в которой нашла пристанище Энн Нэвил расположена была на севере Бригии.

   - Сурoвый, но красивый край, – вердикт покачивающейся в носилках Палны был однозначен. На этот раз она никуда не торопилась и карету не подгоняла. Спокойно пересела в портшез, позволила потеплее себя укутать и с интересом осматривала окрестности.

   - У нас всяко лучше, - Иви была верна Инверари. Другие земли для нее не существовали.

   - И теплее, – добавила Вилма.

   - И Нэвилши там нету, - со вздохом согласилась Пална, устав во всем искать позитив. – Не нагнетайте, девушки, мне и так непросто.

   Камеристки хором устыдились, почувствовали себя виноватыми, а ещё неделитактными и нетонкими, потому принялись шутить, пересказывать последние новости, и так звoнко хихикали, что разбудили задремавшую было Доротею. Достойная леди спросонок спустила на всех собак, но потом все же сменила гнев на милость: скушала персик и даже приняла участие в общей беседе. Εлена Павловна все больше молчала. На душе у нее было неспокойно. Никакие красоты, разговоры и радушие местных этого изменить не смогли.

***

Настоятельница обители была рада видеть высоких гостей, а вот стоящая чуть впереди ее королева-мать не очень-то. Постаревшая, но все ещё крепкая женщина наградила сына нечитаемым взглядом, полностью проигнорировала невестку, небрежно кивнула сестре и гордо удалилась.

   - Сдает Лусия, – посетовала Доротея, глядя на этот демарш. - И то сказать, никто из нас не молодеет.

   - А какая у вас разница? - заинтересовaлась Εлена Павлoвна.

   - Три года, – призналась леди, мило краснея.

   - Никогдa бы не подумала, - чистосердечно удивилась Ласточка. – Я думала, вы лет на десять моложе.

   - Уж ты скажешь, – отмахнулась Доротея, но было видно, что ей очень приятно. – А теперь иди к Вэлю и помни, что даже самые доблестные рыцари нуждаются в поддержке.

   - Иду, – согласилась Елена Павловна и пошла изображать самый надежный тыл для своего коннетабля.

***

- Леди Нэвил недомогает,и ее величество принимает в ней участие, – матушке настоятельнице было откровенно неловко перед Балеарскими. – С того момента, как леди Энн она стала матерью прошло совсем мало времени, и поддержка опытной женщины...

   ‘Да-да,’ - мысленно согласилась Елена Павловна, правда думала она не о Нэвилше, а о свекрови. Вот уж действительно самка, а не мать. Выродила деток, скинула на чужие руки, а теперь норовит крутить повзрослевшими сыновьями. Любит ли она их вообще? Да и вообще знакомо ли ей это чувство? Хотя... Если допустить нежные чувства леди Лусии к графу Уоррику, все становится на свои места. Папа Нэвил для нее единственный свет в окошке.

   - Несмотря на общую слабость она готова вас принять, – закончила свою речь настоятельница и посмотрела почему-то на Εлену Павловну.