— Они найдут способ. Всегда находили. Сначала они уверяют, что пришли с миром, а потом уничтожают целые цивилизации.

— От моей уже ничего не осталось, мне терять нечего, — угрюмо ответил на всё это я.

Эллен хотела сказать что-то ещё, но её прервал голос системы.

— Аномальная активность фрактала ослабевает.

А следом за ним перед глазами появилось сообщение.

Сигнал потерян. Необходимо повторное установление контакта

— Я должен идти, — сказал я, сделав движение в сторону фрактального разрыва.

— Это плохо закончится.

Эллен неподвижно стояла на месте.

— И ты способна смотреть на смерть своих подчинённых?

— Порой приходится выбирать последствия, — тихим голосом сказала она.

— Но я так не могу! — Вскрикнул я, не желая сдерживать эмоций, — я должен её оживить. Пусть даже она и одна из ваших, а всё равно я не представляю, как можно вот так просто бросить кого-то умирать!

— Она уже мёртвая, — мягким голосом выразила довольно жёсткую позицию Эллен.

— Вот об этом я и говорю, — да, она подтвердила мои слова, — в этом ваша проблема. Но я не хочу поступать так. Я так не умею. Я — человек. Слышишь, ты? Я — человек!!! Такова моя природа!

Я сделал последний шаг к порталу. Дальше предстоял уже только вход.

— Без должной защиты ты погибнешь, — не желала сдаваться Эллен, — почему ты это делаешь?

Эллен пыталась воззвать к другой моей стороне. Она прекрасно знала, что я потерял. Она знала, кто я, какой я и на что способен. И это не укладывалось в тот образ, который сложился в её голове. Она и впрямь не могла понять того, что я делал. И в этом случае мне пришлось объяснить ей, что я делаю, на её языке.

— Вы же говорите, что каждый должен принести свою жертву. Если я умру, считай, что это была моя.

Эллен опустила взгляд. Я точно знал, что такие, как она — не отступают от своего. Однако Эллен всё же решила отпустить меня. И отчего-то думалось, что причиной этому стало именно моё заявление про жертву. Я много раз слышал это выражение в Адаптации, и теперь был почти уверен, что это имеет какое-то сакральное, священное значение. Странно, что я это вообще сказал, ведь я был совсем не такой, как они!

И последнее, что я увидел перед тем, как вошёл в портал — было сообщение от системы, которая тут же прекратила работать.

Теперь ты один из нас.

Глава 18

Вторая жизнь

Глава 18

Вторая жизнь

Структуризация: 30%

Взлом: 30%

Кто-то смачно врезал мне по роже, и я очнулся. Не столько от боли, сколько от неожиданности. К моему удивлению, больно не было совсем. Видимо, моё тело было подготовлено к более экстремальным нагрузкам, нежели простой удар по лицу. Зато в чувство это привело моментально!

Восстановление автономного режима

Так, система была со мной.

Активация сегментного поглощения

И вторая тоже… Типичная мразь. Только проснулась и сразу жрать!

Я распахнул глаза, словно ребёнок, жаждущий познать как можно больше об этом сраном мире. Сердце резко забилось в груди, хотя к тому, что оно располагалось у меня с другой стороны, я ещё пока привыкал с трудом. Всё-таки пока что тело пришельца для меня было непривычным. Ещё этот искусственный интеллект…

— Ты уже выспался? — Спросила Бейт.

Бейт⁈

Я валялся на полу, прислоненный к стене. Разминая кулак, рядом со мной сидела девушка, и этой девушкой была Бейт.

Несмотря на изящность линий, её тело выглядело крепким, почти спортивным. Её сиськи были на уровне моих глаз, и я невольно начал пялиться. Впрочем, это было естественно для всех пришельцев — выглядеть подтянутым, красивым и молодым. Упругие формы обтягивала загаженная до усрачки форма, которая готова была лопнуть в том месте, куда я смотрел. Обратив на это внимание, Бейт пальцем подняла мой подбородок и заставила посмотреть ей в глаза.

