– А может твоя бабушка в самом деле прожила две жизни?

– Хм. Если так подумать, есть кое-что действительно странное. Например, бабушка давным-давно догадалась купить землю в районе Пхангё. Ее потом удачно застроили и все сказочно разбогатели. А еще она обнаружила у себя рак на самой ранней стадии. – В какой-то степени Сучжи просто подыгрывала своей наивной подруге.

Однако пришло время возвращаться на работу.

– Эх. У меня даже нет времени нормально отдохнуть. Скоро оппы вернутся со своих встреч.

– Ты их и в глаза так называешь? – Ёну рассмешили слова подруги.

– Нет. При встрече мы обращаемся друг к другу только официально. Хотя некоторые сотрудницы называют их оппами прямо в глаза. Они младше меня. Что тут сказать, завидую я им.

Ёну закивала, а Сучжи только закатила глаза.

– Надеюсь, ты не продолжаешь до сих пор называть мужа «сонбэ»? Когда ты уже перестанешь быть такой холодной? – упрекнула ее подруга. Она уже давно заметила за Ёну эту плохую привычку.

– Нет… Не называю я его так… – попыталась возразить девушка, но ее явно мучила совесть.

– Попробуй называть его оппой. Он точно растает.

«Ха-ха!» – в глубине души развеселилась Ёну.

– Что? То есть когда остаетесь вдвоем, то зовете друг друга как-то по-другому? – удивилась Сучжи, а Ёну лишь засмеялась, надеясь, что подруга не станет продолжать этот разговор.

Девушка никогда никого не называла оппой, разве что нескольких старших двоюродных братьев. И то это было лет двадцать назад. После того как братья исчезли из ее постоянного окружения, стало некого так называть, а сейчас ей уже и вовсе казалось неловким произносить это слово. Ёну была настолько робкой, что ей бы точно потребовался целый день, чтобы настроиться и все-таки назвать мужа оппой.

На следующий день Ёну посмотрела на Сончжэ, выходящего из ванной, и с трудом выдавила какой-то странный звук:

– О…

– Что?

– Нет, ничего.

Не договорив, она опустила голову и отошла. А Сончжэ, не понимая, что происходит, лишь покачал головой. Когда муж взялся сушить волосы, Ёну снова подошла к нему. Она просто стояла, не произнося ни слова, и лишь с волнением смотрела на него.

– Во сколько ты сегодня будешь дома? – заговорил Сончжэ, чтобы нарушить неловкое молчание. Он был явно слегка озадачен.

– Я вернусь рано. Теперь собираюсь всегда приходить пораньше.

– Хорошо, я тоже буду рано.

Снова повисла пауза. И вдруг Ёну еще раз издала тот же звук:

– О…

– Что?

Теперь Сончжэ послышалось, будто жена что-то сказала. Но стоило ему посмотреть на нее, как она отвернулась и сделала вид, что занята чем-то другим. Он убрал фен и постарался прислушаться к ее голосу.

– О…

И снова этот странный звук. Но за ним ничего не последовало. Жена будто упражнялась в артикуляции.

– …ппа. – Наконец изо рта девушки донеслось что-то новое.

Притворившись, будто ничего не слышал, Сончжэ с трудом подавил смех и старательно задвигал феном. Из этих отдельных звуков нетрудно было собрать слово «оппа», и, конечно, это не могло не растопить его сердце: «Я, конечно, все понимаю, но если произносить слово с двухминутными паузами, то кто вообще разберется, что ты имела в виду? Это мило просто до невозможности».

Каждое утро перед уходом на работу эта женщина волновала Сончжэ так, что у него пропадало всякое желание куда-либо идти. Но это в любом случае было замечательное начало дня. Теперь Сончжэ стало казаться, что сегодня обязательно должно случиться что-то хорошее.

К сожалению, предчувствие его обмануло. Реальность оказалась совсем иной.

– Вице-президент, курьер просил вам передать…

Во второй половине дня, закончив утреннюю встречу, Сончжэ вернулся в офис, и секретарь сразу вручил ему что-то вроде конверта, в которых обычно отправляют документы. На внешней стороне конверта была лишь одна надпись: «Ли Ёну».