Она была пришельцем. Но как же рад я был увидеть этот дерзкий, готовый рвать и метать… В общем, полный жизни взгляд. И на месте, куда я вонзил ей лезвие ножа, не было ни следа от раны.

— Бейт? — Не веря в то, что это действительно было возможно, всё же спросил я во избежание разночтений.

Она сделала лицо, будто собиралась вмазать мне ещё разок, отчего я рефлекторно приготовился сгруппироваться. Но вместо того, чтобы как следует мне треснуть и наконец привести меня в чувство, она щёлкнула пальцами по обеим сторонам моего лица, таким образом проверив рефлексы.

— Жить будешь, — обнадёживающим голосом сказала Бейт.

Она встала и поднесла ладонь ко лбу, будто у неё вдруг заболела голова. Меня обуяла тревога. Странное ощущение, связанное с просмотром старинных фильмов, когда по сюжету герои воскрешали людей, а то и животных, и те возвращались к жизни немного другими. А вкупе с соответствующими недостатками графики эти нюансы были весьма наглядными. Но я смотрел на девушку, в которой всё было идеально. И голова её, конечно же не болела. Она просто о чём-то сосредоточенно думала. Бейт действительно стояла передо мной совершенно невредимая. Потрясающе!

Но как?..

— Где мы? — Спросил я, поднимаясь на ногах.

Пришло время осмотреться. Я лежал на полу медицинского отсека, и, страшно подумать, он был в ещё худшем состоянии, нежели, когда я его покидал. Хотя я не покидал его в прямом значении этого слова… Но в любом случае. Капсулы были разбиты, но это я в них стрелял. Одна осталась целая — я помнил о ней, потому что она была последней опорой робота. Если бы я попал в неё, то, возможно, не лишился бы руки. Но на тот момент приходилось действовать быстро и решительно. Только это и спасло жизнь. И не только мне.

Повсюду были разбросаны громоздкие детали, погнутые балки, элементы механизмов, не привязанные ни к чему поршни и прочие бессмысленные части, явно принадлежавшие ранее единому устройству. У меня не было сомнений, что всё это относилось к паукообразному роботу. Но что же могло его так размолотить?

— В дерьме, как обычно, — ответила Бейт, не открывая глаз.

Система перешла в автономный режим… Значит её присутствия здесь не было. Всё выглядело так, что ничего не работало. Совсем.

В отсек падал яркий свет. И он падал с улицы…

Помещение, в котором мы находились, чем-то напоминало кусок трубы, который вырезали из середины и выбросили. По обеим сторонам я видел грубо обрубленные края. Даже и представить себе не мог, что могло так покромсать станцию. В местах, откуда проливался свет, стеной стоял красный барьер. Судя по всему, он защищал нас всё это время от возможных неблагоприятных условий. А что произошло?

Вот, чем мне нравилось находиться в теле пришельца, так это тем, что я не чувствовал каких-то негативных эффектов. Отчего-то думалось, что даже если бы я набухался, то вскочил бы на утро трезвый и без каких-либо побочных явлений. Проверять, впрочем, желания не было никакого.

Однако было что-то схожее с такой ситуацией. Я ничего не помнил с момента, как сделал шаг во фрактал. Стоял в обмазанном дерьме обрубке космической станции с девушкой-пришельцем, чьё мёртвое тело ещё несколько минут назад держал на руках. И в событийной последовательности — провал. А это было очень странно, ведь я знаю, что не бывает такого, чтобы человеческое сознание просто так отрубилось. Из-за подобной ерунды раньше я не мог нормально воспринимать художественные произведения — в них часто описывалось, что героя можно было вырубить дрыной, а после удара наступала чернота… Да ни черта подобного! В реальности человек узнал бы полный спектр разнообразнейших ощущений и помнил бы до последнего все болезненные спецэффекты, проклиная всё на свете. Так происходит, потому что человек, как личность, может быть тюфяком, тряпкой или просто слабонервным. Он может даже желать выключиться. Но мозг любого — это страшнейшая машина, о которой мы никогда ничего не знали и, скорее всего, никогда ничего и не узнаем. Он будет выживать и функционировать до тех пор, пока не взорвётся. И вот его вырубить дрыной совсем непросто!