«Что Ёну могла отправить мне курьером? Утром она не упоминала об этом и по телефону тоже не предупреждала», – удивился Сончжэ. Когда он открыл конверт, его лицо окаменело.

– Что это?

Там оказалось несколько фотографий его жены. Она сидела на скамейке в месте, похожем на университетский кампус. А рядом с ней был незнакомый мужчина с золотистыми волосами. И все. Изображение мужчины получилось размытым, вдобавок в момент съемки он не смотрел в камеру. К счастью, ни на одной из фотографий он не прикасался к Ёну.

– Что за сумасшедший ублюдок послал мне это?

Конверт отправила явно не Ёну. Сончжэ стало интересно, какова цель человека, который тайком сфотографировал его жену и отправил ему эти снимки. Нетрудно было предположить, что за этим стоял кто-то, работающий на Ок Сынхэ.

«Ну и что она этим хотела сказать?» – подумал Сончжэ и, выйдя из своего кабинета, спросил секретаря:

– Кто это принес?

– Курьер.

– Узнай, кто это отправил, и найди мне контакты этого человека.

– Хорошо.

Постаравшись как можно скорее закончить все дела, Сончжэ вышел из офиса и поехал домой. Когда он открыл дверь, Ёну еще не вернулась. В квартире не было ни единой живой души, ничего как будто не изменилось с тех пор, как Сончжэ ушел утром, и лишь на диване лежала лампочка. Не став дожидаться жены, Сончжэ решил ей позвонить.

– Алло?

– Я так соскучился по тебе, что приехал домой пораньше, а тебя нет. Где ты?

– Уже иду. Скоро буду.

Ее ответ обрадовал Сончжэ. Улыбаясь, он задал ей еще один вопрос:

– А что за лампочка лежит у нас в гостиной?

– А, наверное, это ачжумма положила ее туда. В моей бывшей комнате перегорела лампочка, и она напомнила, что ее надо заменить. Видимо, по дороге купила и оставила там.

– Давай я заменю, – предложил Сончжэ. Ему хотелось, чтобы жена его похвалила, но она отказалась от помощи.

– Нет, лучше я сама.

– А ты сама сможешь? Боюсь, даже до потолка недотянешься.

– Однажды я уже справилась! А вы, сонбэ, хотя бы раз пробовали менять лампочку? Лучше уж я, чем вы, дорогой… Вы же ничего такого никогда не делали.

Сончжэ заметил, что жена изо всех сил старается побороть свою привычку звать его «сонбэ». С утра она невнятно произнесла «оппа», но зато уже довольно уверенно называла мужа «дорогим».

«Забавно быть в браке, но при этом общаться с женой так, будто мы едва начали встречаться», – подумал Сончжэ.

– Поторопись, – радостно попросил он жену и повесил трубку.

Несмотря на то что Ёну сомневалась, сможет ли Сончжэ заменить лампочку, ему очень хотелось услышать от нее похвалу. Не дожидаясь, когда Ёну вернется домой, он взял лампочку и направился в старую комнату жены. Заметив у письменного стола деревянный стул, Сончжэ решил встать на него, чтобы дотянуться до потолка. Но, подойдя к столу, он неожиданно увидел на нем раскрытый блокнот. Легкий сквозняк шевелил страницы.

– Что это? Ёну здесь занималась, что ли?

Поначалу Сончжэ не придал блокноту особого значения, но из любопытства все равно взял его. На одной странице он увидел таблицу. Столбцы были заполнены какими-то записями, сделанными мелким почерком. Сончжэ уж подумал, что эти записи как-то связаны с проектами Ёну, но тут его внимание привлекли два слова: «Джей Групп».

Теперь Сончжэ присмотрелся к записям внимательнее. Содержание блокнота никак не было связано с учебой жены. Оно касалось Сончжэ, Ёну и «Джей Групп». Причем почти все записанные сведения о «Джей Групп», с указанием примерных дат событий, еще нигде не оглашались публично, отчего у Сончжэ побежали мурашки по коже. Однако больше всего его потрясла последняя запись, сделанная в первой колонке:

1 февраля. Подача заявления на развод

После 1 февраля. Травма ноги (неточно)

2 марта. Развод, несчастный случай

В ушах Сончжэ отозвался стук его сердца, рухнувшего куда-то вниз.